Поколение солнца
Шрифт:
На них, со спокойной улыбкой познавшего истину мудреца, смотрел Безумов Максим. Опустив руки, безвольно повиснув в ложементе, удерживаемый системой страховочных ремней, первый пилот молча улыбался. Висел, улыбался и больше ничего не делал.
Исполняющие обязанности канониров-математиков в сражении, Щукина и Лейкина обнялись и плакали. Надо радоваться, а они, обнявшись, плачут. Одно слово: девчонки!
Сергей вытер выступившие в уголках глаз слёзы. Безумов Максим вернулся к выполнению обязанностей первого пилота, начав
Длившиеся без малого десять часов события изменили их больше, чем годы спокойной жизни. Никто из экипажа «Солнечного луча» больше не будет прежним. Они были готовы умереть в сражении, но остались жить. Такое даром не проходит.
Такое никогда не проходит даром.
Астероид-планетолёт нёсся прочь бодливой коровой. Не глядя, сшибал с пути мелкие астероиды и осколки. Главной целью девушек было поражение пиратского корабля, а куда в итоге будет направлен полёт астероида, их не занимало. Не было ни времени, ни душевных сил, чтобы заниматься прочими сантиментами, отвлекаясь от главной цели.
К счастью скорость планетолёта была небольшой, и столкновение с меньшими осколками обходилось без взрывов. Правда, сотрясался импровизированный планетолёт серьёзно. Летели вслепую. На точный расчёт курса не оставалось времени. Аня выключила двигатели, а Оля пригасила бьющееся в ядерной топке пламя, но остановить почувствовавший вкус к движению астероид это не могло. Он перестал набирать скорость, но набранную ранее сохранял.
Через полчаса астероид-планетолёт миновал возникшее в результате исследования, разработки и «обтёсывания» облако осколков и вышел в «свободный» космос. То есть по-настоящему «свободным» космос ещё не был. Они до сих пор оставались внутри скопления М2Т92, но вызванная частыми столкновениями тряска прекратилась.
Оля попыталась связаться с «Лучом», но корабль не отвечал. Видимо край выхлопа повредил антенны дальней связи. На долгую, очень долгую, секунду Макаренко испугалась, что они могли случайно спалить выхлопом родной корабль. Но потом вспомнила, что «Луч» совершил манёвр, идя на помощь подбитой «Заре» и успокоилась. Просто повреждены антенны связи. Оля приложила ладонь к груди, ощущая, как, затихая, колотиться сердце. От таких мыслей можно и заикой стать. Сама себя напугала! Оля шумно выдохнула, успокаиваясь.
В ответ на вопросительный взгляд Ани — покачала головой. Всё в порядке. Просто она такая трусиха. Сама себе выдумывает разные ужасы.
Аня сказала: — Нужно рассчитать курс.
— Нужно отдохнуть, — возразила Оля: — Мы скоро с ног свалимся. Где стояли, там и упадём. При нашей черепашьей скорости в ближайшие несколько часов пространство впереди по курсу чисто.
— Я всё-таки сначала рассчитаю, — не согласилась Аня. — Иди, отдыхай.
— Если ты останешься, тогда и я останусь.
— Зачем мучиться вдвоём? Я рассчитаю.
Оля упрямо мотнула головой.
— Как хочешь, — пожала плечами Аня: — Тогда проверь грузовой шлюз. Почему-то система показывает, что люк открыт. Может быть, мы прямиком грузовым шлюзом врезались в какую-нибудь астероидную мелочь? И теперь у нас больше нет грузового шлюза, а, может быть, и верхнего склада больше нет?
Оля засмеялась. Аня устало улыбнулась.
Они были подругами. Они были соперницами, сражаясь за одного и того же мужчину.
На всякий случай Оля надела лёгкий скафандр. Если в грузовой шлюз действительно попал астероид… Вернее, если это грузовой шлюз действительно врезался в какой-то несчастный астероид, то скафандр точно не помешает.
Оля вышла, но скоро вернулась. И не одна, а — Аня не поверила глазам — ведя за руку Майорова Мишку собственной персоной.
Аня провела рукой по лицу. Мешки под глазами размером с хозяйственную сумку. Ужас и мрак, другого слова не подберёшь.
Перед ней действительно стоял непонятно как, может быть с помощью волшебства, оказавшийся на астероиде Мишка.
— Ты тоже его видишь? — спросила Оля звенящим, как весенний ручей, голосом: — Я уже боялась, что у меня, на почве нервов и переутомления, начались галлюцинации.
Мишка сказал: — Привет девчонки. Значит, это вы всё устроили?
Выглядел он не важно. Как будто его долго болтали в стиральной машине, а напоследок ещё и через сушилку пропустили. И всё же это был Мишка. Самый настоящий, стопроцентный Мишка.
Радостно взвизгнув, Аня бросилась к нему на шею.
Чтобы не упасть в практически полной невесомости, цепляясь только за растепленную поверх пола липучку, Мишке пришлось повернуться вдоль оси, гася Анин вектор скорости.
Держась за Мишку руками, да так, что ноги задрались чуть ли не выше головы, Аня поцеловала его в губы и только потом сообразила, что рядом, в двух шагах, стоит Макаренко Оля. И это Оля, а не она, пока является официальным партнёром Мишки и его товарищем по паре. Оба, красные как раки в кипящей воде, они посмотрела на Олю.
— Дать бы тебе подзатыльник, — сказала Оля то ли Ани, то ли Мише, а может быть и обоим сразу.
Макаренко посмотрела на свои ладони. Она по-прежнему оставалась в лёгком скафандре: — И усиливающий экзоскелет как раз есть…
Аня хотела что-то сказать, но Мишка молча смотрел на Олю, и она тоже промолчала.
— Идите вы оба! — Оля повернулась, чтобы убежать, но Мишка остановил её. Остановил не силой. Сейчас, облачённая в экзоскелет лёгкого скафандра, Оля была гораздо сильнее его.
Мишка сказал: — Там Кирилл ранен. Я поместил его в регенератор, но тот пишет, что необходимо хирургическое вмешательство. Срочно. А автохирурга здесь нет. Только на корабле…
Смесь ярости и детской обиды исчезла с Олиного лица, как вчерашний макияж стёртый влажной салфеткой.