Покоривший СТЕНУ 9: Далахан
Шрифт:
— Боюсь, приятель, здесь скоро будет много таких, — заметил я. — И им уже никто не поможет.
— Тебе их не жалко? — с лёгкой тоской спросила Сайна.
— Немного, — признал я. — Но они сами напросились. Нельзя раз за разом гадить другим, и оставаться безнаказанными.
— Здесь им уже сильно и не помочь, — с грустью добавил техномант. — Миазмы флууда опасны для всех. И их возврат сюда с помощью хаоса — тоже ужасное решение.
— Почему? — заинтересовался я. — Это же чит, разве нет?
— Думаешь, если бы всё было так просто, мы бы не сделали нечто подобное у себя? Каждый раз, погибая и переносясь таким образом, они теряют частичку себя и становятся чуть больше… — он покрутил пальцем у виска, — … своровцами.
Послышался грохот — окончательно пришедший в себя Медведь бросился прочь из помещения. А мне невольно вспомнилась безумная змейка, не способная контролировать свою ярость.
Лениво подумал, стоит ли останавливать Медведя. По-хорошему, стоило бы. Но… чувство паршивое. Липкое такое, будто измазался в свежем дерьме, уж простите за сравнение.
Впрочем, этого и не потребовалось. Он снова запутался в обрывках своей одежды и опять встретил лицом каменный пол.
— Ты же вроде бы требовал со мной поединка, — напомнил я.
Давний враг уже и так был перепуган до полусмерти и не представлял никакой угрозы. Просто несчастный слабый человек, победить которого в бою смог бы любой в моей группе, включая некродендроидов.
Это как убивать укусившего тебя щенка. Он даже обувь тебе не прокусит, только что и может что пытаться, и тявкать. Более того, этот щеночек никогда и не вырастет, потому как будет и дальше барахтаться в своём болоте, даже не пытаясь что-то изменить. Это не тот человек, который будет стремиться стать сильнее, хотя бы чтоб отомстить. Характер не тот. Во всяком случае после долгого контакта с миазмами — точно не тот.
Это и было главной причиной, почему я не стал его убивать. Но сказал я другое:
— Когда-то давно, во время нашей первой встречи, — начал я. — Ты меня не убил, хотя мог. А решил договариваться. Опустим тот момент, что это было тупо выгодней. Вместо тебя мы могли тогда нарваться на того же Первуха или Вязя. Пожалуй, за это ты сейчас тоже останешься жив.
Вдруг это чему-то его научит?.. Да не, бред, какой-то. Но вдруг?
— Да-да, я всё понял, Арк. Мы же старые друзья с тобой, столько всего…
— Заткнись. Не друг ты мне, хрень пушистая. И прежде чем ты свалишь, отпусти прямо сейчас свой астральный саммон. Они же тебя ненавидят.
— Д-да, — запнулся он, и принялся на крупицы оставшейся маны звать кошек, которые привычно сыпали его оскорблениями не стесняясь в крепких выражениях. Девушки появились из порталов в земле, выскочили наружу, но делать что-то без приказа не спешили.
— Вы свободны, — буркнул себе под нос Медведь.
— Мы же глухие, ты сам говорил, давай громче! — скривилась одна.
Другая же сразу отдала первой подзатыльник и переспросила.
— Что ты сказал?
— Свободны, говорю… валите нахер в свой сраный астрал! — повторил проходчик.
Девушки переглянулись. Затем третья увидела меня и низко поклонилась, до самого пола. С учётом выдающихся форм, зрелище было весьма притягательным, мягко говоря.
Две другие увидев, что делает третья, развернулась и точно так же поклонились в мою сторону.
— Благодарю, господин! — произнесла первая. — Чем мы можем отплатить вам?
— Пока ничем. Будет за вами должок. Уходите.
— Благодарю! — повторила девушка-кошка и просто растворилась, уйдя в свой родной мир.
То же самое сделала мигом позже и вторая. И лишь третья чуть задержалась, поймала на себе взгляд Медведя и провела большим пальцем по шее, глядя ему в глаза, после чего ушла следом за подругами.
Сам проходчик побледнел, затем поклонился мне, зачем-то копируя кошек, и поспешил на выход. Следом за ним поспешил незнакомый своровец и Помарей. Последний бросил на меня вслед странный взгляд, который можно было трактовать и как благодарность, и как насмешку. На кошачьем лице было сложно читать мимику.
— Выходит это последний день существования Своры?
— Если бы, — помрачнел Розалий. — Свора вечна…
— Почему? Ты видел, как себя вёл медведь и тот миилонец.
— Да, больше они нам на Ивенте точно ничего не подогадят. И после будут мирными, если переживут Гон, конечно. Но потом они однажды обязательно возродятся.
— Тогда не проще ли их истребить под корень? — спросил я, и сам ужаснулся своим словам. Свора была самой многочисленной фракцией.
— Без толку, — отмахнулся техномант. — Понимаешь, Арк… Свора — это не какая-то группа людей. Свора — это явление. Всегда будут те, кто не захочет работать над собой, а вместо этого объединится в банду, чтобы вместе ненавидеть тех, кто чего-то добился, и срываться на слабых. Они могут назвать себя как-то иначе, и фишка может быть не в магии хаоса и миазмах флууда. Но в том или ином виде это явление вечно.
— Нормальный закон мог бы это изменить, — заметил я. — Как минимум не дать таким людям сбиваться в стаи.
— Мог бы, — кивнул Ариддарх. — Но… это работа, которую должен кто-то выполнять. Вот ты, Арк, хотел бы быть главой Обсерватории, вместо Серой? Я имею ввиду, не только отдавать приказы между рейдами, а сидеть здесь безвылазно, решая мелкие конфликты проходчиков и отставая в развитии?
— Нет, — покачал я головой.
— Конраду нужны новые героические свершения. Он был бы отличным главой Стены, но его интересуют тренировки новичков и исследование. И никто из наших архитопов не спешит бросить путь проходчика и сидеть в городе в рутине.
— Наверх чаще всего ломятся те, кто собирается использовать власть для себя, — вздохнул я. — А как насчёт кого-то из Лиги? Там ведь много мелких, но сильных фракций, лидеры которых тоже не стремятся на дно Стены. Дориан, или тот культиватор с вершины генератора, которому даже на Ивент плевать.
— Что-то после этого Ивента точно изменится, — сказал Ариддарх. — Это не инсайдерская информация, если что, а просто моя догадка. Но мне почему-то кажется, что она верна.
— Изменится, — согласился я, думая о том, что до ночи осталось не так уж и много.