Шрифт:
Пролог
Я окинула взглядом разношерстную толпу и заметила немолодого грузного мужчину с раскрасневшимся лицом. Он бросал недовольные взгляды на окружающих. Я украдкой поглядела на него и быстро отвела глаза, нервно сглотнув. Только этого не хватало! Мне не нужно было видеть, что пышущий гневом здоровяк заметил меня в толпе. Его взгляд прожигал кожу не хуже лазерного луча. Немногочисленные родственники покойной сторонились ее, топчась на месте в углу, но около дорогого деревянного гроба сгруппировались незнакомцы. Они окружили бабушку, как крепкая бетонная стена. Я не знала никого из присутствующих. Бабушка собрала вокруг себя большую семью, правда, этих людей не объединяла с ней общая кровь. Мужчины и женщины всех возрастов были одеты в черные костюмы и элегантные платья. Многие дамы покрыли лицо причудливыми темными вуалями.
– Сброд, – прошипел мужчина с красным лицом.
Тот,
– Черт, – прошептала я и нырнула в толпу.
– Венера, – угрожающе процедил он за моей спиной.
Я растолкала локтями крепких высоких мужчин и проскочила в гущу людей. И случайно налетела на женщину. Незнакомка не дернулась и не произнесла ни слова, когда я нечаянно толкнула ее. Она медленно, с прирожденной грацией, обернулась и устремила на меня затуманенные, блестящие от слез голубые глаза. Ее светло-каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок с двумя золотыми шпильками, лицо скрывала вуаль. Но ничто не могло скрыть красоты этой немолодой женщины. Увидев меня, она поджала губы и с тоской покачала головой. Изящная рука с тонким фарфоровым запястьем легла мне на плечо. От прикосновения стало не по себе и первым позывом было грубо скинуть ладонь незнакомки, но я сдержалась.
– Сожалею Вашей утрате, – богатым бархатным голосом прошептала женщина, легонько похлопала меня по руке и отвернулась.
Я рассеянно кивнула в ответ и оглянулась. Очевидно, мужчина потерял меня в толпе. Облегченно вздохнув, я принялась разглядывать собравшихся. Зрелый высокий незнакомец с черными, как смоль, волосами, щедро тронутыми сединой, стоял у самого края гроба и безмолвно смотрел в безмятежное лицо бабушки. Она оставалась красавицей до самой смерти. Белая кожа, правильные черты лица, высокие скулы, тонкий нос, пухлые губы. Нижняя всегда была надутая, а верхняя красиво изгибалась, как лук. Многие говорили, что у меня губы в точности, как у бабушки в молодости. Широкая ладонь незнакомца лежала рядом с ней, а в темных, как черное море, глазах застыла такая глубокая скорбь, что у меня сжалось сердце. За его спиной возвышался не менее внушительный молодой мужчина, с подозрительно похожей копной черных волос, отливающих синевой в лучах утреннего солнца. Те же сапфировые глаза, та же мужественная, квадратная челюсть и неприличная, буквально преступная красота. Если бы излишняя привлекательность была нарушением закона, я бы уже вызвала полицию. Заметив, что я пялюсь, мужчина поднял лицо. От проникновенного взгляда темно-синих глаз по спине пробежала нервная дрожь. Я спешно отвернулась. Справа от толпы раздался громкий вой, за которым последовала череда всхлипов. Сестра покойной стояла вдалеке в гордом одиночестве. Она громко высморкалась, чем привлекла к себе внимание с десяток пар глаз. Подозреваю, этого она и добивалась. Немолодой мужчина, склонившийся над бабушкой, даже бровью не повел. Эта странная, немая сцена всколыхнула что-то в груди. Я не могла оторваться и глядела, как завороженная. Возраст не украл мужественность таинственного незнакомца. Широкоплечий, крепкий и высокий, он выглядел разбитым и подавленным. Его покрасневшие глаза остекленели. Кто он, этот мужчина? И почему так крепко схватился за деревянную стенку, словно она одна и удерживала его на ногах. Он смотрел, не моргая, в безжизненное лицо, будто потерял самую большую драгоценность в своей жизни. Я не знала никого из собравшихся, кроме скудной родни. Вокруг толпилось не меньше полсотни человек, и с каждой минутой количество желающих попрощаться росло. Интересно, умри я прямо сейчас, в эту самую минуту, кто бы пришел на мои похороны? Необъяснимая тоска сковала мое сердце.
– Венера! – тяжелая рука схватила меня за предплечье и с силой дернула.
Я пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Дергаясь и вырываясь из крепкой хватки, я врезалась в нескольких незнакомцев. Живот скрутило в узел. Любопытные взгляды устремились в мою сторону.
– Что? – громким шепотом проговорила я, повернувшись и уставившись в пышущее от злости лицо своего отца.
Краем глаза я заметила, что за сценой наблюдает и красивый незнакомец с глазами цвета черного моря. Прекрасно. Опозориться перед сотней незнакомцев, один из которых выглядел, как древнегреческий бог.
– Я искал тебя! Какого черта ты бегаешь, когда я тебя зову? – заорал на меня отец, явно не привыкший рассчитывать громкость своего голоса.
Несколько человек в толпе откашлялись.
– Я не хочу с тобой разговаривать, – отрезала я и отвернулась.
Напротив меня, по другую сторону от гроба, выстроились в шеренгу незнакомцы. Опьяняюще привлекательный мужчина бросал на меня хмурые взгляды. Даже тот, что не отступал от бабули,
– Мне плевать, чего ты там хочешь. Будешь делать то, что я говорю, – не унимался отец и снова схватил меня за руку.
Его пальцы врезались в кожу, как тиски. Окружающие уставились на нас. Находиться в центре внимания было невыносимо, но еще хуже – устроить сцену с разъяренным быком-отцом на глазах у толпы. Я стиснула зубы. Против папочки у меня было только одно оружие: тотальное игнорирование. Но пока он в опасной близости от меня, применить его трудно. Я вывернула руку и высвободилась из цепких пальцев, а затем поспешила в противоположную сторону.
– Стой! Я сказал стой! – заголосил в спину отец, но я лишь ускорила шаг.
Оглянувшись, я заметила, как из толпы вышел плотный незнакомец, на голову выше преследователя, и преградил ему путь. Господи, неужели он не может вести себя прилично даже не похоронах своей матери? Я отошла на безопасное расстояние. Адреналин закипал в крови. Сердце стучало, как от бега на стометровку. Вокруг отца выросло столпотворение. Дама, в которую я ранее врезалась, положила ему ладонь на плечо и что-то тихо говорила на ухо. Лицо же моего родителя рыскало вокруг в поисках удравшей дочери. Он стал еще краснее, напоминая помидор. Эта неприятная, но неизбежная встреча. И на сей раз, точно последняя. Больше я не собираюсь видеть этого человека, ни секунды в своей жизни. Я изучала лица присутствующих. Неторопливый осмотр позволил мне заметить, что почти все были дорого, со вкусом одеты. Но ничто в них не кричало о роскоши. Они казались простыми и приземленными. Больше всего меня удивили манеры людей со стороны бабушки. Словно я попала в общество английский лордов и леди, не меньше. Не то, что мои двоюродные сестры. Сестрицы вырядились, как на парад. Короткие черные платья больше подошли бы для разнузданной вечеринки. Они обтягивали их стройные фигурки, как вторая кожа. Обе уставились в дорогущие смартфоны последней модели. Ногти экстремальной длины у одной и второй были покрыты ярким бордовым шеллаком. Макияж кричал о том, как сильно обе старались прежде чем появиться на людях. На губах красовалась алая помада. Рядом стояла их расфуфыренная мамаша, моя тетка. Завидев меня, она улыбнулась притворной улыбкой, но быстро спохватилась и вспомнила, где находится. Сделав грустную гримасу, тетка направилась было ко мне, но я быстро проскочила мимо, сделав вид, что ее не заметила. Я прекрасно знаю, что она скажет. Есть жених? Когда замуж? Чего так растолстела? Пробовала новую диету? Я посмотрела в толпу и заметила, что опускают гроб. Я направилась к могиле. Горечь от осознания того, что бабуля столько лет пыталась наладить со мной связь, а я ее избегала, грозила хлынуть лавиной и снести меня к чертовой матери. Я наклонилась и зачерпнула в ладонь влажную землю. Последние несколько дней были дождливые, кое-где виднелись черные лужи. Поднявшись на ноги, я поскользнулась о скользкую грязь полетела, но быстро приземлилась в крепкие, стальные объятия. Мужчина схватил меня за предплечье, удерживая на месте. Электрические разряды заплясали на коже в том месте, где меня касалась ладонь незнакомца. Беглым взглядом я заметила того красавчика из толпы, дьявола-искусителя. Темные волосы, как крыло ворона, и глаза цвета драгоценного камня.
– Осторожнее, – слетело с его грешных губ одно единственное слово, но от богатого низкого голоса я едва удержалась на ногах.
Опасный мужчина. От таких стоит держаться подальше. Он поймал мой взгляд, но вырвалась из его рук, отвернулась и шагнула к краю глубокой ямы. Медленно разжав пальцы, я бросила ком вниз. Он с глухим стуком ударился о лакированную крышку. Я облизнула сухие губы. Грозная фигура отца двигалась мне навстречу, огибая могилу. Он подлетел и схватил меня под руку, тащя за собой.
– Отпусти, – зашипела я.
– Что мать была распиздяйкой, что бабка. И ты туда же, – заверещал он.
Люди вскидывали удивленные лица. Привлекательный до неприличия незнакомец удивленно изогнул брови. Мое лицо вспыхнуло.
– Ты бы меньше жрала, и больше слушала меня. С таким характером ни один мужик тебя не вытерпит, – продолжал спектакль отец.
Я глубоко вздохнула и с силой оттолкнула его от себя. Двадцать минут назад у меня было слабое желание поехать в ресторан на поминки, но теперь я намеревалась сесть в машину и как можно скорее унести ноги.
– Мне не нужен мужик! – последовав примеру папаши, крикнула я, решив, что сгорел сарай, гори и хата.
Если уж мой умный отец собрал зрителей для представления, я буду играть с достоинством.
– Так у тебя его и не будет. Выглядишь, как свинья, – слова вылетели изо рта отца, как плевок.
Я резко обернулась и злобно посмотрела на мужчину, который когда-то имел неосторожность обрюхатить мою маму. Из моих пор вытекало презрение и такой сильный гнев, что меня затрясло.
– Если для того, чтобы меня избегали такие уроды, как ты, я должна быть жирной, так тому и быть!