Полдень, XXI век, 2009 № 01
Шрифт:
Жирный подходит ко мне, достаёт ножик.
— Ты и раньше, Риггер, зарывался, но вчера ты немножко перебрал.
— Пошёл в задницу.
Он протягивает руку и профессиональным движением перерезает мне сухожилия под коленом. Блин, я только хотел его лягнуть.
— Не брыкайся, всё равно будет больно, — ласково говорил он.
Один из быков подходит. Тот, который меня вчера положил.
Жирный берёт у него факел и суёт мне в промежность. Я реву от боли. Волосы горят.
— А,
Отвечать я уже не способен, но сознания не теряю.
Меня окатывают ледяной водой. Уже, в общем, без разницы.
Жирный подзывает Голову. Тот подходит, поигрывая скальпелем.
— Булаву дай.
Голова приносит тяжёлую булаву, больше похожую на кузнечный молот. Жирный берёт размах и лупасит меня по ступне. Слышу хруст костей. Боли не чувствую.
— Не больно? — зло спрашивает Жирный.
Говорить не могу. Становится больно. Очень больно.
В камеру влетает Носорог и что-то шепчет на ухо Жирному.
Жирный злится. Носорог стоит в ожидании. Жирный выхватывает у Головы скальпель и всаживает его Носорогу в плечо. Носорог отшатывается. Мне смешно, я скалюсь. Носорог тяжелее Жирного килограмм на пятьдесят, причём всё только литые мускулы.
— Что ржёшь? — я получаю скальпель в живот, пытаюсь изогнуться, но верёвки держат крепко.
Голова проявляет инициативу: бьёт меня по зубам. Я выплёвываю кровь.
Жирный стоит неподвижно и думает.
— Повезло тебе, сука, — тихо говорит он. — Приехал какой-то мудак от Синтика. Тебя хочет. Ни с кем больше вести переговоры не будет.
Мне плевать.
Жирный умеет себя сдержать. Он даже не бьёт меня напоследок. Просто уходит, быки — за ним, Мартилла тоже. Красивая, сволочь.
Один факел в руке у Головы. Он подходит ко мне.
— Жаль, я думал подольше поразвлекаться, — шипит он. Я плюю в него кровью.
— Ты это… — подаёт голос Носорог.
Голова перерезает мне горло. Последнее, что я вижу, это забрызганное кровью флегматичное лицо палача.
Две смерти в два дня — для меня многовато. Непривычно.
Просыпаюсь в постели. Как ни странно, в своей. Рядом Бельва. Она гладит меня по жёстким волосам, затем кладёт мне на лоб влажный прохладный компресс. Я протягиваю руку, она гладит мои пальцы. Я никогда не делал ей больно. Она — единственный человек, которому я никогда не делал больно. Наверное, это и есть то, что называют любовью.
— Живой? — она улыбается.
Я улыбаюсь и трогаю рукой её колено. Она закатывает юбку. Её кожа нежная и розовая. И пушистая. Чуть-чуть: я люблю этот пушок.
Она смеётся.
— Ты вовремя проснулся. Через полчаса тебя будет ждать господин
Вин. Он приятен мне. Впрочем, мне приятны многие из тех, кто приезжает из других провинций.
Управитель Синтик изыскан. Его прислужники тоже. Впрочем, пытки у них тоже, вероятно, весьма изысканны.
Убираю компресс со лба. Бельва протирает мне лоб полотенцем. Я встаю и подхожу к зеркалу. Красиво. Рельефные мышцы, развитый торс и плечи, отличная осанка. Да и в остальном не сплоховал.
— Одеваться будешь или так пойдёшь? — улыбается Бельва.
— Так пойду, конечно, — я поворачиваюсь к ней.
Она смеётся.
Я беру из шкафа свежую рубашку и панталоны. Не понимаю, как люди ходят без нижнего белья. У Болта штаны всегда желтоватые спереди. Это так нужно?
Штаны надеваю кожаные, пояс с широкой пряжкой. Рубаха с узорами, вышитыми Бельвой. Сапог я не ношу. Мягкие мокасины удобнее всего.
— Что ему от меня нужно?
— Не знаю, — она пожимает плечами. Её грудь колышется в вырезе блузы.
— Тогда возьму оружие.
— Неужели ты посмеешь напасть на посланца?
Я смотрю на неё, как на идиотку. Она понимает мой взгляд.
Она знает, что если я захочу, я убью любого. Я доказал это позавчера.
Я выбираю кривую саблю с очень красивой витиеватой гардой. Мне её сделал кузнец Кирра из княжества Муркила. Настоящий мастер. Надо как-нибудь навестить.
Выхожу из комнаты. Бельва остаётся: нужно ещё убрать постель.
Достаю саблю. Она прекрасно сбалансирована, так и хочется что-либо рубануть. Сношу со стены подставку для факела.
Подфутболиваю её ногой. Наружные двери открываются, на пороге появляется Болт. Подставка врезается ему в лоб, он исчезает. Мне весело.
Открываю дверь ногой. Болт сидит на земле, потирая голову.
— К дереву! — командую я.
Болт понуро плетётся к огромному корявому дубу, растущему посередине двора. Кажется, это дерево — мой ровесник. Я принимаю из рук слуги арбалет. Болт уже у дерева, на голове у него — яблоко. Первым выстрелом я разношу яблоко в слякоть.
Болт достаёт из кармана второе. Второй выстрел тоже точен.
Нужно поднять настроение. Третью стрелу я всаживаю Болту в правый глаз. Я никогда не промахиваюсь.
Большой дом бурлит. Приезжий ожидает меня в главном зале. Жирный не показывается: он всё ещё зол. Носорог идёт за мной и говорит мне в спину:
— Только, пожалуйста, не нарывайся, Риггер. Сам знаешь.
— Не буду.
Господин Вин сидит на мягком диване. Перед ним бокал с вином и шахматная доска. На ней всего несколько фигур. Вероятно, этюд. Заметив меня, он поднимается.
Он протягивает руку. Я пожимаю её.