Поколение обманутых физиков. Хроники 80-х
Шрифт:
Запомнились фразы про меня: «Голосовать за него – все равно что голосовать за Шурупова (предс. студсовета)» (Коваленко), «Это идеальный комсорг, но мы хотим все выехать за его счет» (Маршал). После Гена заявил, что нужно было согласовывать позиции, раз все так желали, а теперь, мол, я в стороне. Боюсь, что это так. В следующем году посмотрим. Надо будет поднакопить интересных идей для группы. Третий курс – это не пустяк.
Шурупов Алексей Васильевич, выпускник 1980, кфмн 1985 г., директор Шатурского филиала ОИВТ РАН
Второй
Широков Роман Евгеньевич, выпускник 1985, профессор Медицинского Университета штата Нью-Джерси (США). Из его воспоминаний о том, что дал нам физтех: «Базу знаний и возможность пообщаться с академиками? Да, но это не главное. Он научил нас учиться всю жизнь. В школе нам этим делом основательно оскомину набили: «Учиться, учиться, учиться…», «Любите книгу…». и т.д. и т.п… Жутко это надоело. И вот мы, только что поступившие студенты, первый раз встречаемся с наши деканом В.Л. Тальрозе, и он нам говорит: «Главное, что вы должны вынести из Физтеха – это то, что в русском языке слова ученый и ученик – однокоренные. Становясь учеными, вы всего лишь принуждаете себя быть учениками на всю жизнь». Ух, как я обиделся на него тогда. Не мог он, что ли, чего поважнее, да поинтереснее сказать? Оказывается, не мог. На Западе это называется «scholarship». Scholar – это тот, у кого есть потребность учится всю жизнь. Это одно из главных качеств, по которым оценивают студентов, ученых, преподавателей, даже бизнесменов. Так вот, Физтех вместо тех пусто звучащих слов, что были вдолблены в наши головы еще в школе, научил нас учиться постоянно, эффективно, находя и используя новые средства. Я бесконечно благодарен Физтеху за это».
В бюро он попал при первом голосовании. Две группы разделили 5 мест из 7, наша группа мест не получила, скорее всего, из-за нежелания кандидатов работать. В бюро попал Гриша Брауэр, который на следующий день устроил драку с Ромой в столовой. После чего ходит с подбитым глазом. Секретарем стал бывший идеолог Терещенко. За Рому не голосовал никто.
В колхозе наша группа попала в привилегированное положение. Работали на механической сортировке, выполняли различные виды работы. На сортировке устанавливали рекорды по набиранию мешков, работали грузчиками, таскали мешки с картошкой. Часто возился с Биллом, пытаясь побороть. Пекли картошку в перерывах, таскали себе в общежитие.
Был групповой день рождения – чествовали сразу четырех человек: Маршала, Билла, Славу и меня. Благодаря усилиям Сереги Медведева и Алексея, мы получили связку арбузов и мешок тонизирующих напитков Fanta, Байкал и Pepsi. Объелись и повеселились. Я получил в подарок пару гантелей по 5,5 кг и деревянную ложку. Был просто счастлив.
Гантели эти соханились у меня навсегда, и я ими десятилетиями то и дело пользовался для поддержания спортивной формы.
Получил ломоть при раздаче стройотрядовских «слонов». В общей сложности 350 рублей. Считаю себя обманутым. За полуторную работу заплатили как за обыкновенную. Считаю, что минимум 100 р., заработанные мной, ушли в чужой карман.
5 – 19 октября Две недели – как один день. Событий мало. В основном учеба. Марафон. Домой приезжаю выжатым. К концу дня уже ничего не соображаю. Голова сама отключается. Балдею от английского. Терроризм какой-то! Заставляют пересказывать тексты космических размеров!
Нашел себе недурную общественную работу. Изостудия. За 20 занятий (по 3 часа) акварелист с авторитетом обещает научить чему-нибудь. Андрей Коваленко тоже решил попытать себя в этом деле.
Было профсоюзное собрание курса. От нашей группы из 4 человек досидела до конца только Оля. Получили торт за сансостояние комнат. Было комсомольское собрание факультета. В комитет выбрали половину случайных людей, когда всем уже надоело сидеть. Поэтому и голосовали хором. Тупость процветает.
20 октября – 2 ноября Жизнь кипит. Две недели не был дома – хотел подтянуть хвосты. Кое-что сделал, осталось еще больше. Результаты слабые повсеместно. По физике нацарапал контрольную на 3.
Изостудию ведет акварелист-профессионал. Ясно, что из меня художник нулевой. Но посмотреть на себя за этим надо, да и общественная работа зачтется. Рисовали натюрморты: карандаш и в краске. Получается отвратительно.
Не зачлось. Космосольские верхи определили, что изустудия – это не общественная работа, даже если в перспективе будет какое-то участие в оформлении интерьеров института. Поэтому нашему увлечению не суждено было продолжиться более одного семестра.
Наше дежурство по столовой: украдено более сотни яиц. Причем, зачинателями были Костя, Слава Сержанов и Билл. Потом была общественная яичница. От стыда за все это, я встал на готовку, чтобы как можно быстрее уничтожить следы преступления. Хотя я и не сразу понял, откуда этот стыд. А ведь сам возмущался поведением шпаны в кино. Нельзя допускать такого. Мне еще Гена ехидно заметил: «Ну, когда я увидел, что даже Андрей…»
Был еще на комсомольской конференции, которая отняла много времени, но не дала никакой пользы. Все было организовано крайне плохо. Даже не было мандатов – неясно, кто вообще имел права голосовать, и те ли голосовали.
11-30 ноября По учебе все пока успокоилось. Все задания сданы (первые задания). И у меня положение лучше, чем у многих. Билл совсем не может заниматься, английский так и не сдал. Другие занятия у него тоже в загоне. Создается впечатление, что ему придется уйти в академ или совсем. Сделать практически ничего нельзя. Пытался контролировать своим присутствием его работу, даже по ночам. Но, видно, что результата нет.
Событие особой значимости – выезд десятки из нашей группы в Таллин: Гена, Игорек и Слава Сержанов, как обычно, отпали.
Первый день: Осмотр города. Впечатление театральное. Чистота. Стены зданий будто декорации. Фонари похожи на бутафорские. Против общего желания группа товарищей втянула нас в аферу с розыском гостиницы. Вежливые швейцары остановили нас в «Виру» и «Олимпии» – сверхшикарных заведениях. В других просто отказывали. Далее для экзотики совершили штурм «Вышгорода». Шура с Биллом лезли прямо на отвесные стены. Побродили по смотровым площадкам до темноты. Вечером еще рискнули зайти гостиницы. Решили найти «казенный дом» – по костиной идее. Влезли в здание аэропорта, но оказалось, что попали в погребок, где пьянствовали художники, отмечавшие выставку. Очень вежливая женщина заявила, что мест нет. Даже после того, как Костя объявил, что «мы группа студентов из Москвы». Здесь Алексей произнес свою коронную фразу: «Ну а коек у вас нет?» Хорошо, что женщина плохо понимала по-русски. Потом искали гостиницу на окраине. Тоже ничего не выгорело. Отправились на вокзал. Шел дождь, но было тепло. Мы с Костей попытались задремать на телеграфе, но оттуда нас выперли в час ночи. Побродили по ночному городу и тоже подались на вокзал. Наши лежали там кучами. Билл занимал сразу 4 кресла. Спалось, конечно, с трудом. Все затекло. Забыл написать, что в тот же день мы попали на фильм «Пираты ХХ века», который триумфально шел по стране.
На следующий день встали рано. С трудом растолкали Коваленку. Забрели еще в темноте в какую-то столовую. Потом поехали в Пириту. В ожидании автобуса устроили поединки по каратэ. В Пирите как голодные волки набросились на останки древнего монастыря, который был разрушен еще Иваном Грозным. Забирались в какие-то темницы, рискуя быть там засыпанными и заживо погребенными. Взбирались на отвесные стены, рискуя сломать себе шеи. Удалились тем же запретным путем – через забор. И оттуда направились к морю.