Пока ты не спишь
Шрифт:
«Тойота» влетела на мост. Машина выглядела крошечной на фоне танкера-гиганта. Как муха, приземлившаяся на рог носорога.
– Нужно прижать его, не дать проскочить! – заорал Дед. Помочь коллегам он был не в состоянии и задыхался от бессильной злобы.
– Я ничего не вижу, – откликнулся Ж. Б. – Проклятое русское корыто заслоняет мне обзор. Если Солер минует шлюз, мы с ним окажемся нос к носу.
«Если успеете…» – подумал лейтенант Паделу, не опуская бинокля.
Машину Марианны вел Кабраль, надежный и
– Поднажми! – скомандовала она. – Если Солер собирается проскочить, мы тоже должны успеть!
Майор Огресс расстегнула кобуру и опустила стекло: так будет удобней стрелять… если придется.
Кабраль и глазом не моргнул.
«Тойота» оттолкнулась от моста, как лыжник от трамплина, и, пролетев над водой метра полтора, приземлилась на набережной.
Лейтенант мог определить дистанцию очень приблизительно, ему показалось, что машина вот-вот перевернется, но она сделала разворот на 180 градусов и застыла.
– Могу представить, каково пришлось этому говнюку! – прошипел Дед. – Доктор Ларошель с ним не чикался, заправский мясник так бы рану не разворотил. От такого удара Тимо наверняка едва не сдох!
Вот именно – едва… В следующую секунду белая «тойота» стартовала в сторону авеню Амираль Шийу, петляя между контейнерами.
– Прямо по курсу! – выкрикнул Дед. – Не зевай, Ж. Б., он будет у тебя на мушке.
Мост поднялся уже на метр, вой сирен бил по ушам, вспышки слепили глаза.
– Не проскочим!
Кабраль резко втопил в пол педаль тормоза, «рено» замер почти у края, и майор Огресс со всей силы ткнулась лицом в ветровое стекло, засыпанное мокрым песком.
Машины Тимо Солера, Ж. Б. и капрала Ленормана исчезли из поля зрения Деда.
– Вы там в порядке?! – крикнул он в рацию и услышал ответ Кабраля:
– Обойдется… Майор пострадала, но не сильно – расквасила нос. Выговор от начальства мне обеспечен, но это все-таки лучше прыжка в воду.
Мост плавно опускался на место, порт оживал на глазах. Из-за контейнеров, как плеймобили из коробки, выбегали люди; русские моряки, собравшись у борта, с интересом наблюдали за происходящим.
– Слышишь меня, Дед? – Голос Ж. Б. из рации заставил лейтенанта вздрогнуть от неожиданности.
– Куда я денусь…
– Мы нашли «тойоту».
– И?
– Пустую, – уточнил Ж. Б. – На авеню 16-й Портовой. Ставим оцепление. Он ранен и пешком далеко не уйдет.
– Твоими бы устами… – с сомнением в голосе произнес Дед.
Он хорошо знал это место. Улица, где Солер бросил машину, огибала квартал де Неж, район на тысячу жителей, странный симбиоз промышленного предместья и неблагополучной городской зоны. Анклав среди портовых сооружений. Изолят.
Тимо Солер
И никто не поручится, что они загонят хищника раньше, чем того доконает рана.
Маленькая стрелка на 1, большая – на 7
Малон играл на ковре с маленькой бело-голубой ракетой, а Гути наблюдал за ним, сидя на полу у ножки стула. Малон предпочел бы подняться к себе в комнату и послушать рассказ плюшевого друга, но не мог.
Сегодня на это нет времени, сказала ему Мама-да. Они успеют только разогреть спагетти, накрыть на стол, быстро поесть и вернуться в школу.
Малон поднял руку с зажатой в ней ракетой, размышляя, куда бы ее отправить. Пожалуй, на Пуф-Пуф, малую лиловую планету в форме груши. Из кухни доносился громкий голос Па-ди. Он пил кофе и все время повторял одно и то же.
Учительница и Василе. Василе и учительница.
Па-ди злился. За столом он ни разу не посмотрел на Малона, и мальчик знал почему.
Па-ди рассердился из-за того, что он рассказал Василе.
Ну и пусть. Па-ди может кричать, не обращать на него внимания, даже наказать. Ему все равно! Он никогда не поделится тайной с Па-ди, а с Василе будет говорить. Он обещал маме.
Мама-да быстро помыла посуду, поцеловала Малона в лоб и начала собирать тетради и книжки с картинками. Она открыла большой шкаф под лестницей, и тут ее позвал Па-ди: он никак не мог найти свой шарф. Мама-да всегда говорила, что у нее не один ребенок, а два – Малон и Па-ди!
Она пошла искать шарф, Па-ди ждал в кухне перед телевизором, допивал кофе и то и дело кричал, что опаздывает.
Ракета мягко приземлилась на планету Пуф-Пуф, совсем рядом с высокой черной дверью в конце коридора, которую всегда держали закрытой.
В шкафу было почти темно, свет шел только снаружи. На стеллажах стояли альбомы с фотографиями. Открывать их было незачем – Мама-да много раз показывала эти снимки Малону, но он не узнавал себя маленького. Благодаря Гути мальчик помнил кучу вещей, но не себя. Не свое лицо в детстве.
Малон обвел взглядом коробки, составленные под ступенями лестницы, и заметил странную картину, на которой были написаны большие буквы. Он знал не весь алфавит, но свое имя прочесть мог.
М. А. Л. О. Н.
В школьной раздевалке, на стене, висели таблички с именами. На одной из них было написано «Малон».
На гладкой белой бумаге под стеклом было выведено его имя. Но не фломастером. Не краской. И не ручкой.
Малон влез на коробки, взял картину и наклонил так, чтобы на нее падал свет.