Покидая Итуруп
Шрифт:
Но в предстоящей поездке пугало всё: и непогода, которая с каждым часом всё больше и больше набирала обороты, и последние урванные билеты на паром, и особенно, кашель Анюты, который мне совсем-совсем не нравился.
Идти пешком нам предстояло около часа. И, по словам Сашки, автобусы начнут вновь курсировать по острову только через два дня, поэтому остаётся только положиться на удачу и собственные силы.
А пока мы поглядывали друг на друга и настраивались на выход.
В голове отчего-то мелькали различные картинки из прошлого: как мы жили здесь с мамой, мечтали
И я понимала, что не хочу такой участи для своих детей.
Нужно ехать!
Сашка и Анютка меня поддерживали: они ведь видели, как живут их ровесники. Одна Сашкина одноклассница в прошлом году родила ребёнка и сбагрила его матери, другая в свои неполные шестнадцать уже не может долго обходиться без бутылки. И таких примеров полно, правда, теперь на горизонте могли замаячить ещё и наркотики.
Надо будет позвонить Степану Юрьевичу по этому поводу, как только устроимся на материке, может, что-нибудь дельное посоветует.
Вот с такими невесёлыми мыслями я закрывала за нами дверь квартиры и спускалась по тёмной лестнице вслед за детьми. Надо бы о чём-то хорошем подумать.
Пускай, это будет Радж. Я твёрдо настроилась жить, не оглядываясь на своего пришельца. Конечно в моих мечтах и фантазиях он будет жить ещё довольно долго, только это никак не должно мешать нашей жизни. Совсем скоро он улетит в свои загадочные звёздные дали, а мы… А мы непременно устроимся и заживём ещё лучше прежнего.
Да, во многом благодаря ему, но я уверена, мы бы и сами не пропали.
За всё время сборов я так ни разу с ним и не поговорила. Даже визор не доставала. Отчего-то мне казалось, что я обязательно проболтаюсь о переезде, и Радж станет меня отговаривать от этой затеи. Ему никогда не нравилось, когда я чрезмерно уставала, не спала по ночам или ходила нараспашку. А предстоящая поездка — это ещё больший подрыв здоровья, и ладно бы, если только моего.
Но я не могла не признать, как проверяя по вечерам тетради, я волей-неволей поглядывала на ручку верхнего ящика стола, в котором лежал серебристый экран.
Интересно всё-таки, зачем ему такие смешные ручки по бокам? Вряд ли я когда-нибудь узнаю ответ, но хоть чем-то голову занять, пока мы тащимся в сторону холмов.
Глава 11.2
Буквально через полчаса пути не было уже никакого дела ни до инопланетных гаджетов, ни до забытых на подоконнике цветов, ни до ещё чего бы то ни было — начавшийся дождь вовсю набирал обороты и сильно снижал скорость нашего хода.
И чего меня чёрт дёрнул именно сегодня в бега податься? Могли бы уже переждать шторм и спокойно улететь на самолёте, как только наладится связь с материком. Так нет же. Понесла нелёгкая.
Моё стремление покинуть остров как можно скорее сыграло с нами злую шутку.
Но когда неожиданно появилась Марина со своим Ромео, и я поняла, что никуда мы сегодня с детьми не поплывём, меня неожиданно затопило дикое сожаление, что у нас нет никакой возможности отправиться вместе с Раджем на Изюм? А ведь я так старалась даже не мечтать об этом и строить свою жизнь без оглядки на него.
Некстати вспомнились слова Ефросиньи Александровны о том, что женщине одной по жизни легко не будет никогда:
— С любой ситуацией, с любым жизненным дерьмом можно справиться, — втолковывала мне соседка, — если за твоей спиной надежный человек. Любая преграда окажется по плечу, а любая потеря — не столь горькой.
При этом мы обе понимали, что гипотетический «человек за спиной» должен быть тем, кого ты любишь, кого любят твои дети, кто всегда встанет за тебя горой. В противном случае — ты так и останешься одна, с кем бы ты ни жила, и какой бы штамп в паспорте у тебя ни стоял.
Вот и сейчас, мне оставалось лишь смотреть, как мои дети залезают в красную калымагу вместе с сумками, смотреть, как Марина лихо разворачивает машину и увозит их от меня, смотреть, как этот хлыщ спокойно достаёт из-за пояса джинсов пистолет…
Раздавшийся выстрел и жгучая боль в животе заставили меня скрючиться и грохнуться на мокрую траву, вслушиваясь в торопливые чавкающие шаги Ромео, удирающего с места преступления.
Прижав руки к животу, я всё надеялась, что вот ещё чуть-чуть и станет легче. В фильмах раненные герои лихо бегают по диким прериям, даже не обращая внимания на то, что из них кровь хлещет. Мне же казалось, что если я хоть немного разогнусь, то вся кровь вмиг покинет меня.
А ведь пока я раненной птицей валяюсь тут, моих детей увозят всё дальше… Надо как-нибудь встать и начать что-то делать. Иначе я либо свихнусь, либо просто отдам богу душу прямо на этом месте.
Неожиданно надо мной закончился дождь. Я даже скулить перестала ненадолго. Вот везде вокруг дождь лил с прежней силой, а надо мной — нет. И когда я повернула голову к небу в надежде разглядеть разгадку, откуда взялся невидимый зонтик, — увидела увеличивающееся яркое пятно света.
Как? Неужели всё? И мой путь на земле окончен? Нет, нет, мне нельзя! У меня дети без присмотра оставлены! Мне во что бы то ни стало нужно их увезти с Итурупа!
Но вместе со светом из неведомого люка вынырнули две сильные руки, подняли меня с мокрой травы и бережно уложили на какие-то носилки.
— Радж? — сипло спросила я, разглядывая своего спасителя вытаращенными глазами, — неужели это, и правда, ты?
На что мужчина ничего не ответил и лишь протянул мне знакомый слуховой аппарат. Быстренько нацепив на себя переводчик, зачем-то повторила свой вопрос.
— Я, конечно, — хмуро ответил мой дорогой инопланетянин, практически не глядя на меня.
И пока я лежала на боку и впервые в жизни рассматривала Раджа, он только нажимал на какие-то кнопки, недалеко от люка, который с небольшим шипением медленно закрывался. В жизни он казался немного ярче, чем на экране визора, его волосы были красивого стального цвета, как и глаза, злые такие сейчас и крайне недовольные.