Покойник «по-флотски»
Шрифт:
Собрал я силу воли в кулак, бросился на эту бешеную, вырвал у нее остатки дела, саму ее вытолкал в коридор и подпер спиной дверь. Она, правда, еще минут пятнадцать бушевала с той стороны, но столярка выдержала. Тем временем мои коллеги из состояния истерики вернулись к нормальному состоянию через промежуточный этап нервной икоты. Потерпевший мужчина, правда, так и остался в ступоре до суда. Дали ему, забегая вперед, немного и условно. Потому, что судье с заседателями, когда прокурор обвинение дочитал, пришлось вызывать «неотложку». Пересмеялись лишку. А последней каплей была реакция прокурора, который закончил свою речь
– При всем моем уважении к суду, я не могу понять, что же тут смешного?
А суть была в чем? Этот «козлина старый» зачем-то приперся из командировки на сутки раньше. Какого лешего?… И конечно, без предупреждения. С вокзала примчался домой, как молодой. Сюрприз жене решил сделать, а сделал себе судимость. Открывает дверь, заходит на цыпочках в супружескую спальню – там полумрак, но с порога видно, что над нижней половиной его благоверной какая-то посторонняя голая задница делает возвратно-поступательные движения. Мужчина, опять таки, на цыпочках, выходит в кухню, берет самую большую сковородку с ручкой, хорошенько разогревает ее на газовой плите, тихонько возвращается в спальню и с размаху ставит на постороннюю задницу (а процесс продолжается!) что-то типа знака качества или личного клейма ОТК.
Женин хахаль от боли и неожиданности дико вопит и вырубается. Жена под ним от этого крика тоже теряет сознание. Свежеиспеченный рогач бросает сковородку в раковину на кухне – и прямиком к дверям. Как потом утверждал, на «явку с повинной». А тут входная дверь распахивается, в квартиру заходит законная супруга с двумя авоськами и радостно восклицает:
– Вот хорошо, что ты раньше приехал! К нам моя сестра с мужем с Камчатки прилетели. Так сокрушались, что с тобой разминутся: им-то вечером уже на Одессу… А что это у нас пригорело?
И когда до нее дошло – одной рукой мужу в голову, а второй набрала подряд 01, 02, 03.
Мы были там первыми! Потом «скорая» забрала обоих родственников в больницу. Последними явились пожарные и тоже изрядно повеселились.
Всю дорогу жена «дозревала», а уже в Управе взорвалась. Когда огорошенный муж пробормотал: «Я недосмотрел…», выхватила из рук Старика мою папку… что было дальше, ты уже знаешь.
Ну, когда наши отрыдали со смеху и успокоились, Старик, как всегда, нашел, что рассказать.
От автора: В рассказах Алексея Сироты действовали конкретные люди, у которых были свои имена, звания и должности. По понятным причинам, вместо этого я употребляю псевдонимы: «Старик», «Полковник» (или «Полкан»), «Комиссар», «Тот, с бугра» и прочее. В данном случае Старик – это и вправду немолодой уже офицер милиции, подполковник, бывший начальник розыска. На момент службы Алексея Сироты его понизили до заместителя начальника. Подвело отсутствие высшего образования. Новые времена, новые требования, новые веники. Фигурирует также как «Подполковник».
Алексей Сирота:
«Этому дуриле с Камчатки, – говорит Старик, – еще повезло. Ну, поест какое-то время стоя, поспит на животе, не покупается в море. Правда, вот пользоваться унитазом будет сложновато. Но это уже его проблемы. Сам виноват. Мог бы и до Одессы потерпеть. А мог бы и не по заднице получить. У меня после войны была похожая история, по розыску. Это я тогда только
И одна из этих старых-страшных нашла себе развлечение: каждый раз цепляться к счастливому влюбленному:
– Вот вы все работаете, работаете, а молодая жена дома сидит. Вот вы проверьте, чем она без вас занимается. Мало ли что…
И так каждый вечер: «Вот вы подумайте, вот вы проверьте…»
Другой бы только посмеялся. Или послал подальше. А наш начальник был ревнив, как цыган. Все молча желваками играл. И доигрался. Как-то вечером подходит он к своему подъезду, а та черноротая уже просто подпрыгивает от нетерпения:
– Вот вы и доработались! Я же вам говорила – не надо жену дома одну оставлять! Теперь – смотрите.
Муж посмотрел, – а дома свет горит, занавески прозрачные, видно все, – и обалдел. За столом сидит его любимая, напротив, спиной к окну, какой-то незнакомый мужчина, и ему жена что-то очень ласковое щебечет. И мало того, что улыбается, но еще и руку погладила. У ревнивого в глазах потемнело, ворвался в квартиру, схватил топор и рубанул по голове и жену, и гостя. Вызвал нас. Тут все и выяснилось: это не любовник, а женин брат был, который в Германии служил. Вот, приехал к единственной сестре с шурином познакомиться. И «познакомился».
Общее веселое настроение после рассказа Старика растаяло. Помолчали изрядно, а потом Подполковник добавил:
– Я той черноротой срок таки припаял – за подстрекательство к убийству. Она так ничего и не поняла, все трындела и на суде, и на следствии: «А при чем здесь я?» Ревнивый бедолага «вышку» не заработал, ее в те годы только «врагам народа» давали. Но, говорят, его из Лукьяновки прямиком в Павловскую перевезли. А вам, хлопцы, мораль, как в той басне: никогда, ни при каких обстоятельствах не спешите выскакивать, как голые девки из крапивы.
Это у кого там еще на все случаи жизни была «аналогичная ситуация»? У бравого солдата Швейка? Да уж, наша служба такие аналогии подбрасывает, куда твоему Гашеку. Вот отсмеялись мы после истории со сковородкой, Старика послушали, и тут вызывает меня Полковник. К себе. А это значит, что мне ничего хорошего не светит. Потому что если светит, то он ко мне в кабинетик сам заходит. Начальник у нас демократ. И простой – как правда. Или Ленин с ходоками.
Захожу, докладываю. На столе у Полковника уголовное дело лежит. Уже «теплее». Возле окна – Комиссар. На Святую Софию смотрит и в носу ковыряет. Может, это «горячо», а может – просто замполит к начальнику по своим делам забежал. А мне, на самом деле, опять доверят выгребать то, что легавые из райотдела перепортачили и нам подбросили.