Покер для даймонов. Тетралогия
Шрифт:
Я отошел к открытому окну, прихватив бокал с отваром — до навязчивой идеи хотелось вина, но предстояло еще так много сделать, что потакать даже малейшей своей слабости я не собирался. Присел на широкий подоконник так, чтобы видеть и раскинувшееся неподалеку озеро, сегодня удивительно неспокойное, и сына, который сидел откинувшись в кресле и не сводил с меня пристального взгляда.
— Я предложил Арх'Хонту мир. С условием, что нам откроют порталы в другие миры. Мы дадим Лилее гарантии того, что откажемся от политики вторжений и будем решать свою демографическую
— Ты считаешь…
Я не позволил ему закончить. Вновь перебив резче, чем мне бы этого хотелось.
— Я считаю, что привлекательность и сила духа наших мужчин способна воздействовать на иномирянок значительно сильнее, чем жестокость. А тягу к воинским утехам можно удовлетворить участвуя наемниками в чужих войнах. Что же касается уникальности нашей магии… — Я спокойно выдержал его напряженный взгляд. — Ты найдешь способ ее применения не только для того, чтобы дарить смерть.
— Я?
Его поза казалась расслабленной. Но я видел, насколько он готов к действию. И это лучше иных слов говорило мне о том, что он способен принять бремя власти и повести Дариану за собой.
— Ты. — Мой голос был спокоен и тверд. — Сегодня на закате я позволю принцессе Лере и ее сыну открыть портал в резиденцию. Переговоры с повелителем демонов и правителем Д'Таром будешь вести ты, как будущий Ялтар Дарианы.
— А ты? — Он насмешливо приподнял бровь, все еще надеясь не услышать того ответа, о котором уже догадывался.
И если бы я мог…
Нет, я не мог. Я слишком долго был единственным. Я слишком долго вел этот мир по пути своего решения. Я слишком много пролил крови и отнял жизней, чтобы отбросить эту тень на то, что будет делать мой сын.
И я знал, что он это понимает не хуже меня. Но… не желает с этим мириться.
— Когда здесь появилась принцесса Лера, я потребовал себе Право Сильного. Те, кто бросили мне вызов, не смогли меня его лишить. Остался лишь один, кому я обещал возможность стать последним. Если Сэнару не удастся отправить меня в Хаос, это сделает сама принцесса.
И хотя я предполагал, что именно он сейчас испытывал, я не ожидал, что его боль будет настолько сильной.
— Почему… — он опустил голову к коленям и сжал ее руками. И все, что он произнес дальше я уже не слышал, лишь догадался. — Почему я не понял этого раньше.
— Потому что, — мое сердце разрывалось на части, требуя только одного: прижать его к себе. Возможно, впервые ощутив, что между нами никогда не было бездны, которая не давала нам быть вместе. Но… если бы я это сделал, вряд ли смог найти в себе силы уйти, — я не позволил тебе этого сделать. И только твой собственный разум и вмешательство Яланира раскрыли тебе правду, которую я собирался от тебя скрыть. Поверь, — я все-таки подошел к нему, соскользнув с подоконника и отставив по пути бокал на небольшой столик, — я не хотел, чтобы ты
— Но это уже случилось. — Он поднял на меня взгляд, в котором была тоска.
Дикая, щемящая и… так хорошо мне знакомая.
— Ты знаешь, что я тебе отвечу. — Я продолжал вглядываться в черную мглу его глаз, усыпанную искрами Хаоса. И видел там, в глубине, ту, что стала его матерью. Сумев подарить мне ночь безграничного счастья, но… не исцелить раны. — Тебе придется вступить на этот путь. Ради своего мира. Ради тех, кого ты любишь. Ради… меня. Если я для тебя что-то значу.
— Отец!
Он попытался вскочить, но я заставил его вновь опуститься в кресло.
— У меня впереди нет ничего, кроме боли. И если тебе так будет легче, можешь считать меня трусом, который бежит от нее. Бежит от ответственности за все, что сделал. От всей той горечи, что принес с собой в этот мир. От той ненависти, которую зажег в сердцах.
— И от той славы, которую заслужил. — Он как-то легко, словно играючи, убрал мою ладонь со своего плеча и поднялся, замерев напротив. — В одном ты прав — это твой выбор. И я могу лишь принять его, как бы тяжело мне не было. И я приму его, потому что это — твое право. Как и тот долг, что ты нес на себе. И все, что я прошу — позволь именно мне уничтожить твой кинжал.
Да… действуй я по первоначальному плану, этого момента не должно было возникнуть.
И я качаю головой.
— Прости. Этого кинжала у меня нет. — И не дожидаясь, когда его удивлением сменится новым вопросом, резко перевожу разговор. — У нас мало времени. А я еще очень многое должен тебе передать.
Я так долго ждал этого дня. Я запрещал себе представлять, каким именно он будет, но… это одно из немногого, что мне так и не удалось.
И я видел его разным. Но не таким, каким он стал.
И когда закат окрасил кромку гор в яркие цвета и я вдруг понял, что он… уже готов поставить последнюю точку в моей жизни, я не ощутил ничего.
Ни боли, ни радости. Ни сожаления, ни… ожидания.
Все, что я хотел сделать, все, что я мог сделать… уже было в прошлом. Моем прошлом.
Все то, что еще предстояло… расстилалось будущим моего сына. И я должен был хотя бы почувствовать удовлетворение от того, что оставляю ему готовый к изменениям мир, но… и этого я не ощущал.
Усталость, что поселилась в моей душе была так велика, что единственным избавлением от нее был удар в сердце, за которым должна была закончиться одна жизнь и… начаться другая.
Но это уже будет не моя жизнь, а жизнь того, кому будет дано ее прожить.
— Кадинар, — я не стал использовать мысленную связь, давая возможность Закиралю стать участником этих события, — вызов принцессе Лере. Я готов снять защиту.
— Отец…
В отличие от меня, сын так и не был готов к моему уходу. Хотя и пытался этого не показывать. И все, чем я мог облегчить сейчас его состояние — продолжать оставаться собранным и равнодушным к тому, что кипело в нем.
— Нам стоит перейти в зал приемов. Вызывай туда Талтара Маргилу, Алтара Ярангира и всех, кого мы определили.