Покер с акулой
Шрифт:
По своей крестьянской хитрости она боялась назвать сумму, чтобы не продешевить.
Витя вытащил портмоне, отсчитал несколько бумажек и сунул Раисе. Та быстро запихнула деньги в носовой платок и принялась рассказывать о плохом здоровье. Витя весь извелся, поджидая, пока назойливая посетительница уйдет.
Дней через десять вновь объявились гости. На этот раз старший брат Василий, надевший ради визита в город невероятный двубортный костюм с обтрепанными рукавами.
– Здорово, братуха, – заорал он с порога, пытаясь обнять Витю, – давненько не видались, давай со свиданьицем!
И он вытащил из кармана бутылку дешевой
Утром Таисия поманила мужа в ванную. Супруг вошел туда и ахнул. Милый брат, очевидно, никогда не видавший биде, использовал его вместо унитаза.
– Я за ним говно выносить не стану, – отрезала Тая и сунула супружнику в руки тряпку, – твои родственнички, тебе и убирать!
От алкоголика удалось избавиться, только сунув ему несколько бумажек. Но на этом ужас не закончился. «Любимые» родственники начали без конца наезжать в Москву с жалобами и просьбами. Таисия терпела, терпела, но однажды, когда весной Раиса Петровна явилась с очередным требованием денег, невестка не выдержала. Вышвырнув на лестницу пакет с подгнившими яблочками, Тая заорала:
– Вы от него официально отказались, Витька вам больше не сын, пошла вон отсюда, побирушка проклятая!
– Тише, тише, – замахала руками свекровь, – незачем нам свариться, дай только копеечку.
Но Таисия не на шутку разозлилась. Она ухватила свекровь за плечи и пинком вытолкала ту за дверь. Невестка ничего не боялась, Виктор уехал в Будапешт на конкурс парикмахеров и не мог защитить Раису.
После этого случая визиты прекратились, зато пошли письма. Тая, встававшая рано, чтобы прогулять собаку, частенько вытаскивала из почтового ящика мятые конверты. Послания тут же отправлялись в мусоропровод, до Виктора они не доходили, жена не хотела волновать мужа.
Вскоре поток корреспонденции иссяк, и Таисия немного успокоилась. Вновь занервничала она несколько лет тому назад, в ноябре. Придя с работы, Тая нашла на кухне Витю и молоденькую девушку.
– Сестра моя, Ксюша, – пояснил супруг, – поступила в экономическую академию, в гости вот заглянула.
Женщина окинула новую родственницу взглядом. Студентка не походила на алкоголичку и выглядела аккуратно. Но ее одежда была крайне дешевой, обувь – проще некуда, к тому же болезненная худоба без слов свидетельствовала о недоедании. Дождавшись, пока Виктор уйдет на лестницу курить, Таисия резко спросила:
– Тебе небось денег надо?
– Ну, вообще-то, – растерялась Ксюша, – только в долг, заработаю и отдам.
Тая вытащила банкноты и велела:
– Можешь взять, но только учти, больше не приходи, Витя не станет вам помогать, цыганам бессовестным. Бросили его сначала в больнице, потом в детдоме, а теперь обрадовались, упыри.
Ксюша молча встала и пошла в прихожую. Ассигнации она оставила на столе. С тех пор больше Таисия девушку не видела. Но у Виктора была еще одна встреча с ней полтора года назад. Его затащили на презентацию нового альбома Алисы Сон. Алиса была одной из клиенток Виктора, крайне капризной, но денежной. Отказываться показалось не с руки. Первый, кого он увидел, был известный продюсер Федор Бурлевский с дамой. На девушке красовалось роскошное вечернее платье, дорогое, но безвкусное. Молоденькое личико покрывал толстый слой косметики, из волос чьи-то умелые руки соорудили невероятную прическу, а на носу сидели элегантные очки с затемненными стеклами.
Виктор удивился до крайности, когда услыхал, что девчонку зовут Ксюша Федина. Так ее окликал Бурлевский, именно называя и фамилию – Ксения Федина. Виктор принялся исподтишка наблюдать за девчонкой, гадая: это его сестра или однофамилица. Возраст вроде совпадал, но волосы были другого цвета и лицо густо-густо накрашено.
Впрочем, как парикмахер, он великолепно понимал, что шевелюру можно изменить за полчаса. Весь вечер Виктор терялся в догадках, но с Бурлевским он не был хорошо знаком, а Ксюша мило всем улыбалась, и в ее лице ничего не менялось, когда взгляд фокусировался на стилисте. В конце концов он совсем было собрался подойти к девушке, но тут Бурлевский крикнул:
– Дорогая Ксения Федина, пора!
Ксюта одарила всех улыбкой. Виктор машинально отметил, что прежде плохие, неровные и желтоватые зубы сестры сейчас радовали глаз белизной. В голливудский оскал было вложено немало средств.
– И больше вы не встречались? – спросила я, когда Виктор замолчал.
– Нет, – покачал головой мужчина, – ни разу.
– И слава богу, – добавила Таисия, – нам такие родственнички без надобности, что богатые, что бедные… Одинаково противные. И вообще, где они были, когда Витюша в больнице гнил, а потом в детдоме по ночам плакал! Никто не приехал, гостинчик не привез, вычеркнули из жизни, и все.
– Ну, Ксюша, предположим, совсем маленькая была, – попробовал встать на защиту сестры брат.
– Да удаленькая, – не успокаивалась Таисия, – как деньги понадобились, живо прилетела…
Домой я ехала грустная. Подчас родственники бывают друг к другу безжалостны. Братья и сестры могут переругаться до полусмерти, пытаясь делить наследство, бросают родных в трудной ситуации… Стоит только вспомнить, как обошлись жена и дочь с Олегом Яковлевичем Писемским, когда тот попал в тюрьму. Со спокойной душой отказались от мужа и отца. Неудивительно, что теперь, став обеспеченным, мужик не хочет иметь с прежней семьей ничего общего. На память пришел мой собственный экс-супруг Михаил, и, чтобы выбросить из головы тягостные мысли, я купила на лотке новехонькую Дашкову и с упоением погрузилась в увлекательное чтение.
ГЛАВА 11
Дома никого не было. На холодильнике висела записка: «Лампа, отправились за подарками». Внизу было приписано другим почерком: «Мать вызвали в больницу». Все понятно, дети решили готовиться к Новому году. Праздник уже не за горами, и следует подумать о презентах. Неплохо бы и мне включиться в предпраздничную суету. Встречать собираемся дома, в узком кругу, ну Володя придет, больше никого не ждем…
Хорошо бы слегка убраться. Полная энтузиазма, я влезла в старый Сережкин спортивный костюм и принялась стаскивать с полочки в кухне статуэтки. Катюша собирает гжель, и бело-синие фигурки, чайнички, сахарницы вкупе с медовницами да кружечками просто заполонили кухню. Пользоваться ими по прямому назначению она не дает, поэтому коллекция медленно покрывается пылью и жирным налетом. У меня давно чесались руки добраться до грязной красоты, но Катерина кричит как ненормальная, когда кто-нибудь приближается к полочкам: