Шрифт:
Глава 1
Мелкий снег медленно падал на город – на крыши машин и зданий, на плечи и головы прохожих, на тротуары и мостовые, на мраморные ступени банка – и красиво искрился в лучах ярких фонарей. Приближался Новый год, и бесснежная зима едва ли не впервые порадовала снегопадом. Однако тех двоих, что с противоположной стороны улицы жадными взглядами всматривались в украшенный лепниной и колоннами фасад банка, ни красота, ни Новый год нисколько не волновали. Они думали и вели речь совсем о другом. В каком-то смысле, это был разговор о хлебе насущном.
– Я тебе конкретно говорю, Ферт, у него бабла полны карманы! – убежденно произнес высокий сутулый человек в заношенной дубленке и огромной заячьей шапке. – Мобила навороченная, часы золотые, в банк пошел как к себе домой… Чего ты еще хочешь?
Из-под расстегнутой дубленки был виден грязный длинный шарф, болтавшийся на такой же длинной кадыкастой шее. И руки у сутулого были длинные, с мосластыми заскорузлыми пальцами. Перчаток он не носил, но холода, похоже, совсем не чувствовал. И вообще он производил впечатление человека большой выносливости и силы, а в сочетании с мрачностью и нетерпением, которые светились в его глазах, это принимало откровенно неприятный оттенок. Хотелось держаться от этого человека как можно дальше.
Его спутник, которого сутулый называл Фертом, был на голову ниже ростом, вертляв и, кажется, еще более нетерпелив. Однако он не обладал хладнокровием своего товарища, и мероприятие, которое они с ним наметили, вызывало у него массу вопросов.
– Он, может, теперь там на два часа завис? – сказал он, нервно приплясывая на месте и оглядываясь через плечо на здание банка за спиной. – И охрана тут, и менты близко… Пошли бы лучше по дворам, как всегда!
Одет он был заметно хуже своего приятеля – капроновая куртка и черная вязаная шапочка до бровей – может быть, еще и поэтому он чувствовал себя неуютно там, где горели яркие огни и раскатывали сверкающие лимузины.
– В натуре, пошли отсюда, Будила! – снова предложил он. – Заметут нас здесь, попомни мое слово!
– Не каркай! – презрительно сказал долговязый Будила. – Я уже запарился по дворам ходить. Шуму много, а дела на грош. А здесь мы запросто «зелени» срубим. И не дергайся. Охрана в тепле сидит, а этот хрен один пришел и сейчас обратно пойдет, потому что скоро банк закрывается – не ночевать же он там будет! Пока он к тачке идет – в торец дать, обшмонать и валить отсюда. Только пошустрее, Ферт, пошустрее! По сторонам не смотри – делай что я скажу. А как свистну, ты налево, я направо – и с концами… Встретимся в пивнухе, как обычно.
– Годится, – сказал Ферт, облизывая обветренные губы.
В этот момент, будто подслушав каким-то чудесным образом их разговор, из-за угла вывернулся патрульный милицейский автомобиль, медленно проехал мимо и опять исчез за поворотом. Ферт словно окаменел, и ему пришлось напрячь все силы, чтобы заставить себя не смотреть в сторону опасной машины. Силуэты за ветровым стеклом оставались неподвижны, мигалка не работала. Будила проводил патруль презрительным взглядом, потом с тем же выражением лица посмотрел на приятеля.
– В штаны наложил? – спросил он снисходительно. – Не трясись. Менты всегда опаздывают.
– Ага, – сказал Ферт, смущенный его взглядом. – Я в порядке.
Открылись тяжелые двери банка, и на крыльцо вышли трое: невысокий полноватый господин в щегольской шляпе и парочка одинаковых, как близнецы, парней – косая сажень в плечах, – нависавших над господином, как две скалы. Троица проследовала вдоль вереницы дорогих автомобилей, припаркованных около банка, и уселась в черный «Мерседес». На запорошенном тротуаре за ними тянулся свежий пестрящий след.
Будила не видел, отъехал ли «Мерседес», – внимание его отвлеклось.
– Ну, кореш, вот и наш крестник! – горячечным шепотом произнес он. – Теперь лови момент! Только шустро, понял? – Это было его любимое слово.
Тот, кого они ждали, только что вышел из банка и сразу же направился к своей машине. Он был один – высокий, уверенный в себе мужчина в расстегнутом дорогом пальто и с непокрытой головой. Снег серебряными искрами вился над его густыми ухоженными волосами, но, казалось, даже не ложился на них, будто ему препятствовала какая-то невидимая, но серьезная сила.
Не обращая внимания на то, что происходит вокруг, мужчина извлек из кармана мобильник и прямо на ходу начал разговор. Ему оставалось пройти еще пять шагов, когда его догнал Будила и с ходу врезал тяжеленным кулачищем по затылку.
Все произошло мгновенно – мужчина без крика отлетел к стене, поскользнулся и навзничь рухнул на асфальт. Раздался костяной стук ударившегося об асфальт черепа. Трубка мобильного телефона отскочила в другую сторону и упала под ноги подбежавшему Ферту. Тот проворно нагнулся, схватил ее и вдруг сломя голову бросился бежать назад – на противоположный тротуар. Через две секунды он уже исчез в темноте двора.
Будила выругался сквозь зубы, но хладнокровия не потерял – быстро присел возле неподвижного тела и обшарил карманы. Он не суетился – только звериный оскал на лице выказывал внутреннее напряжение, которое Будила испытывал в это мгновение.
Он успел схватить что-то толстое, кожаное, похожее на бумажник, ключи с литым брелоком и – совершенно неожиданно – небольшой пистолет, любовно обернутый клочком замши. Эта находка так поразила Будилу, что он не стал искать дальше – сгреб все в охапку и, пригнув голову, побежал мимо затянутых светящимися белыми шторами окон банка, мимо подсвеченной витрины с цветастыми коврами, мимо искрящейся морозными брызгами каменной стены, а затем нырнул в черный двор, оставив за спиной цепочку разлапистых следов, тревожный шум и чьи-то запоздалые крики.
Только сейчас Будила понял, что так беспокоило трусоватого Ферта. Район действительно был чужим – здесь на каждом шагу были понатыканы банки, модные парикмахерские, бутики и фитнес-салоны. Дамы в шубах и их спутники в белоснежных воротничках с огромным удивлением смотрели вслед удирающему верзиле в огромном малахае и с развевающимся по ветру шарфом.
Будилу не смущали взгляды, но теперь он не был уверен, что сумеет быстро выбраться из лабиринта домов и двориков, куда сунулся без оглядки, по старинной привычке надеясь только на авось и на силу собственных кулаков.