Покой жителей Верно
Шрифт:
Пока заваривался чай, Ингмар встал и принялся расхаживать, изучая окрестные каменные пейзажи. Бросив взгляд в сторону камня, он обнаружил, что голова Тоя пока ещё в тени, а Алии нигде не видно. При этом обувь её оставалась на месте. Ингмар забеспокоился. Он мельком глянул на босые ноги Тоя, торчащие из-под «храпящего одеяла». Тут из-под одеяла высунулась третья нога… Ингмар, с улыбкой, вернулся к своему чаю.
Вскоре проснулся и Той. А вслед за ним – Алия. Они обменялись с Ингмаром колкими шуточками и хлебнули горячего, жидковатого чаю. Уже прочувствовав, как стали холодны ночи в горах, и зная, что им будет негде взять дров по дороге, Той запихнул остатки тележки в свою сумку.
Троица вновь зашагала по тропе.
Их путь был ясен и лёгок. Его не омрачало даже то, что из съестного у них теперь оставалось лишь немного сахара. Они разделили его поровну, и запили водой из горного ручья. Голод немного беспокоил, но ещё не успел ослабить путников. Шли бодро, времени не теряли.
Той не мог молчать, когда смотрел на Алию. А она не могла слушать его без улыбки. Казалось, во всём мире наступили теперь покой и определённость. Это уже не было, ни походом, ни экспедицией. И только пустые животы не давали друзьям считать обратную дорогу приятной прогулкой. Той и Алия безмятежно беседовали на фоне безмятежного пейзажа. Всё теперь было когда-то и где-то, а они друг у друга. Иногда Ингмар, краснея, обгонял Тоя и Алию. Тогда они, смеясь, окликали его и обещали, больше не целоваться.
Дело шло к вечеру. Ингмар напомнил друзьям о каменном изваянии – ловушке Потивегана. Немного посовещавшись, они решили на всякий случай пройти мимо злополучной каменной скамьи затемно. Предосторожность оказалась излишней. Когда путники протиснулись через памятный узкий лаз в скале, то не увидели тёмного силуэта скамьи. Неудобство было в другом – проходя, они спотыкались впотьмах о крупные камни – видимо, обломки изваяния. Ингмар довольно сильно ушиб ногу. Решили сегодня больше впотьмах не блудить. Они отошли от останков изваяния ровно настолько, чтобы то место скрылось за массивом Горы, и сделали привал.
Засыпать на голодный желудок было не привычно. Но помогала усталость и мысли о доме. Сделав по глотку родниковой воды, друзья вскоре уснули.
Утром встали рано, с твёрдой решимостью – к ночи быть у Ориента. Местами их тропа была теперь перечёркнута трещинами и завалена камнями. Но всё же, вниз идти было намного быстрее, да и голод поторапливал.
Они шли весь день, делая только короткие остановки на несколько минут, чтобы прилечь и положить усталые ноги выше головы.
С наступлением темноты их продвижение несколько замедлилось. Но когда поднялась луна, путники спотыкались уже не так часто и шагали пошире.
В какой-то момент Ингмар, шедший сейчас впереди, возвестил:
– Кажется мы уже рядом.
Вскоре они различили в голубоватом лунном свете известняковый массив. За очередным тёмным кряжем, путников уже встречали жёлтые, мерцающие огоньки обители.
С усталыми улыбками они производили шаткие, замедленные, последние шаги этого самого долгого за их путешествие перехода. Дверь была не заперта. Войдя в прихожую, они услышали из залы знакомые голоса за тихой беседой. Узнав голоса Ориента, Вилегвы и… Отшельника, Той вместо приветствия тихонько пропел:
{Долгая история
короток рассказ!}
Ориент и Вилегва восторженно взвыли, а Отшельник выскочил им на встречу, чуть не уронив плетёное кресло:
– Сил уже никаких не было, вестей от вас дожидаться! Вот, навстречу вышел, как только всё утряслось.
Отшельник стиснул плечи Тоя и Ингмара, осторожно коснулся руки Алии:
– Скорее за стол! Мне тут уже доложили, что вы к Горе совсем налегке шли…
Нынешний стол выгодно отличался от давешнего наличием жареных грибов, больших красных груш и копчёной рыбы.
Разговор весело перескакивал с нынешних, знаменательных событий на Горе к делам далёкого прошлого. Собеседники с удивлением и удовольствием обнаруживали, как много оказывается во всём этом смешного.
Ели, пили и говорили почти до утра. Ориент задремал прямо в кресле. Той, Ингмар и Алия из последних сил добрались до спален и уснули, едва коснувшись кроватей.
Утром, за завтраком друзья решили, что пойдут сначала к перекрёстку. Там Ингмар свернёт к Обсерватории, а Той и Алия пойдут к Трактиру, и затем в Верно. Алие не хотелось возвращаться к Рыбацкому берегу, где её теперь ничего не держало. Ей не терпелось увидеть Верно, о котором она так много слышала.
Плотно набив сумки съестным и тепло попрощавшись с хозяевами, друзья отправились в дальнейший путь. Отшельник, решивший по случаю погостить у Ориента подольше, заверял уходящих:
– Идите смело! Теперь Гора остыла и крепко сидит на своём месте. Нынешняя переправа не меньше года продержится, это уже смотря какие будут дожди…
***
Они стояли на перекрёстке, у самого столба. Той звал Ингмара погостить в Верно или, хотя бы дойти с ними до Трактира. Но Ингмар был обязан, сначала отчитаться о результатах. Сейчас его с нетерпением ждали в Обсерватории. Ингмар уверял, что после всего случившегося, ему будут обязаны дать отпуск, и буквально через неделю-другую он непременно заглянет к Тою в гости. В ответ, Той и Алия клятвенно обещали, в следующем году обязательно побывать в Обсерватории. Прощание затягивалось. То смеясь, то всерьёз они многократно повторяли обещания, гостить друг у друга, как можно чаще. Той даже предложил Ингмару в залог свою сумку. Но Ингмар заявил, что верит Тою на слово. Той достал карту и принялся вычислять расстояния, которые будут их разделять. Радуясь тому, что Остров не так велик, они обнялись и разошлись по своим направлениям.
***
Той возвращался в Верно с не меньшим удовольствием, чем покидал. По мнению Тоя – тихий, неизменный Верно как нельзя лучше подходил для возвращений. Больше не для торжественных и шумных, через главные ворота, а для тихих, ночных, когда вместо криков и труб усталого путника приветствует свет в окнах и скрип калитки. Первая «настенная карта» Тоя это карта Верно. Той рисовал ее, взобравшись на крышу своего старого дома. Все его карты были, конечно, весьма приблизительны, почти условны. Карта «всего Острова», к примеру, больше походила на панорамный многоплановый городской пейзаж с множеством надписей и указателей. Позже, с ближайшего к Верно высокого холма, он сделал другую: «Карту окрестных земель». Этакий «слегка карикатурный портрет Верно», на фоне гипертрофированного пейзажа, где меж ближайших к городу ориентиров были втиснуты и весьма удалённые от него объекты. Той решил, что по возвращении, обязательно поднимется на тот самый холм.
Но пока, до Верно было далековато. Им ещё предстояла «непростая» ночёвка в Трактире, где всегда полно досужих, вечно пьяных рыбаков. Той понимал: «в Трактире придется как следует поработать языком, возможно, придётся и крепко выпить». Той мысленно готовился к этому последнему, шутейному испытанию.
Так, с этими мыслями они понемногу приближались к Трактиру. Давно стемнело, но Той, вроде бы, узнавал места. Смущал только какой-то странный шум справа, будто бы отдалённое журчание. А реки здесь быть не должно. И на карте нет ничего похожего – ни родника, ни колодца. Когда они с Ингмаром шли по этой дороге к Маяку, не было здесь никакого журчанья.