Поле боя - Арктика.
Шрифт:
В центральном посту «Северстали» офицеры, стиснув зубы, вели лодку. Штурман Строгов, будто и не замечая ничего, «колдовал» над навигационными картами и вычислительным комплексом. Капитан 1-го ранга Славин, сидя в своем «командирском» кресле, анализировал тактическую ситуацию, получал доклады и отдавал распоряжения подчиненным.
Но каких усилий офицерам и матросам стоило отводить взгляд от заплаканных молящих глаз беженцев — «помогите, не оставьте нас». Эти взгляды обездоленных «во имя торжества демократии» жгли сердца моряков, как напалм во вьетнамских джунглях. И каждый из подводников дал самому
и прадеды, защищать родную землю.
* * *
— Товарищ капитан 1-го ранга, впереди — шум винтов! — прозвучал доклад вахтенного гидроакустика.
— Боевая тревога! Торпедная атака! Штурман — рассчитать курс для торпедной стрельбы. Торпедным аппаратам — товсь!
Нелегко дался этот приказ Вячеславу Славину. Перед капитаном «Северстали» стала непростая дилемма: нужно было доставить беженцев из Баренцбурга, причем сделать это максимально безопасно и скрытно. Но чужая субмарина могла атаковать их в любой момент. А учитывая, что следящие системы западных подводных лодок все же превосходили русские, то шансы скрыться от неожиданной угрозы были катастрофически малы.
— Товарищ капитан 1-го ранга, лодка к торпедной атаке готова, — доложил старпом, выслушав доклады из отсеков «Северстали».
Сейчас «Северсталь» и «Архангельск» использовали для движения сверхмалошумные водометы. И только поэтому их акустики сумели обнаружить неизвестную субмарину. Кстати, она тоже скользила в водной толще в режиме поиска-обнаружения, на самом малом ходу. И уж совсем было ясно, кто был ее целью.
Поэтому нужно было ударить первым, ударить внезапно и точно. Ведь второго шанса у них попросту не было. Да и кроме того, Вячеслав Славин прекрасно понимал, что для более чем полутора сотен человек экипажа чужой субмарины он становится единоличным и персональным палачом. Но если сейчас не атаковать, то уже неизвестная подлодка приговорит «Северсталь» и «Архангельск» к «высшей мере». Вместе с ни в чем не повинными беженцами из Баренцбурга. «Ударил первым я тогда — так было надо!» — пел Владимир Высоцкий. И сейчас под водой сложилась такая ситуация, что нужно бить первому — чтобы выжить и выполнить приказ.
Громадный подводный авианосец начал осторожный, плавный разворот для выхода на выгодную позицию для торпедной стрельбы. Вслед за «Северсталью» стал маневрировать и «Архангельск» — еще до выхода в открытое море капитаны подводных атомоходов условились, что «Архангельск» будет повторять за ведущей «Северсталью» все маневры по принципу «делай как я».
А над ними парила в водной толще чужая атомная субмарина, смертельно опасная, готовая в любую секунду выпустить самонаводящиеся глубоководные торпеды.
— Товарищ капитан, определены основные параметры и элементы движения цели. Это американская многоцелевая АПЛ-«охотник» типа «Лос- Анджелес»!
Вячеслав Славин глубоко вздохнул и посмотрел на своего старпома, а потом перевел взгляд на штурмана. Они поняли друг друга без слов: решение атаковать первыми было правильным, потому что в случае обнаружения тяжелым «Акулам» от «Лос-Анджелеса» не уйти. А собственных лодок-«охотников» для прикрытия у подводных авианосцев сейчас не было.
Подлодки класса «Барс»
Так что сейчас они — один на один с противником. Та самая дуэльная ситуация
— Получены осредненные элементы движения цели.
— Осредненные элементы движения утверждаю. Данные ввести в БИУС.
— Данные введены в БИУС, получены расчеты для торпедной стрельбы.
— Расчеты подтверждаю, — сосредоточенно ответил штурман Строгов, оторвавшись на миг от своих расчетов. На его лбу блестели капельки пота.
Капитан Славин поднес микрофон к губам:
— Первый отсек, торпедная атака! Стрельба глубоководная ракето-торпедами «Шквал» по подводной цели. Торпедные аппараты — товсь!
В первом, носовом, отсеке автоматически открылись крышки торпедных аппаратов, элеваторы подали необходимый боезапас. С тихим шелестом гидравлика подала смертоносные подводные снаряды в трубы. Почти синхронно захлопнулись крышки, провернулись и щелкнули кремальеры.
Командир первого отсека поднес к губам микрофон:
— Первый — центральному, «товсь» выполнено.
В носовой части подводного атомного крейсера раскрылись темные овальные провалы, грозящие океанской пучине реактивной смертью.
— Торпедные аппараты — пли! Принять балласт в уравнительные цистерны.
— Торпеды пошли! — Штурман и старпом одновременно щелкнули секундомерами.
А из темных овальных провалов вырвались ракето-торпеды «Шквал». Это были уникальные снаряды, единственные в мире реактивные торпеды со скоростью более трехсот узлов — более пятисот пятидесяти километров в час! Каждая из них двигалась в пузыре-каверне, так называемой кавитирующей полости. Она создавалась специальной пластиной сложной геометрической формы в носовой части «Шквала». А несли ракето-торпеды к цели специальные прямоточные гидрореактивные двигатели на гидрореагирующем топливе. Рабочим телом и окислителем в них служила забортная вода, а топливом — специальные сплавы металлов.
Американский шпион Эдмонд Поуп в свое время очень интересовался русским «Шквалом». А им, в свою очередь, заинтересовалось ФСБ, итогом чего стал долгий срок американцу в местах не столь отдаленных.
Оставляя за собой шлейфы из мельчайших пузырьков воздуха, русские ракето-торпеды шквалом ударили по американской подводной лодке. Ее акустики засекли момент залпа и слышали приближающуюся смерть. Но сделать уже ничего не могли. Времени у американских подводников хватило только на короткую молитву.
Гигантский, длиной более ста метров, корпус «Лос-Анджелеса» взорвался огненными пузырями. Толстая обшивка прочного корпуса не выдержала чудовищного натиска взрыва и разлетелась как яичная скорлупа. Остальное в одно мгновение довершило огромное давление водной толщи. С хрустом смялись переборки, вода мгновенно заполнила все отсеки. Вверх устремился гигантский воздушный пузырь, унося с собой мелкие обломки и фрагменты тел погибших.
Искореженное, смятое чудовищным давлением то немногое, что было американской атомной субмариной-«охотником», медленно погружалось на дно.