Покаяние пророков
Шрифт:
Каждый день боярышня ходила к нему, звала, но юродивый не сходил с камня и в ее сторону даже головы не поворачивал. Она знала, нельзя мешать молитве
На четвертый день она застала юродивого стоящим по колено в бурной ледяной реке, однако от согбенной спины и даже от воды вокруг его ног шел пар, а до берега уже сажени две мутного, стремительного потока. Вавила забрела чуть ли не по пояс, сдернула старца с камня, вытащила на берег.
— Вот тебе камень мой, внучка Илиодорова. — сказал он, стуча от холода зубами. — Вставай и молись.
— Сначала баню истоплю, чтоб отогрелся. А пока идем, на печь положу.
Привела его в избу, а он сел на порог и на лежанку не идет, переодеваться в сухое отказывается… Пока она баню затопила и воды наносила с реки, Клестя-малой неожиданно быстро обсох и засобирался.
— Никуда не пущу! Примрешь по дороге.
— Не держи меня. — Котомку за спину забросил. — На Сон-реку мне надобно, пойду. Братия со мной спорила, ведь из скита прогнали! А я приду к ним, поведаю, что в мире творится от их пророчеств. И самих приведу к покаянию!
Потряс клюкой, сверкая глазами.
На следующее утро, еще до восхода, боярышня пошла на реку, встала на камень намоленный, обернулась лицом к дороге, как к солнцу, и воздела руки.