Покоренная судьбой
Шрифт:
Я ничего не сказала, но Алессио продолжал смотреть на меня. Я бросила на Амо больше, чем обычный взгляд, но ему не нужно было этого знать.
— Алессио, я больше не увижу его.
Когда я поняла, что это вполне может быть правдой, чувство потери охватило меня, что было странно, потому что как я могла упустить то, чего у меня никогда не было?
8
Амо
—
Я сосредоточился на своем лучшем друге, который стоял перед байкером, висящим на цепях под потолком нашей камеры. Он был одним из немногих оставшихся в живых сторонников человека, который похитил мою сестру много лет назад. Вчера Мэддокс поймал его с помощью Примо и убил другого. Кровь стекала по лицу и груди парня. Он потерял сознание.
— Ничего, — я убрал нож в ножны и подошел к раковине в углу, где стояло ведро с холодной водой для подобных случаев.
Максимус отступил назад, когда я выплеснул воду на парня. Он дернулся, его глаза распахнулись, но затем они снова закатились, и он снова обмяк. Как будущий Капо, пытки не входили в число моих приоритетов, но в случае с байкерами я с удовольствием делал исключение.
— Может, мне ввести адреналин?
Я рассеянно кивнул, но мои мысли были далеко. Тысячи миль к западу, и я едва мог сосредоточиться на чем-то еще, кроме девушки, которую оставил без прощания две недели назад.
— Ты хочешь, чтобы я продолжал без тебя?
— Нет, — огрызнулся я и взял плоскогубцы со стола в углу. Максимус ввел адреналин в вены мужчины, и вскоре он зашевелился.
Мой телефон зазвонил с напоминанием. Я достал его из заднего кармана, взглянул на экран и замер. Пробило полночь, и телефон напомнил мне, что сегодня 15 мая, день рождения Греты.
— Кто такая Г? — спросил Максимус с любопытным блеском в глазах, шагнув ко мне.
Совсем забыл, что поставил напоминание на телефоне вскоре после того, как уехал из Вегаса две недели назад. Я не был уверен, какого черта это сделал, но тогда я просто хотел вспомнить день рождения Греты.
Максимус вытер руки и прислонился к стене рядом со мной.
— Такого выражения лица я у тебя никогда не видел.
Я повернулся к нему.
— Что за выражение?
Максимус скривился, покачал головой, как будто это было что-то грязное, что он должен был сказать.
— Неважно.
— Выкладывай, Максимус.
— Это взгляд моего отца, когда он смотрит на мою мать.
Я уставился, затем насмешливо улыбнулся. Но мое сердце совершенно нехарактерно ускорилось. Я отмахнулся от напоминания, но оно осталось запертым в моем мозгу.
Максимус продолжал смотреть, как будто он мог рентгеном выудить из меня информацию.
— Она никто, — слова прозвучали неправильно.
Взгляд Максимуса не дрогнул.
— Значит, Г — это она.
Я поднял палец в знак предупреждения.
— Брось это, ладно?
— Это не может быть Крессида. У тебя нет для нее милого имени, начинающегося на Г, и это не ее день рождения. Ближайшее ласковое имя, которое ты использовал для нее, было «сучка».
Почему он не мог забить на это? Обычно я делился с ним почти всем, но о своих встречах с Гретой я не упоминал ни единым словом. Никому.
— Ты нашел себе любовницу, чтобы вынести брак с Крессидой?
— Она не любовница.
Защитная нотка в моем голосе была безошибочной и очень заинтересовала Максимуса.
— У тебя проблемы.
Так и есть.
— У Греты сегодня день рождения.
— Грета? — в глазах Максимуса мелькнул намек на узнавание, но затем неверие стерло этот взгляд. Конечно, он бы не поверил.
— Грета Фальконе.
Максимус уставился, ожидая шутки.
Гогот наполнил камеру. Мы с Максимусом повернулись к нашему пленнику. Он одарил меня зубастой ухмылкой.
— Как мило. Гигант Витиелло попробовал киску шлюхи Каморры.
Статический шум заполнил мои уши, в которых закипала ярость.
— Амо!
Я пересек комнату, прежде чем Максимус успел среагировать, вытащил нож, схватил мужчину за длинные сальные волосы, чтобы он встретил мой взгляд, и с такой силой вонзил лезвие в его живот, что я подумал, не находится ли мой кулак внутри его кишки. Я ухмыльнулся, глядя на его искаженное агонией лицо, широко раскрытые глаза и истекающий кровью рот и рывком поднял лезвие вверх, открывая рану.
Он снова толкнулся назад, но на этот раз адреналин не вернул его обратно. Отступив, я вынул нож. С всплеском часть его кишки упала на пол.
Когда я повернулся, Максимус смотрел на меня так, будто никогда раньше не видел.
— Мы должны были допросить его.
— Мы допросили и поймаем еще одного.
Я подошел к раковине и вымыл руки и нож, затем переодел рубашку. Мои брюки были черными. Никто бы не заметил на них кровь.
— Хватит пялиться, — прорычал я, когда Максимус все еще не двинулся с места. — Позови кого-нибудь, чтобы убрали этот беспорядок.
— Беспорядок, который ты устроил, потому что взбесился из-за чести Фальконе?
Я оставил его стоять в камере и направился к своей машине, черному Mercedes G-Класса.
Когда я включил двигатель, Максимус проскользнул внутрь и уселся на пассажирское сиденье.
— Бригада уборщиков уже в пути.
Я кивнул и отъехал от склада.
— Амо.
Я послал ему предупреждающий взгляд. К сожалению, мы были друзьями слишком долго, чтобы это имело такой эффект, как на всех остальных.
— Ты не обязан мне говорить, — пробормотал он, пожав плечами. — Я просто предположу худшее. Что ты трахнул одну из самых недоступных девушек в этой чертовой стране, и война настигнет нас очень скоро.