Покахонтас
Шрифт:
И снова вмешалась Покахонтас, и эти несколько секунд спасли ему жизнь. Сможет ли он когда-нибудь отблагодарить ее? И он опять подумал о том, как глубоко влияет на его судьбу отвага этой девушки-дикарки. «Хотя меня еще не оправдали, — размышлял он, — но сейчас, когда вернулся Ньюпорт, у меня есть надежда».
Мужчины на берегу реки подталкивали друг друга и добродушно выкрикивали непристойности. Окончилось их нескончаемое ожидание продовольствия, вестей из дома и новостей остального мира. Они истосковались по вкусу пива и по новым лицам.
Стоя во весь рост в баркасе, Ньюпорт сам возглавил первую высаживавшуюся группу. Он помахал рукой и ступил на берег, а Смит тем временем грубо и злобно расчищал себе путь, чтобы первым поздороваться с адмиралом. Он знал, что нравится Ньюпорту. Тот мог считать Смита самоуверенным и немного авантюристом, но знал, что он деятелен и предан.
— Я привез новых колонистов и припасы, Смит, — широко улыбаясь, окликнул его Ньюпорт.
Он повернулся и, заметив Покахонтас, с удовольствием приветствовал ее, затем обнял Смита за плечи, и они направились к дому собраний. Смит не стал терять времени, его нервы были напряжены недавним испытанием. Он хотел, чтобы Ньюпорт немедленно услышал его рассказ о последних нескольких днях. Остальное может подождать. Нужно убедить Ньюпорта в своей невиновности, прежде чем Арчер и Рэтклиф выскажут свои соображения.
Ньюпорт выслушал его и сказал:
— Смит, ради Бога, это смехотворно. Все вы оторваны от мира и живете в постоянном напряжении. Я не вижу никакой вашей вины. Я поговорю с другими членами совета и заставлю их отменить ваш смертный приговор, и тогда — забудем об этом деле. Перед нами стоят более важные задачи. В настоящее время вашим людям необходимо разгрузить корабль. У меня также письмо к вам от Эдвина Сэндиса, но, что еще важнее, я бы хотел поговорить с вами о короле Паухэтане.
Смит вздохнул. Ньюпорту легко было считать поведение людей смешным. А его, Смита, лишь несколько секунд отделяли от смерти. Вечный страх, изоляция и голод лишили людей рассудка. Джеймстаун был далеко не здоровым местом.
— Десять шиллингов за товар и ни пенса меньше.
— Ах вы, негодяи! — добродушно крикнул Смит матросу вновь прибывшего корабля. Паруса были убраны, а палуба кишела рабочими. — Я заплатил за эти товары еще до того, как «Сьюзн Констант» поплыла в Англию.
— А если ты хочешь получить их сейчас, придется заплатить мне, — крикнул в ответ матрос.
— Свободное предпринимательство, — сочувственно улыбнулся Джордж Перси. — Мы — новый рынок. Они делают с нами что хотят.
— Теперь у нас припасов на год, а еще Виргинская компания прислала нам больше полусотни книг, но перевозка обойдется нам в приличную сумму. После нескольких плаваний команда станет богаче капитана, — отрезал Смит.
— А Ньюпорт не может следить за ценами?
Смит почесал в бороде.
— Мне сказали, что купцы в Лондоне заключают сделки прямо на борту, в обход капитана. А он, в свою очередь, разрешает матросам становиться акционерами в обмен на охрану груза.
— С такими ценами мы все разоримся.
— Нет, Перси, я так не думаю. Сегодня попозже я хочу повидаться с тобой после того, как поговорю с Ньюпортом. Я уверен, что наконец нашел богатства.
Мужчины обменялись понимающими взглядами, Они были настолько поглощены беседой, что не услышали, как к ним подошла в сопровождении двух своих братьев Покахонтас.
— Капитан Смит, — начала она официально, — сто новых людей прибыли сегодня из твоей страны. Мой отец и я поняли так, что твои люди останутся здесь недолго и, как только твои больные поправятся, вы вернетесь домой.
У Смита упало сердце. Как объяснить, что он покривил душой ради блага своих людей?
— Рассказы о красоте земель твоего отца произвели такое впечатление на нашего короля в Лондоне, что он захотел, чтобы мы остались, хотя бы на некоторое время, — сказал он.
Частично это было правдой, но Смит не в силах был посмотреть в бесхитростные и доверчивые глаза Покахонтас. Он перевел взгляд на ее братьев. «Памоуик и Секотин не так доверчивы, — подумал он, — ничуть».
— Между прочим, — продолжал он, — наш король прислал твоему отцу особые дары. Король Яков выражает ему свое личное уважение. Посмотри, вот один из подарков.
Смит показал на баркас, скользивший по воде от «Сьюзн Констант». В лодке стояли два человека, а между ними — собака, красивая, изящная белая борзая, ее сияющая шерсть рельефно выделялась на фоне синей зимней воды.
Все прочие мысли были забыты, когда Покахонтас увидела, как животное грациозно выпрыгнуло из лодки на берег.
— Какая красота! — на своем языке воскликнула Покахонтас.
— Этот зверь недолго останется у отца. Покахонтас очарована им, — прошептал Секотин Памоуику.
— Дорогая принцесса, позже мы обсудим, каким образом доставим это прекрасное животное и другие подарки вашему почтенному отцу, — сказал Смит.
Он понял, что на время отодвинул неприятности, Но вскоре ему все равно придется откровенно договорить с Покахонтас. Но ему ни в коем случае нельзя потерять ее доверие и поддержку.
В тот вечер Ньюпорт пригласил членов совета отужинать к себе на «Сьюзн Констант». В обшитой деревом каюте за трапезой из паухэтанской дичи, кукурузы и сушеных фруктов и вина Виргинской компании страсти улеглись, а языки развязались. Оставшиеся в живых колонисты впервые за много месяцев смаковали рубиновый напиток, налитый в оловянные кубки. Гнев и горечь, бушевавшие под деревом-виселицей, исчезли в освещенном свечами теплом помещении, в окружении вещей, напоминавших о доме и родных. Ужасное происшествие казалось ночным кошмаром, да пожалуй, до некоторой степени им и было, подумал Смит. «Мы уже натворили дел и еще, возможно, натворим, пока живем в этих страшных условиях. Нам просто нужно больше людей, а в особенности женщин, чтобы смягчить нас. Но пока можно не вспоминать об этом, — подумал Смит, — по крайней мере какое-то время».
Ньюпорт поднялся с кубком в руке, и комнату огласили здравицы в честь короля Якова и присутствующих.
— Итак, джентльмены, — начал Ньюпорт, — я полагаю, вы пережили худшие времена. Колония становится сильным аванпостом королевства, началом богатства и могущества Англии в Новом Свете. А теперь желаю вам всем спокойной ночи — всем, кроме Смита. Я хочу поговорить с вами.
Когда за ушедшими закрылась дверь, Ньюпорт повернулся к Смиту:
— Сначала прочтите письмо от вашего друга сэра Эдвина, а потом дайте мне полный отчет за то время, пока меня не было.