Покоритель сердец

Джеймисон Келли

— Оно далеко не такое интересное.

— Дело не в этом. Я говорю об уважении к личным вещам.

— Зачем покупать такое белье, если никто его не увидит?

Она чуть не сказала, что в хорошем белье чувствует себя более женственной. Но он может подумать, что пикантное белье — компенсация за недостаток мужского внимания.

Не то чтобы мужчины вообще не интересовались ею. Просто они неизменно охладевали, узнав о ребенке. Семь лет назад, когда она познакомилась с Джорданом,

ребенка не было. И кружевное белье она тогда не носила. Вспомнив, какое белье было на ней в ту ночь, Ханна вспыхнула.

— Как-то подруга подарила мне такое на день рождения, — нерешительно сказала она.

— И тебе понравилось, — заключил Джордан. — А разве это плохо, Ханна? — мягко спросил он. — Покупать вещи, которые нам нравятся. Которые делают нас счастливее.

Она уже не знала. То, что могло бы сделать ее счастливой, похоже, вне пределов ее досягаемости. Он стоял так близко и говорил так нежно, что Ханне захотелось припасть к его груди.

Она оглянулась. Кевин наблюдал за ними с огромным интересом.

— Я вполне счастлива, — сказала она. — И мне не требуется для этого ежедневная новизна впечатлений.

Джордан улыбнулся, несмотря на шпильку в свой адрес.

— Не жизнь, а бочка меда?

— Не без ложки дегтя, — парировала она, кивнув в его сторону.

Джордан рассмеялся.

— Почему у меня постоянно возникает впечатление, что ты хочешь меня оскорбить?

— Потому что я — единственная женщина, которая не расточает тебе комплименты, — ответила Ханна, подозревая, что так оно и есть.

— Одинокий мужчина не имеет достоинств в твоих глазах, Ханна, — огорченно констатировал он. — Но я не обескуражен. Потому что я тебе нужен.

— Ты нужен мне? — ошарашенно повторила она.

— Несомненно, — подтвердил он, стараясь казаться серьезным. — Я случайно узнал, что няня Кевина — та, что позволяет ему слишком много смотреть телевизор, — уехала из города. А Кевин завтра не сможет пойти в школу.

Все это было правдой, и она не могла взять завтра еще один выходной.

— Я могу побыть дома один, — с надеждой предложил Кевин.

— Ни за что, разбойник, — заявила она, но это не решало проблемы.

— Вот тут я и могу пригодиться, — сказал Джордан.

— В твоей записной книжке есть и няня? — сухо поинтересовалась она.

— У меня нет записной книжки. Но гибкое расписание у меня есть. Я могу приехать сюда с портативным компьютером и присмотреть за Кевином, пока ты будешь на работе.

— Ты уверен, что можешь уделить нам эти часы? — Ханна знала, как много он работает.

— Я могу работать здесь, — сказал Джордан. — А с офисом буду поддерживать связь по телефону.

Ханна решила согласиться. Она сомневалась в бескорыстии

Джордана, но ума не могла приложить, зачем ему это нужно.

— Ладно, — нехотя согласилась она.

— Клянусь не устраивать дебошей и оргий, пока буду работать нянькой. Только закажу свое любимое шампанское у Беттлмана да, может быть, немного бифштексов и сигар.

— Джордан! Если ты закажешь у Беттлмана хоть картофелину, я тебя больше на порог не пущу!

— Никогда не видел тебя в такой панике, Ханна. Почему тебя так пугает Беттлман?

— Ты прекрасно понимаешь, что дело не в Беттлмане. Дело в школе и парне, который доставляет покупки, и в кассирше Лесли.

— И чем они тебя так напугали? — настаивал он.

— Ты еще спрашиваешь! Они же все думают, что мы... — Она оглянулась на Кевина и перешла на шепот: — Они думают, что мы... ну ты понимаешь, — закончила она, не найдя слов, которые можно произнести в присутствии сына.

— Ну и что? Если у них есть время интересоваться такими вещами, это их дело. — Он взял пиджак и направился к двери. — Ты взрослая женщина, Ханна. Достаточно взрослая, чтобы независимо принимать решения. До завтра, Кевин.

Ханна долго смотрела на дверь. Что он хотел этим сказать? С тех пор как он снова ворвался в ее жизнь, она только и делает, что пытается независимо принять решение.

А теперь вся округа уверена, что она живет с Джорданом Маккленоном. Он невыносим.

— Что с ним делать? — произнесла она вслух.

— Мне он нравится, — отозвался Кевин. — Он классный.

Что ж, ради Кевина она готова смириться с Джорданом. Но какой-то голос подсказывал, что это не единственная причина.

На следующее утро Джордан явился с самым деловым видом. Поставив на стол компьютер, он поспешил выставить Ханну за дверь, уверяя, что с Кевином все будет в порядке.

И все же, возвращаясь с работы, она не знала, что ее ждет. Сладкая каша и шоколадный сироп по всей квартире? Полная раковина грязной посуды и пол, покрытый бумагами Джордана? Но, открыв дверь, обнаружила квартиру в том же виде, в каком оставила утром, — за исключением большой коробки, стоящей у стены, где до того находился книжный шкаф.

Она переводила взгляд с лежащего на диване Кевина на Джордана, который уставился на экран на своем компьютере.

На мгновение она забыла о книжном шкафе, залюбовавшись Джорданом: этакое воплощение Великого Холостяка — в белой спортивной рубашке, кремовых слаксах, с мускулистыми руками, ласкающими клавиатуру.

Ханна сглотнула, вспомнив, как эти руки ласкали ее обнаженное тело.

Потом тряхнула головой и захлопнула дверь.

— Что ты сделал с моей квартирой?