Шрифт:
Это происходит сейчас. Да, да именно, сейчас в благополучные нулевые. «Нулевые»… Никто не задумывался о странности и символичности этого прижившегося названия времени, в которое мы живем? Ноль — это ничто. Если любое число умножить на ноль — получится ноль. ЛЮБОЕ ЧИСЛО.
Многим это кажется выдумкой. Знаете, есть такая передача "За стеклом". Ты вроде здесь, с участниками — но в то же время за стеклом. И то, что происходит за стеклом, тебя не касается. Тебя убережет стекло. Убережет ли?
Это происходит рядом с нами. Совсем рядом, рукой подать. В соседней квартире, в соседнем подъезде, в соседнем доме, в соседнем районе. Но это есть уже везде. Они — среди нас. Упыри, в человеческом обличье. Чужие. Они выглядят как мы, ходят как мы, говорят как мы. Но он — не мы. Под человеческой оболочкой скрывается неведомый, жестокий и безжалостный зверь. Жаждущий человеческих жизней…
Насколько эта история документальна? Более, чем бы мне хотелось. Название города я обозначать не хочу, он зашифрован как «Энск» (иду на нарушение своих же принципов и правил), изменены названия улиц, группировок, районов. В этом рассказе в несколько дней спрессовано многое из того, что происходило в Энске в течение трех лет. Я читал приговоры судов, сводки оперативной обстановки по городу, протоколы заседаний различных комиссий, разговаривал с людьми. Знаю я и много того, чего в сводку оперативной обстановки по городу не попадет никогда. Ладно, чего уж там… Читайте.
— Выключите вы свою музыку или нет! За. али! Спать невозможно!!!
— Пошла на…!
— Щас ментов вызову, засранцы малолетние!
— Да пошла ты!.. Слушай, давай я воздушку притащу и щас мы этой козе старой в окно засандалим. А?
Змей, в миру Вановский Григорий Павлович, местный "чисто пацанский авторитет" солидно помолчал, подумал. Потом длинно выругался и сплюнул на землю
— Не. Нельзя. Земляк голову скрутит за это. Чо базарили — без лишней нужды с местными не цапаться. С ментами разруливать — бабла стоит. Всосал? Вон, иди с водилы лавэ возьми! — отправил он говорливого подчиненного работать
На стоянку заруливала черная Лада — восьмерка. Гарик оценивающе посмотрел — может и полтинник слупить удастся, бобер богатый. Тачка незнакомая. Может, на блядки мужик приехал. Сплюнув себе под ноги, Гарик поплелся на другой конец стоянки…
Саму по себе стоянку, которую курировали Змей и Гарик, сделали в прошлом году. Раньше во дворе большого девятиэтажного дома была заасфальтированная площадка, летом тут играли в футбол, зимой заливали каток. Но машин становилось все больше и у подъезда места уже не хватало. И тогда, прошлым летом во дворе появился Земляк. Он нанял за несколько бутылок местных, вечно похмельных, безработных, ошивающихся около подъезда мужиков, те поднапряглись — и за один день снесли ограждение и выбросили к чертовой матери железные остовы футбольных ворот. Вот тебе и стоянка! Готовая!
Дальше Земляк притащил сюда на эвакуаторе выпотрошенный остов девятки — в относительной целости оставался лишь салон, но и этого было вполне достаточно. Оставалось только нанять сборщиков денег — и тут Земляк, присмотревшись, подошел к местной гоп-компании, тусующейся на школьном стадионе. Пацаны как раз закончили гонять по бугристому грязному полю старый мяч и настороженно уставились на незнакомого, крепкого, одетого в черную кожаную куртку мужика.
— Слышь, пацаны… — спокойным и уверенным тоном начал мужик — а кто заработать хочет?
Пацаны переглянулись, потом уставились на Змея — в этой компашке он был старше всех на год и ходил в качалку, поэтому его слово было непререкаемым.
— И чо делать надо? — осведомился Змей
— Да ерунда… Вон там вон я стоянку организовал — сидите и деньги с водителей снимаете. Утром выручка мне. Четыреста рублей за ночь, если хорошую выручку делать будете — в конце месяца премия. Сколько вас там ночью сидеть будет — дело ваше, хоть всей кодлой сидите. Если утаивать часть денег будете — накажу. Ну, как?
— Можно попробовать… — протянул Змей
Так и работали. Уже почти год. Такса простая: с шахи какой-нибудь — двадцать рублей за ночь, с иномарки — пятьдесят. И никто твою машину ночью не угонит — можно даже сигналку не включать. Если не хочешь платить — тогда с утра будь готов найти на капоте нацарапанное гвоздем ругательство. Простой и незатейливый сервис, у Земляка эта стоянка была далеко не последней в городе. И схема давно была отработана.
Восьмерка аккуратно зарулила на стояночное место, между белой шестеркой и бежевой одиннадцатой — универсалом. Ярким рубином вспыхнули в ночной тьме задние огни…
Гарик подождал, пока бобер выползет из машины, и только потом подошел ближе. Сыто чавкнула на уплотнителях водительская дверь…
— Полтинник…
— Что?
Гарик стоял в метре от незнакомца, этого водилу он здесь ни разу не видел. Да и машина — новенькая черная Лада, восьмерка — для этого района, нищего и безработного даже такая машина была редкостью. Не редкостью эти машины были для сытых и благополучных городов — но здесь, в безработном и спивающемся районе (раньше все работали на авиазаводе, сейчас он стоял уже который год) их было мало…
Это происходило каждый день. Приезжали люди, ставили машины на ночь, Гарик подходил к ним и привычно объявлял таксу — двадцатник, тридцатник, иногда и полтинник. Лучше так, чем утром проснуться и обнаружить на машине нацарапанное гвоздем на капоте ругательство. Или обнаружить, что все четыре колеса за ночь кто-то проткнул. А такое случается, если машину оставить на ночь без присмотра, даже двадцатилетней давности «шоху».
Поэтому люди платили. Платили ночным сторожам, пополняя кассы пацанских группировок и карманы их взрослых бизнесменов кураторов. Платили иногда равнодушно, иногда с плохо скрываемым раздражением — но платили все, словно дань. Если у тебя есть деньги, чтобы купить и содержать машину — будь добр, плати.
Много или мало получалось? А вот, судите сами. Только эта стоянка вмещала до ста автомобилей — а таких стоянок в городе было полно. Пусть она заполнена будет только наполовину — итого пятьдесят автомобилей. С каждого пусть по двадцать рублей — в итоге тысяча. Наличными, безо всяких налогов. Пацанам за ночь четыреста — остается шестьсот рублей. Каждый день. С одной стоянки. Только у Земляка их было десять — значит шесть тысяч минимум (это если не считать иномарочные «полтинники» и считать, что каждая стоянка заполнена лишь наполовину, на самом деле места иногда даже не хватало). В день. Шесть тысяч на тридцать — сто восемьдесят тысяч рублей чистыми, наликом, безо всяких налогов и ведения разной бухгалтерии. Примерно половину приходилось отстегивать ментам и чиновникам, чтобы смотрели в другую сторону и не мешали вести бизнес. Вот и итог — каждый такой вот куратор пацанской группировки получал в месяц от девяноста тысяч рублей чистого дохода. Нормально?
А ведь были и другие забавы, совсем с другими прибылями. Например — устроить гладиаторские бои для местных пацанов, снять это на видео и продать. Московские за одну такую видеокассету платили несколько десятков тысяч рублей, сразу и без базаров. Билеты на такие представления в узком кругу шли нарасхват, приезжали специально из Москвы, арендовали школьные спортзалы… И делов то — пацаны всегда под рукой, пообещать призовой фонд кусков десять и дело в шляпе.
Или — снять ту же драку, но на улице. Идет человек — вдруг налетает стая озверевших пацанов лет тринадцати-пятнадцати и начинает его метелить. Грамотно так метелить, с выдумкой и фантазией, чтобы человек инвалидом на всю жизнь остался. А кто-то стоит с камерой и снимает. Такие вот кассеты с записями реальных уличных нападений и избиений стоили еще дороже и пользовались спросом, как в Москве, так и на западе.
Были и другие забавы, которыми занимались далеко не все. Земляк, например этим заниматься категорически не хотел, он и гладиаторские бои со своими пацанами устраивал без энтузиазма, не то что другие. Но кураторы попадались всякие.
Забавы были разные. В городе существовало несколько квартир, переделанные под подпольные порностудии. Квартиры снимали на месяц, максимум два и поработав, переезжали в другое место. На всякий случай, в милиции все-таки находились люди, которые реально это дело преследовали. Да и бандитам подобные вещи на своей территории были "не по ноздре". Родители, опять таки. Поэтому, приходилось предпринимать меры предосторожности.
Фильмы снимались всякие. Самые простые обычные — мальчик с девочкой. Их покупатели любители "клубнички с несовершеннолетними" — в Москве диски с таким видео можно найти на любом базаре, даже особо не напрягаясь. И в Интернете — на западных сайтах для педофилов восемьдесят процентов видеоконтента — made in Russia. В США за съемку такого порно можно было огрести "от двадцати до пожизненного", заниматься этим в таких условиях никто не хотел. В России — максимум пара лет, да и то если ментам не отстегнешь. Тут работать можно было. За оригинальный контент на пару часов видео заказчики платили от трех до десяти тысяч долларов в зависимости от темы и художественного оформления картины.
Были и посложнее. Девочка с дедушкой или мальчик с тетенькой. Эти шли подороже, к верхней границе. От восьми до десяти тысяч долларов.
Еще сложнее — взрослый мужчина с мальчиком. Тут цены начинались минимум от десятки. Десять тысяч долларов США. Это видео снималось крайне осторожно — стоило только организатору съемок попасть в камеру — можно было вешаться. Опускали в первую же ночь всей хатой — блатные таких не любили. Да и в позапрошлом году история была — отец узнал, что его десятилетний сын участвовал в съемках и нагрянул на съемочную площадку с ружьем. Два трупа, замять удалось с трудом, мусорам лаванули тридцать тонн. Баксов. Проплатили судью — папашку посадили на двадцать лет — убийство с отягчающими. Пусть посидит, подумает над своим поведением…
И самое сложное, чем местные не занимались — сцены изнасилования с последующим убийством. Цена на такие вот «шедевры» начиналась от пятидесяти тонн бакинских — это самый, самый минимум. Делали очень осторожно — квартиру снимали только на один раз, детей похищали в других городах. Такие вот съемочные группы переезжали из города в город, нигде не оставались дольше недели. Каждый занимался своим делом — «мясо» (а именно так называли детей для съемок) похищали в одних городах, снимали в других. Часто привлекали к съемкам наркоманов — ему все по барабану, за дозняк он и грудного ребенка изнасилует и убьет. Иногда попадались спецзаказы — например, мальчика или девочку насилует бомж. Подбирали бомжа, потом делали и его. Тела тщательно прятали — расчленяли, вывозили за город, закапывали в подвалах. В общем — люди зарабатывали. Кто как мог и кто сколько мог. Кто-то торговал нефтью, а кому не повезло — детьми. За год, если клювом не щелкать, можно было накосить на неслабую квартиру в Москве…