Покровитель влюбленных
Шрифт:
– Тань, а что ты ими так интересуешься-то? – спросил Горелов. – Ты думаешь, они нарочно сговорились и куда-то спрятали твою художницу?
– Разумеется, я так не думаю, – начиная злиться на возомнившего себя гением анализа Славика, сквозь зубы сказала я. – Честно говоря, из всей троицы меня волнует лишь фигура Венедиктова. Я так поняла, что это один из главных конкурентов моей клиентки. А Стрижова и Добронравов мне интересны лишь в свете внутренних отношений всей этой среды!
– Да не обижайся, я вовсе не ставлю под сомнение
– Суть в том, что исчезла девушка, которая некоторое время назад подала заявку на участие в выставке "Таланты Поволжья". У ее родственников есть предположение, что ее участие было невыгодно другим конкурсантам, и ее решили устранить. Может быть, временно, не знаю.
– Как зовут твою клиентку?
– Александра Кальчинская. Строго говоря, она не моя клиентка, меня наняли расследовать ее исчезновение.
– Не знаю такую, – оттопырил губу Горелов. – А что еще можешь сказать о ней?
– Славик… – Я внимательно посмотрела на журналиста, с честными глазами жующего пирожное. – Вообще-то это я тебя просила рассказать о Венедиктове. Я ведь понимаю, почему ты заинтересовался. Тебе нужен новый материал для статьи. Художница пропала перед самой выставкой – на этом ведь можно сделать громкий репортаж!
– Таня, Таня, о чем ты говоришь? – рассмеялся Горелов. – Я же не в детективной редакции работаю, а в светской хронике! Да и журнал у нас культурный, а не криминальный!
– Знаем мы вас, продажных журналюг! – погрозила я ему пальцем. – Материал-то коллегам можно выгодно продать! Давай-ка ближе к делу, тем более что у тебя, кажется, было мало времени.
– Хорошо, – посерьезнел Горелов. – Что тебе нужно знать о Венедиктове?
– Как можно больше. Возраст, заслуги, характер, личная жизнь…
– Лет ему уже где-то под шестьдесят, – начал Горелов. – Заслуги… Ну, он многого добился в свое время. Выставлялся в Москве, хотел даже одно время остаться в столице, но что-то у него там не пошло, и лет пять назад он вернулся. О его характере тебе мало что могу сказать, так как близко не общаюсь.
– Он действительно талантлив? – спросила я.
– Ну, без этого было бы сложно стать заслуженным художником. Хотя… Не гений. На мой взгляд, довольно стандартен. Все его ноу-хау, по сути, являются хорошо замаскированными компиляциями. Если тебе интересно мое мнение, то он не художник, а стилист. Если ему дать основу и попросить оформить ее, красочно подать, то он справится блестяще. Самому же придумать что-то ему удается редко. Слушай, Таня, я закажу два по пятьдесят коньячку? – ласково посмотрел на меня Славик.
– Себе заказывай, я не буду, – махнула я рукой.
Горелов потер руки и сделал заказ. Кажется, его уже не очень волновал экстренный выпуск журнала. А впрочем, он был опытным профессионалом, съевшим в своем деле не одну собаку, что называется. Так что не сомневался в том, что
– Из беседы со Стрижовой и Добронравовым я так поняла, что победа в этом конкурсе не так уж для него важна? – задумчиво посмотрела я на Славика.
– Почему? – искренне удивился репортер, ставя выпитую рюмку на стол.
– Ну, он же вроде уже сто раз побеждал.
– Ну ты даешь! – крутанул головой Горелов. – Во-первых, кто откажется от лишних денег? Во-вторых, победа в конкурсе дает возможность выставиться в Питере, это тоже немаловажно. И в-третьих, это отличный способ напомнить о себе.
Я посмотрела на Славика.
– Последний раз Венедиктов чего-то добивался лет семь назад, а период его расцвета вообще приходится на конец прошлого века, – принялся объяснять тот. – Причем, пока он жил в Москве, его, естественно, начали забывать. Там он, как я уже говорил, ничего особо не достиг, наоборот, поиздержался. Вернувшись в Тарасов, обнаружил, что зарабатывает здесь не те деньги, которые хотелось бы. Конечно, ему нужна реклама! И вообще, напомнить всем, что он все-таки художник. Тем более что в свете последних пикантных событий о нем больше говорят в другом качестве… – Славик хихикнул.
– В каком? Что за пикантные события? – заинтересовалась я.
– Да, понимаешь… – Славик придвинулся ближе. – Пару лет назад Венедиктов завел романчик с одной своей ученицей. А человек он, между прочим, женатый, двое взрослых детей. А девчонка – ученица художественного училища, он ее препод… Чувствуешь пикантность, да?
– Конечно, – кивнула я.
– Потом их связь раскрылась, был, естественно, жуткий скандал… Венедиктова чуть не турнули из училища. Вернее, он все-таки сам ушел в итоге.
– А что с этой девочкой?
– Что-что, – посмеиваясь, продолжал Славик. – Венедиктов в этой ситуации сумел выкрутиться с наименьшими для себя потерями. С женой он быстренько развелся, оставив ей в качестве отступных квартиру, машину и энную сумму денег, а на студенточке своей столь же быстренько женился. Так что теперь он не просто новоявленный супруг, но еще и молодой отец годовалой малышки!
– Вон даже как… – протянула я.
– Да-да, – кивал Славик. – Так что в чем-то он даже выиграл. Ну, если иметь в виду, что жить с семнадцатилетней девчонкой приятнее, чем с пятидесятилетней женой!
– Сволочь ты! – в сердцах проговорила я. – Значит, пока жена молодая и красивая – она нужна! А когда она вырастила твоих детей и увяла рядом с тобой, лишившись былой привлекательности, – все, устарела, как стиральная машина, пора новую покупать? Эх, вы! И ты его, конечно же, одобряешь из мужской солидарности? А связь шестидесятилетнего старика с семнадцатилетней девочкой – это как? За такое в тюрьму сажать надо, а он процветает себе!
– А его и хотели посадить, – понизил голос Славик, остановив мою гневную тираду по поводу нравственного уровня современных мужчин.