Покоренная судьбой
Шрифт:
— Я искал, чем бы тебя развеселить, и один из наших знакомых дал мне наводку на ферму по разведению этих сумочных собак.
— Чихуахуа?
— Будь здорова, — сухо сказал Массимо.
Я закатила на него глаза.
— Неважно, — сказал
Невио. — Мы направляемся туда сейчас. Ты спасешь несколько собак, а мы посмотрим, сможем ли мы найти развлечение с заводчиками.
— Почему люди так поступают? — прошептала я, покачав головой, мое сердце
Папа уже был на грани терпимости к собакам, поэтому я выбрала только одну из чихуахуа для себя.
Невио пожал плечами. — Они думают, что это мило — давать им огромные водяные головы и спичечные ножки, а меня называют извращенцем.
— Люди хотят собак, но не хотят обязательств по выгулу и содержанию.
Когда эти крошечные собачки хотят в туалет, хозяева запихивают их в кошачий туалет, а когда те не слушаются, носят их в сумочке. Это удобно, — говорит Массимо совершенно искренне.
— Это собака, а не игрушка! Она не должна быть удобной, — прошептала я, чувствуя, что близка к слезам.
— Если они хотят домашнее животное, которое не требует прогулок или подготовки, они могут завести хомячка или морскую свинку.
Массимо покачал головой из стороны в сторону, не соглашаясь. — Я читал статью о том, что хомяки — самые жестокие домашние животные. Люди запихивают их в самые маленькие клетки, потому что они дешевые, или отдают их своим детям в качестве игрушек.
— Родители, наверное, рады, что дети мучают хомячка, а не беспокоят их, — сказал Алессио, пожав плечами.
Моя грудь сжалась, когда я подумала о том, что повсюду есть домашние животные, с которыми плохо обращаются, потому что люди видят в них игрушки или не удосуживаются изучить их потребности.
— И морские свинки и кролики, вероятно, тоже не должны быть в руках этих людей. Большинство из них содержатся в одиночных камерах, хотя это групповые животные, и люди запихивают их в клетки с решетками в качестве пола, чтобы легче было убирать. Однажды я видела средневековую тюрьму, которая была добрее, чем эти клетки, — продолжал Массимо, а
Невио припарковал машину перед нашим особняком.
— Прекрати, — прохрипела я. — Прекрати! Я не хочу больше ничего слышать.
Невио повернулся на своем сиденье и коснулся моего плеча. — Если не говорить об этом, это не помешает этому случиться.
— Я знаю. Это эгоистично, но я не могу это терпеть, не тогда, когда я не могу ничего сделать, чтобы остановить это.
— Ты слишком хороша для этого мира, Грета.
Покачав головой, я опустила ее и поцеловала слишком большую голову собаки с выпученными глазами, решив назвать ее Тикап. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти как можно больше животных и дать им лучшую жизнь. Я знала, что это не исправит того зла, которое я совершаю, потому что мое сердце не оставляло мне другого выбора, но от этого мне становилось хоть немного легче.
Амо
Из аэропорта я поехал прямо к Крессиде и в свой таунхаус. Это был наш обязательный еженедельный вечер свиданий, и я уже опаздывал.
Каждый фибр моего тела восставал против идеи провести с ней время сегодня. Я открыл дверь и вошел в дом. Крессида сидела в кресле в гостиной и печатала на телефоне.
— Ты опоздал, — с упреком сказала она.
— Я здесь.
Она поднялась на ноги, уже одетая в шикарное платье, туфли на высоких каблуках и дорогие украшения.
Остановившись передо мной, она проверила мой наряд. Я переоделся в аэропорту, поэтому на мне была белая рубашка и черные брюки. — Где твое кольцо? — спросила
Крессида, нахмурившись.
Я посмотрел вниз на свою руку. Она была голая, за исключением тонкой белой линии, обозначавшей место, где обычно находилось кольцо.
Должно быть, я оставил его в Вегасе. Черт побери. Если бы кто-то нашел его там, это был бы конец.
На кольце была выгравирована дата свадьбы, и любой Фальконе сложит два и два и начнет вендетту. Я должен был как можно скорее позвонить Грете и предупредить ее.
— Амо!
Я сосредоточился на Крессиде. — Должно быть, я потерял его во время последней пытки. Поищу его, когда вернусь на склад.
Крессида поджала губы. — Я не хочу знать, чем ты занимаешься на работе. Это отвратительно.
Я приподнял бровь. — Моя отвратительность гарантирует, что у тебя всегда есть самые новые вещи от Louis Vuitton и Balenciaga.
Крессида не хотела, чтобы ей напоминали о моей темноте. Она хотела притворяться. Весь наш брак был притворством.
— Надеюсь, ты не думаешь, что я буду заниматься с тобой сексом, когда на тебе даже нет кольца.
— Я здесь не для секса, — сказал я совершенно искренне. — Я здесь для нашей еженедельной игры в притворство, чтобы люди думали, что нас действительно что-то связывает.
В ее глазах вспыхнул гнев. Я не был уверен, почему это ее разозлило. Это была гребаная правда, мы оба это знали.
Она подошла ближе и прижала ладонь к моей промежности. — Ты не хочешь секса?
Я схватил ее за запястье. — Отпусти.
Она засмеялась, как будто это была какая-то игра. Я отпихнул ее руку. Сама мысль о близости с ней приводила меня в ужас. Не потому, что Крессида не была привлекательной женщиной. Она была таковой исключительно с физической точки зрения, но я не желал ее. И теперь, после близости с Гретой, я бы не стал прикасаться к другой женщине.
Черт. Я чуть не рассмеялся от иронии.
— Какой мужчина не хочет секса?
— Я хочу секса, но не с тобой.
Она жестко улыбнулась. — Тогда иди к своим шлюхам. Мне все равно. У меня есть все, что я хочу.
Я стиснул зубы. Ярость бурлила прямо под поверхностью, но Крессида была женщиной и моей женой, поэтому я использовал каждую унцию самоконтроля и сдержал его.
— Так куда мы идем сегодня ужинать? Надеюсь, ты забронировал столик в этом новом заведении с тремя звездами Мишлен. 3 звезды Мишлен в отеле Mandarin Oriental. Невозможно получить столик, если не забронировать его хотя бы за шесть недель, а потом места заполняются за минуту. Я сказала своим друзьям, что ты можешь заказать столик там, когда захочешь .