Покровитель
Шрифт:
– А ваша жена?
– Я вдовец.
– Дети?
– Они выросли и разъехались.
– Не лгите мне.
– У меня нет привычки лгать, – сказал он.– Из-за этого у меня было много неприятностей, но с правдой легче жить. Послушайте, на улице холодно, а на мне всего лишь тонкий халат. Вы могли бы продолжать меня пугать в доме.
Она переступила порог, толкнув доктора револьвером внутрь дома. Крис вошел за ней.
– Дорогой, – прошептала она, – проверь дом. Тихо. Начни со второго этажа и не пропускай ни одной комнаты. Если кого-нибудь увидишь, скажи им, что у доктора пациент, который требует неотложной медицинской помощи.
Крис направился к лестнице, а Лаура продолжала держать Картера Бренкшоу под дулом револьвера. Рядом с ними тихо пикали настенные часы.
– Знаете, – сказал он, – я всегда любил читать триллеры.
Она нахмурилась.
– Что вы хотите этим сказать?
– Мне часто приходилось читать сцены, в которых очаровательная разбойница наставляла револьвер на героя книги. Чаще всего это заканчивалось дракой, а потом дикой и страстной сценой любви.
Со мной случилось такое же, но, наверное, я слишком стар для заключительного действия.
Лаура улыбнулась в ответ, так как ей вовсе не хотелось выглядеть опасной.
– Замолчите.
– Вы могли бы выбрать кого-нибудь получше меня.
– Замолчите, хорошо? Замолчите.
Он не побледнел и не задрожал. Он улыбался. Крис спустился со второго этажа.
– Никого, мама. Бренкшоу сказал:
– И много у вас таких опасных маленьких бандитов, которые называют вас мамой?
– Не злите меня, доктор. Я не в духе.
Крис исчез в комнатах первого этажа, включив повсюду свет.
Лаура сказала Бренкшоу:
– У меня в машине раненый человек.
– Огнестрельная рана, конечно.
– Я хочу, чтобы вы помогли ему и держали свой рот на замке, иначе мы можем вернуться однажды и пристрелить вас.
– Это просто великолепно, – сказал он почти радостным тоном.
Крис вернулся и выключил свет.
– Никого, мама.
– У вас есть носилки? – спросила Лаура доктора.
Бренкшоу посмотрел на нее.
– У вас действительно есть раненый?
– А какого дьявола я бы делала здесь?
– Как странно. Хорошо, у него сильное кровотечение?
– Сначала было сильное, но теперь не очень. Он без сознания.
– Если у него сейчас нет сильного кровотечения, мы можем привезти его в дом. У меня в кабинете есть инвалидное кресло на колесах. Могу я накинуть пальто? – сказал он, показав на шкаф.– Или вы настолько безжалостны, что заставите старика мерзнуть в пижаме?
– Одевайте пальто, доктор, но, черт возьми, не пытайтесь выкинуть какую-нибудь шутку.– Да, – сказал Крис.– Она уже прикончила двух парней сегодня.– Он изобразил выстрелы из «узи».– Она пристрелила их, и у них уже никогда не будет шанса пристать к ней снова.
В голосе мальчика звучала такая угроза, что Бренкшоу как-то иначе посмотрел на Лауру.
– В шкафу нет ничего, кроме одежды, зонтов и пары галош. Я не храню там оружие.
– Будьте осторожны, доктор. Никаких резких движений.
– Никаких резких движений – да, я знал, что вы скажете это.
Хотя ему по-прежнему казалась эта ситуация странной, он не относился к ней так легкомысленно, как раньше.
Когда он надел пальто, они прошли с ним в левую по коридору дверь. Не включая света, полагаясь на тусклый свет из прихожей и на знание дома, доктор Бренкшоу повел их через приемную для пациентов, где стояло несколько стульев и пара столов. Следующая дверь вела в его кабинет, где стоял рабочий стол, три стула и шкаф с медицинскими книгами. Он включил свет и прошел в другую дверь, которая вела в кабинет.
Лаура увидела что-то вроде древнего медицинского кабинета с картины Нормана Роквелла, но все было новым. Здесь было даже диагностическое электронное устройство, а на еще одной двери был нарисован знак рентгеновского излучения и табличка: Держать дверь закрытой.
– У вас есть рентген? – спросила она.
– Конечно. Он уже не такой дорогой, как был раньше. Сейчас в каждой клинике есть рентген.
– В каждой клинике конечно, но у одного.
– Может, я и выгляжу как Барри Фитцджеральд, который играет доктора в старом фильме, и, может, для меня подходит более древний медицинский кабинет, но я не оказываю своим пациентам медицинскую помощь только ради забавы. Я бы даже сказал, что я больше похож на врача, чем вы на бандитов.
– Зря вы так думаете, – сказала она резко, пытаясь выглядеть хладнокровной.
– Не беспокойтесь, – сказал он.– Я подыграю вам. Так будет намного смешнее.– Крису он сказал: – Когда мы проходили через кабинет, ты не заметил на столе большой красной коробки? В ней полно конфет, если хочешь.
– Спасибо! – сказал Крис.– Ух… я могу взять конфеты, мама?
– Не больше двух, – сказала она, – а то будет плохо.
Бренкшоу сказал:
– Когда я даю сладости своим юным пациентам, я придерживаюсь старых взглядов. Они могут есть их сколько угодно, в них нет отравы, но если у детей начинают болеть после этого зубы, это уже проблемы их дантистов.
Пока он говорил, он достал из угла кресло, разложил его и выкатил на середину комнаты. Лаура сказала:
– Дорогой, оставайся здесь, пока мы сходим к «джипу».
– О'кэй, – сказал Крис из соседней комнаты, где выбирал конфеты в красной коробке.
– Ваш «джип» стоит во дворе? – спросил Бренкшоу.– Тогда давайте выйдем через заднюю дверь. Так будет менее подозрительно, я думаю.
Держа револьвер на докторе и чувствуя себя в дурацком положении, Лаура вышла за ним из лечебного кабинета через заднюю дверь дома, из которой вел пологий спуск, так что им не нужно было спускать кресло по ступеням.
– Так будет намного легче, – сказал Бренкшоу тихо через плечо, толкая кресло вокруг дома. Его шлепанцы шуршали по бетонной дорожке.
У доктора был большой двор, поэтому рядом не было соседних домов. В отличие от переднего двора, засаженного ольховыми деревьями, задний двор был усажен фикусами и соснами, которые были зелеными круглый год. Несмотря на свисавшие ветви и темноту, Лаура видела пустые окна соседнего дома, поэтому могла заметить, если бы кто-нибудь наблюдал за ними.
Мир имел свои особенности в это время – между полночью и восходом. Если бы она даже не знала, что сейчас около двух часов ночи, все равно могла бы определить время с точностью до получаса. Несмотря на отдаленный городской шум, здесь было очень тихо, и она чувствовала себя женщиной, которая выполняла какое-то секретное задание.