Покидая Итуруп
Шрифт:
Боль, ненадолго отступившая в связи с неожиданным появлением Раджа, вновь стала мешать мне даже думать или задавать какие-то вопросы. Пришлось признаться:
— Радж, у меня тут дырка в животе.
— Я в курсе, — всё так же не глядя на меня, обронил мужчина и, передвинув мои носилки к стене, спросил, — ну почему ты такая доверчивая? Почему? Со мной на связь выходить перестала, но рассказала о своих планах этому выродку. О чём, вообще, думает твоя голова?
— Радж, а можно ты меня потом ругать будешь? У вас тут есть какой-нибудь сверхнавороченный медицинский прибор,
— Есть. Я.
— В смысле, ты? — я аж воздухом поперхнулась. — Во всех фильмах…
— Я так погляжу, ты их уйму пересмотрела, — сказал Радж, принимаясь копошиться у меня за спиной.
Прежде всегда спокойный и уравновешенный, сейчас он даже не пытался скрывать или контролировать свои эмоции. В мужчине явно бурлила злость и требовала выхода!
— Как только мы окажемся на Изюме, ты прекратишь рисковать своей жизнью, станешь беречь себя и доверять будешь только тану. Поймёшь, наконец, как эта жизнь может быть прекрасна! И сама не захочешь подвергать себя опасностям.
Сказал, скрипнул зубами и засандалил мне укол, от которого я тут же провалилась в сон с довольной улыбкой.
Ох, милый ты мой, да разве я против?
Глава 12
Кажется, у нас дома вновь отключили отопление. Хотя его ведь ещё и не включали. Вот почему мне так холодно, вот сейчас я хорошенько укутаюсь и согреюсь. Вот только проснусь и найду тёплое одеяло. А может лучше в душ горячий? Почему же мне так холодно?
Пришлось открывать глаза и включаться.
От увиденного я обрадовалась и растерялась одновременно.
Я всё так же лежала на тех носилках, на которые меня положил Радж, только вместо моей одежды выше пояса был лифчик, огромный пластырь и простынка, которая прикрывала меня, но абсолютно не грела.
Раджа поблизости не увидела, но увидела свою сумку, в которой должен быть тёплый свитер. Вот он-то мне и нужен. А потом можно уже и выяснять, как бы мне вернуться к детям.
Но подойти к сумке не получилось — к руке был прикреплён какой-то чудной браслет, который крепился к непонятной нише в стене. Меня что, приковали тут? Паника накрыла моментально. Я ведь им ничего плохого не сделала, почему тогда как преступницу какую-то здесь держат?
Со злостью дёрнула рукой в надежде, что получится выдернуть браслет из ниши, а получилось, что он оторвался от моей руки, и из ранки во все стороны полетели брызги крови, украшая белоснежный пол миленькими кляксами в стиле примитивного абстракционизма.
— Ты что творишь? — зарычал над ухом Радж, быстрым движением ухватив меня за руку и прижав к ранке какую-то салфетку. — Зачем ты сняла анализатор?
— Я думала, вы меня решили приковать к своей станции, — пробормотала я, сразу почувствовав себя круглой идиоткой. — Прости, Радж, я просто запаниковала: проснулась от холода, хотела достать свитер из сумки и не смогла.
— Так ты его туда так и не положила — на кровати оставила. Из тёплых вещей ты в дальнюю дорогу взяла только то, что было на тебе, — а вот и сейчас Радж даже не прикидывался спокойным. — Зато устройство для ингаляций два раза перепроверила.
— Конечно, а вдруг у Анюты очередной приступ начался бы… — и тут до меня дошло. — Погоди, а ты откуда знаешь, что из вещей я взяла с собой?
— Да я много чего о тебе знаю, — вставая с моих носилок, сказал Радж и принялся безмятежно копошиться на каких-то антресолях над головой. Одетый в бордового цвета комбинезон из неизвестной мне плотной ткани, Радж напоминал киногероя, собирающегося в далёкое космическое путешествие. Не знаю, о чём он размышлял, но я вдруг обнаружила, что сижу и со спокойной совестью разглядываю мужчину, фигуру которого так удачно подчёркивала выбранная одежда.
Замечтавшись, забыла и о том, что хотела поинтересоваться, откуда ему известно о наших сборах, и о холоде, который не давал мне спать.
А вот Радж не забыл. Покопавшись на полках, он раздобыл комбинезон, похожий на тот, который был надет на нём, только ярко-синего цвета и великоват для меня размеров на десять.
— Да, я понимаю, — правильно растолковав мой растерянный взгляд, проговорил Радж. — Но другой одежды предложить пока не могу. На станции есть только моя одежда и Перка, но в ней ты и вовсе потеряешься.
— Да мне всё равно в чём ходить, лишь бы согреться быстрее, — зачем-то успокоила я мужчину. — Только может, лучше было бы мне вернуть мою одежду. Уж дома бы отстиралась.
— Ты не поняла, Светлана, — нахмурился Радж. — Тебе больше незачем возвращаться домой. Теперь я могу забрать тебя с нами на Изюм. И прежде чем, ты начнёшь задавать свои вопросы, давай всё же тебя оденем. Мне холодно на тебя смотреть.
Вот тут-то я и поняла, что до сих пор сижу, прижимая к себе простынку, на носилках, которые Радж приподнял, пока я была в отключке. Стесняться и не думала: мысль о том, что как только я окажусь внутри этого огромного комбеза, мне станет тепло, придала резвости, которой едва-едва хватило на то, чтобы встать, зажмуриться от нахлынувшей боли, и не упасть.
Пока пережидала приступ острой боли в животе, Радж расстегнул какие-то забавные липучки комбинезона и присел передо мной на корточки, без слов показывая, куда нужно ноги просовывать.
И я бы с радостью, но не в грязных ведь джинсах туда лезть?
— Радж, у меня проблема, — проблеяла я, даже не представляя, как его попросить помочь стянуть с меня джинсы.
— Какая?
— У меня джинсы грязные очень, а я, кажется, не могу их сама снять: встала с горем пополам.
— Я заметил. А вообще, интересное выражение, — хмыкнул Радж. — Ты позволишь мне помочь, Светлана?
— Думаю, у меня нет другого выхода.
Отчего-то эта моя реплика мужчине не понравилась, он как-то весь подобрался, встал и медленно, как будто взвешивая каждое произнесённое слово, произнёс:
— Я даю тебе своё слово, что никогда не причиню тебе вред. И как мне кажется, сейчас тот случай, когда тебе придётся отложить свою независимость и самостоятельность и попробовать довериться тому, что действительно хочет помочь.
— Извини меня, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть или оскорбить. Просто джинсы грязные…