Покопайтесь в моей памяти
Шрифт:
– Подождите, – произнес голос.
Не прошло и минуты, как щелкнул открытый замок, и тот же голос сказал:
– Заходите, но у вас всего полчаса.
Мужской голос принадлежал молодому человеку в темном костюме. К лацкану его пиджака был прикреплен бейджик с двумя словами «Служба безопасности».
Молодой человек помог посетительнице снять пальто, а потом провел ее по коридору к кабинету шефа. Постучал в дверь осторожно, потом приоткрыл.
– Запускай! – крикнул из глубины Фарбер.
Кабинет был
Олег Борисович указал ей на кресло и, дождавшись, когда дама опустится в него, произнес нараспев:
– У вас очень знакомое лицо. Вы прежде были моей клиенткой?
– Я работаю консьержкой в доме, где вы имеете честь проживать, – ответила Елизавета Петровна и удивилась слетевшему с ее губ обороту.
Фарбер, похоже, тоже удивился этому обстоятельству.
– И что же вас привело ко мне, милочка? – спросил он.
И тогда Сухомлинова начала рассказывать. Сначала сбивчиво и немного путаясь, но потом, видя, что Олег Борисович слушает ее внимательно, осмелела и уже не сбивалась. Олег Борисович иногда задавал уточняющие вопросы, и она отвечала на них.
А когда закончила, то посмотрела на адвоката полными слез глазами.
– Помогите! На вас одна надежда.
Фарбер поднялся и покачал головой.
– Слышали небось, какая беда с нашим Александром Витальевичем приключилась? И ведь где – в тихом переулочке в ста шагах от нашего въезда… А что касаемо вашего дела, милочка, то оно и выеденного яйца не стоит. У меня подобных историй очень много было, и, заметьте, ни одного дела я не проиграл. Помогу и вам – так уж и быть. Только и вы должны понять – будут некоторые траты.
– Я готова, – обрадовалась Елизавета Петровна, – у меня есть деньги.
– Ну вот и славненько, дорогуша. Сейчас я вкратце обозначу сумму. А вы считайте. За просто так ваше дело положительным образом решить не получится. Надо договариваться.
– С кем? С Первеевыми?
– Забудьте вы о них, – поморщился адвокат, – договариваться надо с людьми, от которых зависит принятие решения.
И, видя, что посетительница не понимает, начал объяснять:
– Судье взятку надо дать. Органам опеки опять же взятку. И взятки будут не маленькие, потому что все понимают, против кого вы боретесь. Первеев, конечно, может и без взятки решить. Но когда в один прекрасный момент кто-то из органов опеки почувствует в
– Всего за тридцать тысяч? – удивилась Сухомлинова. – А как я их предложу?
– Я беру эти хлопоты на себя. Прямо сейчас вы оформите со мной договор, оплатите первоначальные услуги, которые вам предоставит моя адвокатская контора. Мы составим претензионное письмо. Параллельно обговорю детали с органами опеки и с судьей. А потом будет вынесено решение. Но денежки вперед, как говорится.
– Тридцать тысяч! – не могла успокоиться Елизавета Петровна. – Что же я раньше не могла с вами встретиться. Всего тридцать тысяч рублей!
– Кто сказал «рублей»? – встрепенулся адвокат. – Тридцать тысяч долларов, разумеется. Десяточку в органы опеки, двадцаточку судье. Ну и мне пятерочку за содействие. Всего-то тридцать пять тысяч, не считая того, что заплатите в кассу официально. Но там не так уж много я прошу. Тысяч сорок – рубликов, разумеется, в кассу. Зато ваш внук вернется в объятия любящей бабушки.
Елизавета Петровна сидела, пораженная размерами взяток, которые она должна дать чиновникам.
– У меня нет таких денег, – прошептала она.
– Ну, на нет и суда нет, – улыбнулся адвокат. – Вы ступайте, подумайте лучше. Сегодняшнюю консультацию можете оплатить через кассу. Пять тысяч рублей. А по поводу основной суммы – решайте. Может, у вас дача есть, которая стоит таких денег, или домик в деревне?
– У меня ничего нет, – совсем тихо ответила Сухомлинова.
– Ну, тогда прощайте. Касса у выхода. Без оплаты консультации вас все равно не выпустят.
– Ну, что сидите? – снова улыбнулся Фарбер и показал рукой на потолок: – Там Бог, – потом показал на дверь, – а там порог. Не задерживайте меня, милочка. Сейчас ко мне по записи приедут солидные клиенты. А мне еще подготовиться надо – документики полистать. Только зря время у меня отняли. Кто же знал, что вы такой нищебродкой окажетесь.
Елизавета Петровна поднялась, но не направилась к двери, она шагнула к столу адвоката. Теперь ей было все равно, раз этот человек не желает ей помогать.
– Олег Борисович, – негромко произнесла она, – последний вопрос: куда мне пойти, если я знаю о преступлении, могу даже его доказать, однако преступление это совершил адвокат со связями.
– Перед законом все равны, – улыбнулся Фарбер. – А что за адвокат? Как фамилия – может, я его знаю?
– Очень известный. Проживает в доме, где я работаю консьержем. У нас есть еще один жилец – некий муниципальный чиновник Ананян, который приводит к себе несовершеннолетних мальчиков – практически детей. Мальчики остаются у него до утра. Что думают об этом их родители, я не знаю. Возможно, родители не в курсе. Может, они и вовсе из детских домов…
Конец ознакомительного фрагмента.