Полдень, XXII век. Страна багровых туч. Путь на Амальтею (сборник)
Шрифт:
– Почему-то не загорается лампочка, – сообщил он.
Машина стучала и фыркала, и это длилось довольно долго, и Женя начал уже искать глазами, на что бы нажать, чтобы она остановилась. Но машина издала приятный для слуха звон и принялась мигать красной лампочкой, не переставая жужжать и стучать. Женя посмотрел на часы и сказал:
– Я всегда думал, что приготовить гуляш легче, чем нарезать хлеб.
– Пойдем лучше в кафе, Женя, – боязливо сказала Шейла.
Женя промолчал. Через три минуты он обошел машину и заглянул внутрь. Он не увидел там ровным счетом ничего такого,
– Там все в порядке.
Он ничем не рисковал, делая это заявление. Оставались еще две неисследованные кнопки, а также масса всевозможных перестановок и сочетаний из четырех.
– Ты не могла бы ее остановить? – спросил он Шейлу.
Шейла пожала плечами, и некоторое время они еще стояли в ожидании, глядя, как машина мигает лампочками – белой и красной попеременно.
Потом Шейла протянула руку и ткнула пальцем в самую верхнюю кнопку. Раздался звон, и машина остановилась. Стало тихо.
– Хорошо как! – невольно воскликнул Женя.
Было слышно, как за окном ветер шумит в кустах и стрекочут кузнечики.
– А где ящик? – испуганно спросил Женя.
Шейла оглянулась. Ящик стоял на полу среди тарелок.
– А что? – спросила она.
– Мы не вставили на место ящик, и теперь я не знаю, где нарезанный хлеб.
Женя обошел машину и заглянул в оба окна – справа и слева. Хлеба не было. Он со страхом поглядел на черную глубокую щель в машине, где раньше был ящик. Машина ответила угрожающим взглядом красной лампочки. Женя стиснул зубы, зажмурился и сунул руку в щель.
В машине было горячо. Женя нащупал какие-то гладкие поверхности, но это был не хлеб. Он вытащил руку и пожал плечами.
– Нет хлеба.
Шейла, нагнувшись, заглянула под машину.
– Тут какой-то шланг, – проговорила она.
– Шланг? – спросил Женя с ужасом.
– Нет-нет, это не хлеб. Не имеет с хлебом ничего общего. Это действительно шланг.
Она вытянула из-под машины длинную гофрированную трубку с блестящим кольцом на конце.
– Глупый. Ты же не подключил к машине воду. Понимаешь – воду! Вот почему гуляш вышел таким…
– Н-да, – сказал Женя, косясь на останки гуляша. – Воды в нем действительно немного… Но где же все-таки хлеб?
– Ну не все ли равно? – сказала Шейла весело. – В общем-то конфуз, но хлеб – это не проблема. Смотри, вот я подключаю шланг к водопроводу.
– А может быть, не стоит? – с опаской произнес Женя.
– Глупости. Исследовать так исследовать. Будем делать рагу. В пакете есть овощи.
На этот раз машина, побужденная к действиям нажатием первой кнопки сверху, работала около минуты.
– Неужели рагу тоже вываливается в ящик? – неуверенно пробормотал Женя, берясь за ручки.
– Давай-давай, – сказала Шейла.
Ящик был до краев наполнен розовой кашей, лишенной запаха.
– Борщ украинский, – грустно сказал Женя. – Это похоже на…
– Вижу сама. Ну и срамотища! Даже инструктора стыдно вызывать. Может, позовем соседа?
– Да, – сказал Женя уныло. – Ассенизатор здесь подойдет больше. Пойду позову.
Ему очень хотелось есть.
– Войдите! – произнес голос Юры.
Женя вошел и, пораженный, остановился в дверях.
– Надеюсь, супруги с вами нет, – сказал Юра. – Я не одет.
На нем была плохо выглаженная сорочка. Из-под сорочки торчали голые загорелые ноги. На полу по всей комнате были разложены какие-то странные детали и валялись листы бумаги. Юра сидел прямо на полу, держа в руках ящик с окошечками, в которых бегали световые зайчики.
– Что это? – спросил Женя.
– Это тестер, – ответил Юра устало.
– Нет, вот это все?..
Юра огляделся:
– Это УСМ-16. Универсальная стиральная машина с полукибернетическим управлением. Стирает, гладит и пришивает пуговицы. Осторожнее! Не наступите.
Женя посмотрел под ноги и увидел кучу черного тряпья, лежащего в луже воды. От тряпья шел пар.
– Это мои брюки, – пояснил Юра.
– Значит, ваша машина тоже не в порядке? – спросил Женя.
Надежда получить консультацию и завтрак испарилась.
– Она в полном порядке, – сердито сказал Юра. – Я разобрал ее по винтикам и понял принцип действия. Вот подающий механизм. Вот анализатор – его я не стал разбирать: он и так в порядке. Вот транспортный механизм и система терморегулирования. Правда, я не нашел пока шьющего устройства, но машина в полном порядке. Я думаю, вся беда в том, что у нее почему-то двенадцать клавиш программирования, а в проспекте было сказано – четыре…
– Четыре? – спросил Женя.
– Четыре, – ответил Юра, рассеянно почесывая колено. – А почему вы сказали «ваша машина тоже»? У вас тоже есть стиральная машина? Мою мне привезли всего час назад. «Доставка на Дом».
– Четыре, – повторил Женя с восторгом. – Четыре, а не двенадцать… Скажите, Юра, а вы не пробовали закладывать в нее мясо?
Возвращение
Сергей Иванович Кондратьев вернулся домой в полдень. Все утро он провел в Малом Информарии: он искал профессию. Дома было прохладно, тихо и очень одиноко. Кондратьев прошелся по всем комнатам, попил нарзану, встал перед пустым письменным столом и принялся придумывать, как убить день. За окном ярко светило солнце, чирикала какая-то птичка, а в кустах сирени слышалось металлическое стрекотание и пощелкивание. Видимо, там копошился один из этих многоногих деловитых уродов, отнимающих у честного человека возможность заняться, скажем, садоводством.
Экс-штурман вздохнул и закрыл окно. Пойти, что ли, к Жене? Да нет, его наверняка не застанешь дома. Обвешался диктофонами новейшей системы и носится по всему Уралу; в голове тридцать три заботы, не считая мелких поручений. «Недостаток знаний, – заявляет он, – надлежит пополнять избытком энергии». Прекрасный человек Шейла, все понимает, но ее никогда нет дома, когда нет дома Женьки. Штурман поплелся в столовую и выпил еще стакан нарзану. Может быть, пообедать? Мысль неплохая, пообедать можно тщательно и со вкусом. Только не хочется есть…