Поколение одиночек
Шрифт:
Бандит из нашумевшего фильма «Бумер» отвечает на упрёки в свой адрес: «Не мы такие, жизнь такая». Пусть у Юрия Полякова не встретишь подобных отморозков, стреляющих налево и направо до тех пор, пока самих не перестреляют. Но суть остаётся прежней: не мы такие, жизнь такая. И если ты в нынешнее время выжил, значит, где-то уже совершил подлость, промолчал, отошел в сторону, кого-то потеснил, мимо кого-то равнодушно прошел мимо. При всей своей доброте Юрий Поляков предъявляет вполне справедливые обвинения и себе, и своим сверстникам, и всему обществу, тихо выживающему в столь безобразное время. Все мы виноваты, безвинных нет.
Я был на премьере новой его пьесы «Хомо эректус» в театре Сатиры, поставленной талантливым режиссером Андреем Житинкиным, одним из лидеров современного театра. Житинкин удивлён молчанием прессы, хотя на спектакли с трудом можно достать
Сатирический взгляд на общество новых русских, на проказы новой буржуазии. По-моему, такой современной и злободневной премьеры в театре Сатиры не было со времен Николая Эрдмана. Галерея современных сатирических героев, продажный депутат, продажный журналист, студентка-проститутка, отсутствующий наркоман, и вновь преуспевающий бизнесмен Кошельков со своей женой Машей.
Юрий Поляков, мастер сюжета, запросто переделывающий своих героев из носителей зла в носителей добра и наоборот, мастер социального гротеска и в этой пьесе, как в романе «Грибной царь», показал все слои нашего общества, и в центр пьесы поставил всё того же одинокого мужчину, сколачивающего своё счастье на несчастьи не только других людей, но и на несчастье самого себя. Автор всегда всевластен над своими героями. И он старается не доводить их до трагедии, посмеиваясь над всеми, с добродушной улыбкой, но даёт моменты счастья каждому из несчастных героев.
Юрий Поляков, будучи реалистом и социальным психологом, не верит в счастье нынешнего неустроенного разлагающегося общества. Но отводит личную трагедию от каждого из своих героев. Этот в каком-то смысле драматургический вариант романа «Грибной царь» лишний раз свидетельствует о некровожадности писательского дарования автора. Всё видит, всё знает, всё понимает, и каждому оставляет надежду на спасение.
Лёгкое перо, занимательное чтение, круто раскрученный сюжет, романы превращений с тонким плутовским авантюрным уклоном, соединение серьезности замысла с живым разговорным языком – это всё с неизбежностью делает Юрия Полякова автором бестселлеров и увлекательных пьес. Его книги с неизбежностью занимают первые строчки в рейтинге раскупаемости, что в советское время, что в нынешний период. Его пьесы обречены на аншлаговые спектакли.
Его любят сравнивать с Сергеем Довлатовым, схожий ироничный подход ко всему, насмешка над всеми своими героями. Но у Довлатова нет такой социальной сатиры, нет протестности. И нет такого добродушия. Больше цинизма и издёвки. Даже над собой. Я скорее бы сравнил Юрия Полякова с Михаилом Зощенко, который и смеялся и любил своих героев одновременно, и давал нам социальный срез общества. Как наши тридцатые годы мы узнаем более точно не по политическим плакатам и публицистическим романам Эренбурга или Катаева, а по зощенковским живым героям, взятым из повседневности, так и эпоху перестройки, уверен, будут изучать по поляковским книгам, и будет понятно, почему всё же выжила Россия, в чем-то и изменив своим моральным принципам, в чем-то и проиграв, в чем-то и предав свои же интересы. Не самая лучшая из России – скажу я вам, но иного времени у нас нет, и иной России у нас нет. Можно ностальгировать по советскому времени, можно мечтательно вспоминать об эпохе Александра III или Петра Великого, но жить нам приходится сегодня в окружении таких, как Михаил Свирельников, глава «Сантехуюта», и его друзей и недругов. Наверное, от читателей книги в немалой степени зависит и то, найдут ли такие герои своих Грибных царей, или же киллеры исправно будут и дальше уменьшать население России.
Насколько я знаю, после романа «Замыслил я побег» и повести «Возвращение блудного мужа» Юрий Поляков хотел было написать то ли рассказ, то ли повесть совсем на другую тему. О том, как встретились два бывших офицера из нашей разрушенной армии, решили организовать общий бизнес, и что у них из этого вышло. Триллер наподобие пронинского лучшего романа «Брызги шампанского», где компания друзей, занявшись бизнесом, со временем перестреляла друг друга. Но увлечённый совсем другой тематикой, скорее исследованием семьи в современном обществе, чем гангстеризацией самого общества, Юрий Поляков очень быстро ушёл с детективной тропы в привычный для себя семейный роман, в изучение характера выживающего посреди нынешнего развала современного мужчины, в психологию своего
Как пишет Юрий Поляков: «Когда написал „Замыслил я побег“, был убежден, что тему мужской судьбы на сломе эпох я для себя закрыл. Я сам этот слом переживал тяжело, в том числе в материальном смысле – как и многие писатели, я обнаружил, что книги перестали кормить. Отсюда и попытка разобраться – что же произошло с людьми, с семьей, во время этой малокровной революции. Потом начинаю писать „Возвращение блудного мужа“ и с удивлением обнаруживаю, что опять вылезаю на ту же тему, что повесть примыкает к „Замыслил я побег“. Я их связал какими-то второстепенными героями, и решил – вот уж точно всё… „Грибной царь“ был абсолютно о другом… о двух друзьях, которые вместе служили офицерами, потом вместе пошли в бизнес, и как всё кончилось кошмаром… Я увидел, что вылезаю на ту же тему. И понял – почему. Роман „Замыслил я побег“ – о человеке, которого время раздавило, он ему проиграл полностью. Но ведь были же и совершенно другие судьбы. „Грибной царь“ – история человека, который сумел это время победить, смог реализоваться. А дальше возникает вопрос – какой ценой, чем он расплатился за успех… Тот роман был – что произошло с человеком, которого переехало время, а этот роман – чем же расплачивается советский человек, которому удалось стать постсоветским…»
Расплата ужасная. Если Юрий Поляков прав, и подобные кошмары преследуют по жизни всех нынешних хозяев жизни, то из них со временем улетучивается почти всё человеческое.
Отменилось одно убийство, но с неизбежностью со временем последует другое, третье. С неизбежностью придется ломать судьбы людей, даже самых близких тебе. «Не мы такие, жизнь такая».
Пожалуй, кроме Александра Проханова с его остро политическими романами, никто так дотошно не исследует в художественной форме переход человека из одного состояния в другое, из советского в рыночное. Юрий Поляков, в отличие от Проханова, более традиционен и по форме и по содержанию, и потому больше интересуется не состоянием общества, а состоянием человека, конкретно – мужчины в этом обществе. Выживет ли, сломается ли, запьет ли, погибнет, выживет, какой ценой?
Мужчина на переломе – возраста, времени, пространства, моральных ценностей, материального достатка. Всё взято в самый неясный период, как Григорий Мелехов в финале «Тихого Дона», бредущий незнамо куда.
С той страстью, с которой юный Юрий Поляков живописал недостатки советского режима в повестях «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», теперь он живописует все «прелести» нынешнего режима. Но нет того юного задора в его героях, которые готовы были смело устранять все недостатки советского времени. Усталые герои перестройки уныло и цинично устраиваются, кто как может в нынешнюю действительность.
Александр Проханов в своей прозе описывает изначальных противников перестройки, показывает трагедию советских государственников, героев баррикад 1993 года. Юрий Поляков берет, как правило, героями книг бывших борцов с ненавистной им советской властью, героев баррикад 1991 года и с сатирическим блеском демонстрирует их катастрофу. За что боролись, над чем смеялись?
По сути, «Грибной царь» – это не только семейная, не только мужская, но и социальная драма всех героев перестройки. «Размышляя о жизни, Михаил Дмитриевич как-то пришел к выводу, что социализм от капитализма отличается только количеством дефицита. При социализме дефицита до хрена: икра, автомобили, книги, квартиры, водка, обувь… При капитализме только один – деньги. Зато их отсутствие превращает в дефицит абсолютно всё, поэтому социализм всё-таки гуманнее…» Откровения усталого бывшего перестройщика.