Покинутая. Академия Проклятых
Шрифт:
— На ужин? — удивившись, я бросила взгляд за окно.
Редкие деревья с голыми кронами едва проглядывались в вечерних сумерках. Полоска заката переливалась цветами от темно-фиолетового до розового. Завтрашний день обещал быть солнечным.
— Уже поздно, столовая давно закрылась, а мы с вами даже не обедали. — чуть повернувшись, куратор движением руки открыл очередной портал перехода. — Но я знаю одно место, где мы с вами можем поесть в такой час. Пойдемте.
— Я не голодна. — попыталась я отговориться, не имея ни желания, ни сил куда-либо идти с этим
— Вы голодны. — опровергнул он мои слова, протягивая мне раскрытую ладонь.
Свои пальцы я в нее вложила после секундной заминки.
Переходить через сияющее портальное кольцо и во второй раз было не менее страшно. Глаз на этот раз не закрывала, но дыхание неосознанно задержала. Оттого и выдохнула гулко, стоило нам выйти в незнакомом для меня помещении.
Да что там в помещении? Судя по всему, мы оказались в чужом особняке!
Массивное даже на вид тяжелое дерево, используемое в отделке, было напитано темным цветом. Темная изящная мебель гостиной имела мелкий рисунок и нейтральных оттенков обивку — от бежевого до оливкового. Она хорошо просматривалась под ярким светом, исходящим от магических светильников — как настенных, так и потолочных.
Напольные часы, книжные шкафы, овальный низкий столик в окружении мягкого гарнитура. Бежевая напольная плитка была натерта до зеркального блеска настолько, что я могла видеть в ней свое отражение. Но не везде. Лестница, уходящая на второй этаж, была укрыта темно-коричневым ковром с низким ворсом. От ступенек он тянулся до самого входа в особняк через гостиную и небольшую по меркам дома зеркальную прихожую.
По правую сторону от нас — напротив гостиной, величаво стояли широкие двустворчатые двери.
— Мы… у вас дома? — полюбопытствовала я осторожно, опасливо поглядывая по сторонам.
— Увы, это единственное место, где нам с вами можно поужинать в такое время. — ответил мужчина, а я вспомнила о том, что по-прежнему держу его за руку и немедленно разжала пальцы.
А еще сделала шаг в сторону. На всякий случай.
— Впрочем нет, — поправил себя галеций Вантерфул, улыбнувшись. — Это единственное место, где нас со стопроцентной вероятностью накормят вкусно в такое время. За качество блюд даже в ресторациях я не настолько уверен.
— А магесса Вантерфул не будет против, что вы пригласили меня на ужин?
— У матери в столице свой дом, поэтому ее мнением можно не интересоваться. Что же касается земель, наследником которых я являюсь, то в наше отсутствие всем заправляет управляющий.
— Но я не спрашивала про ваши земли. — резкий переход темы был мне не ясен.
— Не спрашивали, но проявляли любопытство на нашем первом занятии, насколько я помню, беседуя обо мне с соседкой. — пояснил мужчина, а я испытала стыд. — Так вот, я приезжаю в наш удел несколько раз в год. Мать бывает чаще — ее график несколько свободнее.
— Простите. — я не знала куда себя деть, пряча пристыженный взгляд.
— Вам не за что просить прощения, Павлиция. Мне даже немного льстит ваше внимание. — “обрадовал” меня преподаватель. — С вашего позволения я оставлю вас на несколько минут. Мне нужно распорядиться об ужине и переодеться. Чувствуйте себя как дома.
— Мало кто пустил бы кого-то из покинутых в свой дом и предложил чувствовать себя свободно.
Я сама не знала, зачем это произнесла. Мужчина уже направился к лестнице, но услышав мое замечание, остановился и обернулся. В его глазах искрилось веселье.
— Наверное, я немного сумасшедший. — улыбнулся он, а в следующую секунду даже посмел пошутить: — Самая дорогая картина вон так крайняя. Не смотрите, что это просто пятна. Уверяю вас, стоит она как половина этого дома.
Хотелось ответить что-то вроде “Буду иметь в виду” или нечто в этом роде, но ничего подходящего на ум так и не пришло, а после галеций уже поднялся по ступенькам и скрылся, а окликать его мне показалось неправильно.
Глупо как-то.
Чувствовала себя ужасно неловко. Мебель вокруг явно была дорогой, поэтому присесть на диван или в кресло я и не подумала. Вообще было страшно прикасаться к чему-либо, поэтому я неловко прогуливалась по пятачку рядом с ковром, рассматривая Картины и статуи, занимающие постаменты у стены.
В статуях ничего интересного я не нашла — мужчина и женщина стояли по обеим сторонам от двустворчатых дверей, удерживая над головой широкие чаши, а картина, на которую указал мужчина, и вовсе показалась мне безвкусной мазней. Когда у ребят в Доме Покинутых появлялись краски или карандаши, они и не такие пятна рисовали.
Зато на другой картине было на что посмотреть. Замок, выложенный из крупного камня бликами играл на солнце в окружении маленьких домиков и сочной зелени.
— Как вам картина?
Я едва не подпрыгнула, когда обнаружила мужчину у себя за спиной. Не выдай куратор себя голосом, ни за что бы не заметила его появление!
— Эта? — зачем-то уточнила я, взяв себя в руки. — Она вписывается в интерьер вашего дома, но мне нравится что-то более… реалистичное. Не такое яркое. Жизнь такой не бывает.
— Мне жаль, что вам так кажется. Я бы хотел убедить вас в обратном.
— Простите? — я и сама уже поняла, что сказала лишнего, но куратор умудрялся раз за разом ставить меня в тупик.
— Не берите в голову. Я провожу вас в столовую.
Мне учтиво предложили локоть, но я вдруг сама от себя не ожидая, как-то по-детски спрятала обе руки за спину, а потом ругала себя все то время, пока мы пересекали гостиную. И за слова, которые явно были лишними. И за эту глупую выходку. Старшая Сестра учила нас этикету, учила как правильно говорить, как держать себя и самое главное — как молчать, но выгнать из себя улицу навряд ли возможно — в этом Сестра Грегальда была права.
Большая столовая — размерами чуть меньше гостиной, была оформлена в светлых тонах. Светлой была мебель, светлыми оказались скатерти, светлые портьеры прятали большие окна. Не белые, нет. Здесь даже салфетки белыми не были. Всего лишь оттенки, но они придавали полупустому помещению уюта и тепла, как и растопленный камин, занимающий дальнюю стену.