Поле боя — Америка. Родина или смерть!
Шрифт:
Ствол мощной 30-миллиметровой пушки поворачивался одновременно с разворотом телевизионных камер комплекса наведения, повинуясь движениям штурмана-оператора в массивном кибершлеме с автоприцелом. А на пилонах были установлены сверхзвуковые управляемые ракеты «Атака» и блоки НУРС [13] Б-8В.
Этот вылет недавно приобретенных в России боевых вертолетов был первым — и сразу же «на боевое применение по полному профилю». По данным агентурной разведки, в труднодоступном районе на границе с Колумбией была расположена большая нарколаборатория. И достать ее можно было только с воздуха.
13
НУРС —
— Внимание, я Оцелот-1, [14] вижу цель, — сообщил командир звена майор Антонио Эскель.
— Я Оцелот-2, вас понял, цель сопровождаю.
— Наблюдаю метку захвата, — сообщил штурман-оператор Игорь Михайлов.
Экипажи на Ми-28 поначалу были смешанными: пилот — венесуэлец, а штурман-оператор — русский или наоборот. Такая методика, отработанная еще в Афганистане в 1979–1989 годах, позволяла лучше и полнее передавать боевой опыт, что называется, «на месте».
14
Оцелот — небольшой хищный зверек семейства кошачьих, водится в Южной Америке. Занесен в Красную книгу, так как на него велась охота из-за красивого меха желто-черной расцветки.
— Это Оцелот-1, задание подтверждаю. Работу по цели разрешаю.
— Вас понял, Оцелот-1.
Четыре ударных вертолета Ми-28Н перестроились для атаки с ходу. «Ночные охотники», грозно наклонив к земле носы, неслись на малой высоте, стволы их 30-миллиметровых пушек разворачивались, отслеживая цели в автоматическом режиме, из пусковых контейнеров готовы были вырваться огненные стрелы противотанковых ракет. Оставалось только нажать на гашетку…
Стрелок, почти неразличимый в зарослях из-за лохматого маскировочного костюма, чуть повел стволом пусковой установки зенитного комплекса. На экране электронно-оптического прицела высветился силуэт цели, который обрамляли стробы захвата, в наушниках послышался прерывистый писк, сменившийся постоянным тоновым сигналом. «Launching is allowed» — «Пуск разрешен»!
Электропитание пошло на головку самонаведения, которая сразу же получила целеуказание. Палец выжимает спусковой крючок, разрываются передние и задние герметичные мембраны, срабатывает пороховой стартовый заряд и выбрасывает ракету из транспортно-пускового контейнера. Отлетев на безопасное расстояние, зенитная ракета автоматически включила собственный реактивный двигатель и рванулась к цели. Второй номер расчета сразу же снял пустой контейнер и быстро установил снаряженный.
Одновременно по вертолетам выстрелили тремя «Суперстингерами» и четырьмя обычными ПЗРК. Уцелеть при такой атаке было практически невозможно даже бронированным вертолетам Ми-28Н.
«Пуск ракеты», «Ракета сзади», — звучало в наушниках Антонио Эскеля и Игоря Михайлова. Антонио резко развернул тяжелую машину, отчаянно пытаясь уйти от неожиданной атаки. От вертолета отлетело с полтора десятка тепловых ложных целей, «Стингер» перенацелился на одну из них и взорвался. И в тот же миг вертолетчики почувствовали страшный удар в борт, свет перед глазами пилотов померк от мгновенной перегрузки. «Суперстингер» благодаря интеллектуальному блоку селекции целей умел «отличать» яркое магниевое пламя тепловой ловушки от тепла двигателей летательного аппарата. Когда зенитная ракета подлетела
Такая же участь постигла и вторую машину, в вертолет попало сразу две ракеты, и шансов спастись у экипажа просто не было. Два вертолета второй пары, пытаясь уйти от ракет, столкнулись в воздухе — сказался небольшой опыт пилотирования сложной техники венесуэльскими вертолетчиками.
Но над местом крушения почти сразу же появились гораздо более мощные противники, уничтожить которых было не так-то просто даже «ультранавороченным» американским оружием. Оглашая окрестности ревом турбин, над джунглями пронеслись два многоцелевых истребителя Су-27СМК, чтобы в следующий миг обрушить убийственный огонь подвесных пушечных контейнеров на группу стрелков ПЗРК, устроивших подлую засаду.
— Я 801-й, наблюдаю группу вооруженных людей в районе падения вертолетов.
— Вас понял, атаку разрешаю.
— Я 801-й, цель вижу. Работаю! Ведомый, держи хвост!
— Понял, я прикрою, командир!
Очереди 23-миллиметровых осколочных и бронебойных снарядов огненной секирой прошлись по джунглям, кроша взрывами подлесок и молодые деревья, разрывая в клочья тела наемников и пятная тропическую зелень кровавыми кляксами.
Олег Щербина и Юрий Рощин отстрелили каскады тепловых целей на выходе из пикирования и разошлись в разные стороны. Истребители выполнили разворот и снова обрушились в беспощадную атаку.
И все же четверо вертолетчиков из упавших вертолетов сумели выжить — сотово-композитные сминаемые фермы поглотили энергию удара, а бронекапсула кабины уберегла от повреждений. И сейчас к ним спешили вертолеты поисково-спасательной службы. Но все же среди вертолетчиков были и погибшие…
Венесуэльские истребители русского производства в очередной раз с оглушающим ревом пронеслись над отрядом «морских котиков», выходя из пикирования. Один из бойцов вскинул на плечо пусковую установку «Суперстингер».
— Отставить! — приказал командир группы специального назначения.
«Морской котик» послушно опустил пусковую трубу.
— Но, сэр, там же Макнайт, и Рэмедж, и сержант Гарсиа, и другие, которых вы отправили к сбитым русским вертолетам…
— Сынок, их уже не вернуть, а наша задача теперь — выжить. Свою работу мы сделали, и хотя блоки оборудования русских геликоптеров уже не попали в наши руки, мы их все-таки уничтожили. Сейчас тут будут венесуэльские «коммандос», они ввяжутся в бой с этими недочеловеками-наемниками. А нас здесь быть не должно, — командир обернулся к остальным бойцам. — Уходим!
Бойцы русского противодиверсионного отряда вместе с венесуэльскими «тропическими спецназовцами» с ходу завязали бой с наемниками. Позади остался изнуряющий душу и тело переход, солдаты полковника Симонова были вымотаны донельзя. А тут — сразу в бой.
Но на то они и были боевой элитой, способной действовать в самых экстремальных условиях. К тому же им придавала сил ярость и боль за погибших вертолетчиков. Они, спецназовцы, не успели, не смогли прикрыть своих боевых товарищей. Теперь оставалось только мстить, мстить яростно и беспощадно. Наемники так же яростно оборонялись. Они уже понимали, что живыми им не уйти, и поэтому дрались с отчаянием обреченных.