Покойник с площади Бедфорд
Шрифт:
И вот теперь она наблюдала смятение на лице Телмана, его опущенную голову и костистые руки, которые он положил перед собой на стол, рядом с чашкой чая, поданной ему Грейси.
В заднюю дверь прошел черный кот Ангус: он уселся так близко к Арчи, что тому пришлось подвинуться. Устроившись, Ангус стал умываться.
– Ежели хочете, я могу предложить копченую селедку, хлеб и масло, – прочистила горло горничная, даже не оглянувшись на Шарлотту, чтобы получить ее разрешение. Сейчас главным для нее было получить информацию, а для этого все способы были хороши и никаких дополнительных разрешений не требовалось.
Гость
Грейси пожала плечами и взяла дело в свои руки, как она это делала с семилетним Дэниелом. Она достала глубокую сковороду, поставила ее на плиту, налила в нее воды и отправилась за сельдью.
– Я ее сварю, – сказала она инспектору через плечо. – Не собираюсь разводить грязь с жаркой. Да и в любом случае, вареная она гораздо нежнее. – С этими словами служанка скрылась в леднике.
Сэмюэль смущенно посмотрел на хозяйку дома.
– Не стесняйтесь, мистер Телман, – произнесла та с теплотой в голосе. – Я очень рада, что вы наконец выяснили, что генерал Балантайн не убивал Джосайю Слинсби. Спасибо, что вы мне об этом сказали.
Полицейский прикусил губу. Он все еще никак не мог разобраться в своих ощущениях.
– Кажется, он хороший человек, миссис Питт, и хороший солдат. Я говорил с несколькими людьми, которые служили под его командованием. Все они очень его уважают… более того… испытывают к нему привязанность… даже любят. – Все это инспектор произнес с явным усилием, и в его голосе звучало удивление.
Шарлотта почувствовала, что улыбается от облегчения. Для нее это было не новостью, но ей было важно, чтобы Телман сам пришел к осознанию этого. Выражение лица инспектора умилило ее.
Грейси вернулась с большой селедкой и, не обращая на них никакого внимания, бросила ее в кипящую в сковороде воду. Обе кошки мгновенно насторожились и дружно подошли к плите. Затем мисс Фиппс достала из деревянного короба большую буханку хлеба. Отрезав от ее края несколько кусков, она намазала их маслом и разложила на тарелке, а потом наполнила водой чайник и поставила его на огонь. Она вела себя так, как будто была в кухне одна.
Все еще улыбаясь, Шарлотта решила оставить их с Сэмюэлем наедине. В этом случае Телману будет легче справиться со своим смущением. Тот бросил на миссис Питт отчаянный взгляд, полный мольбы о помощи, но она притворилась, что не заметила его, и вышла из комнаты, на ходу придумав предлог в виде игры в шарады, которую она якобы обещала Джемайме и Дэниелу. Грейси тем временем продолжала заниматься селедкой.
На следующее утро Питт появился в участке на Боу-стрит позже, чем обычно. Не успел он усесться за стол, как в его дверь громко постучали, и прежде чем суперинтендант успел ответить, дверь распахнулась и в нее влетел запыхавшийся сержант, на лице которого был написан ужас.
– Сэр… Мистера Каделла нашли застреленным! – Он с трудом сглотнул и попытался выровнять дыхание. – Похоже на самоубийство. Он оставил записку.
Томас был потрясен. Он сидел, чувствуя, как ледяной ужас охватывает все его тело, а в голове гвоздем засела только одна мысль: этого следовало ожидать. Ведь все признаки были налицо: Питт просто отказывался обратить на них внимание из-за той боли, которую это
Виноват ли Томас в случившемся? Могло ли его посещение вчера вечером спровоцировать это самоубийство? Посчитает ли Веспасия его ответственным за все происшедшее?
Нет, конечно, нет. Это было бы несправедливо. Если Каделл виновен, то самоубийство было его собственным выбором.
– Сэр! – Сержант переминался с ноги на ногу, и глаза его от удивления почти вылезли на лоб.
– Да, – Питт встал. – Да. Я уже иду. Телман здесь?
– Так точно, сэр. Позвать?
– Пусть выходит. Я поймаю кеб. – Сорвав с крючка пиджак, суперинтендант пробежал мимо сержанта, забыв взять шляпу.
Внизу он столкнулся со своим помощником. Лицо у инспектора было мрачным и встревоженным. Телман ничего не сказал, и они вместе выскочили на тротуар и направились вдоль Друри-лейн. Питт сошел на мостовую и замахал руками, испугав несчастную лошадь, которая тащила телегу, полную мебели. Он закричал водителю кеба, выезжавшего из-за угла Грейт-Куин-стрит, и бросился к нему наперерез движению, сопровождаемый отборной руганью. Добежав до экипажа, Томас сказал вознице, куда ехать, и уселся в углу, оставив место Телману. Конечно, в этой спешке не было никакой необходимости – то, что они приехали бы в дом Каделла на несколько минут позже, ничего уже не изменило бы, – но эти простые физические действия позволили Питту несколько успокоиться.
Пока они ехали, Сэмюэль два или три раза пытался заговорить с начальником, но, видя его лицо, каждый раз оставлял эту затею.
Когда они приехали, Питт заплатил кебмену и направился к входной двери. Около нее дежурил констебль, стоявший по стойке «смирно» с непроницаемым лицом.
– Доброе утро, сэр, – поздоровался он с суперинтендантом. – Сержант Барстоун уже внутри. Он ожидает вас, сэр.
– Благодарю, – Томас прошел мимо него, открыл входную дверь и вошел внутрь.
Казалось, что со вчерашнего вечера в холле ничего не изменилось. Красивые часы в высоком футляре продолжали громко тикать, и их секундная стрелка рывками перескакивала с цифры на цифру. Медная подставка под зонтики все так же блестела, теперь в солнечном свете, пробивавшемся через стекла закрытой двери в приемную. Розы в вазе не уронили еще ни одного лепестка – хотя, возможно, горничная просто уже успела их собрать.
Все двери в холле были закрыты. Суперинтендант не догадался спросить, где находится тело, когда входил в дом, а теперь в холле больше никого не было, и Питт вернулся к входной двери, дернул за звонок и стал ждать.
– Мне переговорить со слугами? – спросил его Телман. – Хотя не представляю, что мы можем здесь найти. Кажется, дело закончено. Вот уж не думал, что у него будет именно такой конец!
– Думаю, что переговорить все равно стоит, – сказал Питт. – Может быть, кто-то вспомнит какую-нибудь деталь, которая объяснит нам, как все произошло. Да… да, конечно. – Томас вдруг выпрямился, почувствовав, что стал слишком небрежен. – Мы еще не знаем, было ли это самоубийством. Пока мы это только предполагаем.