Покер для даймонов. Тетралогия
Шрифт:
И ее глаза напротив. И в них… мне трудно разобраться в этой гремучей смеси тоски, нежности, горечи, надежды, мольбы… И, глядя в них, я чувствую себя… Я чувствую себя нормальным мужиком, которому она нужна.
– Ты сможешь обеспечить безопасность Сашки на Земле? – Реальность медленно возвращается вместе с ее голосом.
– Да. – Чуть более хрипло, чем хотелось бы. – За него не беспокойся. Да и Альена… Вряд ли кто догадается искать ее в другом мире.
– Спасибо. – Она чуть качнулась в мою сторону. Ее губы едва раскрылись, влажно поблескивая. Я, конечно, не обольщался. Предполагая,
Но даже этому не довелось случиться. Решительный стук в дверь, и поисковик возвращается, неся с собой отпечаток оборотня. Вот только его нам тут не хватало. Одно утешает, этот не будет сразу кидаться на меня с кинжалом.
Хотя, для того чтобы разделаться со мной, ему достаточно лишь обернуться. Сомневаюсь, что даже с моей подготовкой у меня будут шансы выстоять против него.
Лера вздрогнула, напряглась.
– Не беспокойся, это князь. – Тихо, ей на ушко. Но в ее глазах замелькала если и не паника, то что-то близкое к ней. А чего она боится?! Оборотня? Того, что он застанет ее в моей комнате? Или… И мне на память приходит растерянность на ее лице там, в гостиной, которая возникает каждый раз, когда ее взгляд натыкается на Аль’Аира. Но ответа нет. Пока нет. И я твердо разрешаю: – Войдите.
Он быстро, со звериной грацией, проскальзывает в приоткрытую дверь. Мягко прикрывая ее за собой.
Заставив меня любоваться им.
Наши взгляды встречаются. Я первым наклоняю голову, приветствуя. Главу клана. Мудрого правителя. Сильного мага. Того, к кому, как бы странно это ни звучало, я начинаю испытывать уважение.
И единственного мужчину, к которому у меня не возникает ни малейшего желания ревновать Леру.
Почему? Это необъяснимо. Но его чувства к ней иной природы, и я это очень хорошо ощущаю. Не исключая возможности рано или поздно найти причины этого.
Он отвечает спокойно. В глазах нет ничего, кроме мягкой нежности, когда они касаются моей ученицы и легкого интереса, когда смотрит на меня.
Кто бы сомневался в его умении мгновенно оценивать ситуацию.
– Надеюсь, я не помешал вам закончить разговор? – Чуть насмешливо, уголком губы, улыбкой в мою сторону.
– Князь… – От ее заступничества становится радостно на душе. Она хоть и неправильно понимает происходящее, но…
– Лера, я не собираюсь ужинать твоим принцем. – Его насмешка все явственней. И я в ответ закатываю глаза: ох уж эти женщины. – Я просто не хочу, чтобы ты возвращалась в свою комнату одна. Или… – Его глаза лучатся хитростью, но как-то по-доброму. Не обижая. – С ним.
И только теперь, когда он ясно намекает на то, что следил за ней, еще раз пройдясь по ее ауре, я замечаю крошечный маячок.
И вновь склоняю голову, признавая его мастерство.
Короткий жест рукой – и моя ученица, смущенно мне улыбнувшись, идет к двери.
А я, опустив за его спиной щиты, тихо спрашиваю, делая слабую попытку разгадать загадку по имени Аль’Аир:
– Чего ты хочешь, князь?
В моей душе не ярость – лишь огромное стремление, очень схожее с тем, что тревожит душу Леры: понять, что происходит.
Хотя… Я почти не надеюсь на ответ. Слишком велика разница между нашими расами. Слишком глубоко проникли корни вражды, которой уже не одна сотня лет.
Но он отвечает. И в его тоне, взгляде, раскованной позе нет ничего, что могло бы задеть мое самолюбие, быть неправильно мной истолковано.
Так бы мне мог отвечать только отец.
– Все, чего я хочу, Олейор, это, чтобы она не страдала от твоего легкомыслия.
Лера
Дверь медленно закрылась за спиной князя, и вокруг замерцали заклинания. И полог тишины был самым простым из того, что я сумела опознать.
Аль’Аир, продолжая мягко улыбаться, предложил руку, на которую я с радостью оперлась.
Эта не самая умная выходка посетить принца ночью не только лишила меня последних сил, но и заставила сомневаться даже в том, в чем я была абсолютно уверена. А ведь на рассвете мне предстояла церемония принесения клятвы светлым правителем.
Первые шаги дались мне с огромным трудом. Состояние было такое… Как если бы меня заставили бежать марафон, преодолеть полосу препятствий и сдать экзамен по высшей математике. Не знаю, как пошло бы дальше, но князь, не дав даже возможности сопротивляться, легко подхватил меня на руки.
И я… ощутила себя ребенком, прижавшимся к груди своего отца: спокойно, надежно, уверенно. Его движения продолжали оставаться такими же свободными, словно он не чувствовал тяжести ноши. Волна каштановых волос касалась моих обнаженных плеч. Все понимающие глаза так рядом с моими…
Это чувство было такое яркое, такое живое, что кружилась голова, и я едва сдерживалась, чтобы, обхватив руками его шею, не прижаться к нему в попытке сбежать от тревог. И я вынужденно опускаю ресницы, не давая ему увидеть, что творится в моей душе.
Вот только… он это чувствует и в ответ улыбается.
Он свернул в коридор, ведущий к моим покоям, но остановился в небольшом зале, украшенном портретами. Похоже, тех, кто имеет какое-то отношение к нынешнему главе Старшего Дома Д’Сар’Амэль. Опустив меня на диванчик, стоящий там, видимо, для удобства желающих насладиться созерцанием предков, присел рядом. Не настолько близко, чтобы меня смутить, но достаточно, чтобы иметь возможность коснуться.
Из-за поворота появился патруль внутренней дворцовой стражи, Аль’Аир сделал движение рукой, и они исчезли в другом коридоре. Изящество, с которым он использует магию, вызывает заслуженное уважение. И вновь я ловлю себя на мысли, что отношусь к нему иначе, не так, как к остальным в нашей компании. И доверие, которое я испытываю по отношению к нему, вряд ли имеет разумные объяснения. Но… оно есть. И я в этом уверена небезосновательно.
– Лера. – Его голос звучит спокойно, но чуть нежнее, чем если бы я была для него просто спасительницей его сына. И это еще раз убеждает меня во мнении, что за всем этим что-то кроется. Но… поверить не могу. – Если у тебя остались вопросы, я с радостью тебе на них отвечу. – И он слегка склоняется вперед, давая мне заглянуть в свои глаза, в которых отражается то же чувство, что звучало в его голосе.
И я чуть смущенно улыбаюсь ему в ответ.
– Мне еще многое неясно, князь. – Осторожно.