Покер для даймонов. Тетралогия
Шрифт:
Я подобрала подол платья, решив, что не буду тратить на него время — высохнет и само, благо наступающий вечер был не менее жарким, чем день, и направилась уже знакомой дорогой.
Каблуки вязли в земле и я, посчитав, что смущать мне не кого, сняла туфли. Внезапно ощутив, насколько легко это простое действие вернуло мне внутреннее спокойствие.
Кажущаяся шелковистой трава чуть щекотала ступни, заставляя невольно улыбаться и с каждым шагом все глубже проваливаться в безмятежность.
И можно было бы посчитать, что все, ну просто замечательно, если бы не норовившие испортить все мысли. В которых тот, о ком я
Его последняя выходка… смотрелась слишком искренней. И вызывала желание поверить в его слова, если бы не сделанное им в последний момент признание. Да еще та метаморфоза, что произошла с моей внешностью. И как бы он не пытался уверить меня в том, что это его рук дело… будь это так, в зеркальной поверхности я должна была увидеть лишь еще большую свою схожесть с Тасей, я же… взирала на бледнолицый вариант даймона. Так что если и было кого винить в этих проявившихся изменениях, так моего далекого предка и всех его последующих потомков, так обильно перемешавших кровь разных рас, что уже просто невозможно было предсказать, чего ожидать дальше.
Потому что несмотря на бушевавшие в тот момент эмоции, я очень хорошо помнила то мгновение, когда осознала предтрансформацию. И облик, который собиралось принять мое тело явно принадлежал дракону.
— Да… Лера. — Мой голос, вполне гармонично вписавшийся в птичий гомон и шелест листьев, был весьма игрив. — Повезло тебе с родственниками и друзьями.
— А с кем больше?
Я резко обернулась, одновременно отбросив в сторону туфли, что держала в руках, становясь в стойку и призывая Пронзающий.
Но его тяжесть ощущала не долго — внешность стоящего неподалеку даймона, небрежно прислонившегося к дереву, была весьма примечательна, чтобы его не узнать. Да и родство наше ощущалось настолько сильно, что имя сорвалось с моих губ раньше, чем я его произнесла про себя.
— Тинир?!
— Тинир. — Он с легкой улыбкой сделал шаг ко мне, но тут же остановился. Всматриваясь в мои уплотнившиеся щиты. — Я вполне могу гордиться результатом.
— Похоже, не только этим. — Огрызнулась я, по какой-то непонятной прихоти ища схожесть между моим визави и Вилдором.
И хотя внешне между ними не было ничего общего… воспринимались они одинаково опасными. А если вспомнить, что старший брат Маргилу был первым наставником дарианского кошмара… ничего удивительного в этом я не видела.
Наверное, именно поэтому первой моей реакцией и была оборона. Пусть даже он и пытался очаровать меня своей доброжелательностью.
— Ты права. — Он улыбнулся настолько заразительно, что мои губы невольно дернулись, пытаясь повторить его движение. — Мой ученик уже давно превзошел мои ожидания. Но у него для этого были все основания, ты же… его взгляд прошелся по моей фигуре, но без какой-либо оценивающей подоплеки, — ты же — лучшее мое творение.
— Не уверена, что найду в своей душе слова благодарности. — Фыркнула я, но уже без всякой злости.
Все-таки общение с Вилдором сделало свое дело — все их способности, умение манипулировать другими, выстраивать планы, в которых каждый ход дублировался дюжиной других, эффектная внешность и абсолютная непредсказуемость, уже не вызывали никаких эмоций, лишь фиксируясь, как констатация самого факта.
Впрочем Тинир, так же как и нынешний Ялтар в то время, когда оставался наедине со мной, выглядели значительно более живыми по сравнению с бесстрастностью превалирующего большинства даймонов, с которыми мне приходилось сталкиваться. Хотя и стоило признать, что как только я переступала некую грань в общении — тоньше становилась маска, укрывавшая внутренний мир моих дарианских знакомых.
— Давай не будем забегать вперед. — Улыбка покинула его губы, но в глазах продолжали поблескивать шаловливые искры. — Ты позволишь мне пригласить тебя к себе в гости?
— Ты живешь здесь?
А в голове помимо желания выстроилась не очень радующая меня цепочка: база, портал, остров, лаборатория, Кадинар… Вилдор.
И если это было так, игра становилась все менее привлекательной.
— Нет. — Его ответ был больше похож на короткий выдох, полностью совпавший с быстрым движением, которое я едва успела разглядеть, но довольно четко ощутила, не успев на него никак отреагировать. А он уже опустился на колено передо мной, предлагая помочь обуться. — Но здесь одно из моих убежищ, о котором никто кроме меня не знает.
Он как раз поднимался, когда я приподняла одну бровь, то ли демонстрируя удивление, то ли… недоверие. Я, конечно, носитель сути Равновесия, но… эти совпадения даже при не очень тщательном рассмотрении выглядели совершенно невозможными.
— Когда Вилдор закрыл эти острова барьерами, отрезав от остального мира, я счел возможным здесь обосноваться. А его защиту мне всегда удавалось обходить. Все-таки из нас двоих, в изяществе построения заклинаний уступает именно он.
— Но я не почувствовала щитов. — Его слова заставили меня призадуматься.
Как минимум о том, что я позволила себе не уделить этому вопросу должного внимания.
— Он снял их после того, как ты здесь побывала. Свою роль этот остров, по его мнению, уже сыграл.
— Этот? — Я заметила короткую паузу, сделанную Тиниром и предпочла задать вопрос, а не ломать голову над очередной загадкой.
И очень надеялась, что ответ я получу, раз мне дали шанс заинтересоваться.
— В этом архипелаге их полудюжина. Этот — самый большой и безопасный. Здесь были лаборатории и его искусственно изолировали барьерами от всех остальных, где и проводились испытания с образцами. Так что, насколько здесь безопасно, настолько другие негостеприимны. — И вновь пауза, и его глаза внимательно смотрят на меня, словно ожидая моей реакции. — Для кого угодно, кроме Вилдора. Он сам по себе страшнее самых обезумевших хищников.
— Мне он показался довольно безобидным. — Стараясь не показать, насколько я удивлена его замечанием, парировала я.
— Он всегда умел создать о себе нужное ему впечатление. — И вновь улыбка. Но лишь для того, чтобы показать, что он оценил скрытый подтекст моих слов. — Так мы идем?
— А у меня есть выбор?
За то время, что прошло с того памятного вечера, когда привычная дорога в парк свела меня с Олейором, я научилась ничему не удивляться. Я принимала все происходящее вокруг меня, как звенья цепи, часть из которой я не видела. Но это не мешало ей быть реальностью, существовавшей независимо от того, что я об этом думала. Поэтому неожиданное появление моего предка, как и множество других, не менее значимых встреч, не вызвали у меня активного протеста, воспринимаясь даже с некоторой отстраненностью. Мол, случилось — так случилось.