Покров для архиепископа
Шрифт:
— За два часа до Ангелуса — это рановато, не так ли? Вигхард всегда ложился так рано?
— Здешний климат был тяжел для него, и архиепископ вставал до рассвета, чтобы работать, пока еще прохладно. Так что с тех пор, как он сюда прибыл, у него появилась привычка рано вставать и рано ложиться.
Фидельма глянула на Эадульфа, ожидая от него подтверждения как от секретаря Вигхарда, и тот кивнул.
— Стало быть, вы пошли приготовить его ложе? — подсказала Фидельма.
— Казалось, что архиепископ
— Он как-нибудь объяснил это?
— Нет, разве что… — Инэ замялся, моргая, словно вглядывался в какое-то смутное воспоминание. — Он сказал, что у него еще есть дела и нужно с кем-то встретиться. И что он сам расстелет постель, когда будет нужно.
Фидельма вопросительно подняла на него взгляд.
— Встретиться с кем-то? А это не показалось вам странным, если, как вы говорите, он привык рано ложиться спать?
— Нет. Я просто решил, что у него появились еще какие-то дела и он будет обсуждать их со своим секретарем, братом Эадульфом, например, готовиться к сегодняшнему приему у Его Святейшества. Вигхард был человек простой и часто сам себя обслуживал.
— Итак, вы говорите, что Вигхард ожидал посетителя, несмотря на поздний час и на его привычку ложиться рано?
Брат Инэ снова посмотрел на Эадульфа.
— Он ведь наверняка говорил об этом вам, брат?
Эадульф отрицательно покачал головой.
— Я ничего не знал о том, что Вигхард кого-то ждал. Точно не меня. В тот вечер меня не было во дворце, и, когда я вернулся, он уже был мертв.
— Когда Вигхард сказал вам, что может обойтись без вас, вы вернулись в свою комнату? — продолжила Фидельма, обращаясь к Инэ.
— Да. Я вышел из комнат Вигхарда, закрыл за собой дверь и пошел к себе. И после полуночи меня разбудил шум, я вышел, увидел, что в коридоре толпятся стражники, и мне сказали, что Вигхард убит.
— Вы заснули сразу, когда ушли от Вигхарда?
— Да. Крепким сном.
— Похоже, что вы были последним, кто видел и говорил с Вигхардом до его смерти, — задумчиво отметил Эадульф.
Подбородок брата Инэ резко приподнялся.
— Не считая убийцы, — произнес он со значением.
Фидельма умиротворяюще улыбнулась.
— Конечно. Не считая убийцы. Кем, по-вашему, мог быть этот поздний гость?
Брат Инэ красноречиво пожал плечами.
— Я сказал все, что знаю, — буркнул он. Потом нахмурился и смущенно посмотрел на него, потом на нее. — Но я думал, стража арестовала ирландца, который выходил из покоев Вигхарда? Может быть, этого ирландца он и ждал.
— Скажите, Инэ, — Фидельма оставила его замечание без ответа, — входило ли в ваши обязанности, как слуги покойного, следить за сохранностью драгоценностей из Земли саксов, которые Вигхард привез в дар Его Святейшеству?
Инэ насторожился.
— Да. А что?
— Когда вы в последний раз видели эти сокровища?
Инэ нахмурился и задумчиво пожевал губу.
— Вчера днем. Вигхард велел мне подготовить дары к сегодняшней встрече с Его Святейшеством, почистить их и протереть.
— То есть на сегодняшней аудиенции Вигхард собирался преподнести Его Святейшеству дары? — ахнула Фидельма.
— И серебряные потиры из семи королевств для святейшего благословения, — вставил Эадульф. — Об этом многие знали.
Фидельма посмотрела на Эадульфа.
— Значит, целью убийства было ограбление — многие знали, что сегодня драгоценности перейдут в сокровищницу Его Святейшества, откуда их будет уже непросто достать.
— Но ведь, — усомнился Эадульф, — все знали также, что потиры получат высочайшее благословение и вернутся к Вигхарду, а потом и в Кентербери?
— Но основная часть сокровищ осталась бы здесь, в надежном месте дворцовой сокровищницы?
— Это верно, — сказал Эадульф.
Брат Инэ смотрел на них, недоуменно хмурясь.
— Вы хотите сказать, что сокровища пропали? — спросил он.
— А вы не слышали? — поинтересовалась Фидельма.
Изумление на лице Инэ было совершенно искренним.
— Нет. Мне никто не говорил.
Неожиданное возмущение послышалось в голосе меланхоличного сакса. Фидельма подумала, что, быть может, эта новость задела его самолюбие, ведь как-никак он считал себя наперсником Вигхарда. Но почти сразу негодование улетучилось, и лицо его снова приняло скорбное выражение.
— Это все? — спросил он.
— Нет, — сказала Фидельма. — Вы подготовили дары и убедились, что они все на месте… в котором часу это было?
— Перед вечерней трапезой.
— И все было на месте?
Инэ дернул подбородком, словно возражая, но тут же снова смиренно опустил голову.
— Да, все было там, — угрюмо ответил он.
— Когда вы вошли к Вигхарду, чтобы приготовить его ложе, — вмешался Эадульф, — сундук был открыт или закрыт?
— Закрыт, — сразу же ответил монах.
— А откуда вы можете так точно знать? — быстро спросила Фидельма.
— Сундук хорошо видно, когда входишь в покои Вигхарда.
— Такие ценности как-нибудь охранялись?
— Комендант отправил туда несколько человек из custodies, и все. На лестнице всегда был часовой.
Фидельма на мгновение задумалась.
— Часовой… Но никто не находился в коридоре постоянно?
— Никто. Стражники стояли у входа в domus hospitale. Сами гостевые комнаты — на третьем этаже, и попасть в них в любом случае можно только через лестницы.