Поле боя – Севастополь
Шрифт:
Черноморский флот России после ухода из Севастополя оказался разбросан по нескольким базам, и значительная его часть, включающая дивизион подлодок и малые ракетные катера, сейчас находилась в Таганроге. Американцы и их прихлебатели, турки и «самостийные» украинцы, не остановились на достигнутом. Разведывательные корабли-соглядатаи НАТО постоянно подходили к самому Керченскому проливу, игнорируя всяческие международные договоренности и морские права. Русские пограничные корабли постоянно перехватывали и выдворяли непрошеных «североатлантических гостей» из глубины (!) территориальных вод России. И каждый раз обстановка все более накалялась. Вот и сейчас разведывательное судно ВМС США «Патфайндер» в сопровождении турецкого корвета «Бодрум» типа «Бурак», бывшего французского «Д'Эстен д'орвэ» находилось прямо у входа в Керченский пролив, сканируя своими радарами обстановку в Азовском море. Убавить американцам наглости решили в очередной раз русские пограничники. Сторожевой катер морских частей Федеральной пограничной службы РФ вышел на контркурс и, пройдя мимо натовских кораблей, приказал им покинуть территориальные воды России. Пограничный корабль, воя сиреной, включил прожекторы, снопы света уперлись в ходовую рубку «Патфайндера». Никакого ответа от нарушителей не последовало, и тогда русский пограничный корабль дал предупредительную очередь из носового 30-миллиметрового орудия. Фонтаны разрывов поднялись перед носом «Патфайндера». А в это время подлодка «Севастополь» подходила на перископной глубине к Керченскому проливу. Получив тревожный доклад гидроакустиков, капитан-лейтенант Бессмертный приказал сбавить ход и убрать шахту устройства работы дизеля под водой. Сыграли боевую тревогу, подводная лодка была готова в любое мгновение уйти на глубину. Но командир приказал дополнительно к перископу выдвинуть еще и обтекатель бортовой РЛС. И как раз вовремя. – На локаторе две скоростные воздушные цели идут на малой высоте, – доложил оператор. – Ответчик системы госопознавания выдает «чужой»! Командир подлодки среагировал быстро, несмотря на удивление. – Оператор, взять цели на автосопровождение. Приготовить к стрельбе зенитно-ракетный комплекс! Подводные лодки «Варшавянка» имели на вооружении выдвижной зенитно-ракетный комплекс Стрела-10» малой дальности, который защищал их в Надводном положении от самолетов и вертолетов противника. Конструкторы «Лады» пошли еще дальше. В задней, кормовой, части боевой рубки субмарины были размещены четыре установки вертикального пуска с ракетами Р-77 в транспортно-пусковых контейнерах. Эти ракеты класса «воздух – воздух» создавались для вооружения перспективных ударных истребителей семейства «Су-27» и «МиГ-29». Основной их особенностью были складные решетчатые рули, которые повысили компактность «изделия». Это позволило размещать ракеты во внутрифюзеляжных отсеках вооружения перспективного фронтового истребителя «ПАК-ФА Су» или в транспортно-пусковых
С аэродрома Бельбек в Крыму по запросу с борта «Патфайндера» взлетела пара американских ударных истребителей «F-16». Буквально через несколько минут «файтинг фэлконы» уже были в заданном квадрате – вот она та оперативность, которой добивались американцы. И плевать на всякие там договоры, суверенитет и международное право. С ревом пройдя на малой высоте, американские ударные истребители развернулись и выполнили еще один «давящий на нервы» пролет над русским пограничным кораблем. Похоже, мальчики с голливудскими улыбками в кабинах истребителей совсем потеряли чувство реальности. Ведущий решил дать предупредительную очередь, чтобы «наглые рашнз» не вздумали чего сделать с их дорогостоящим кораблем разведки Но он немного не рассчитал – поток 20-миллиметровых снарядов шестиствольной пушки «Вулкан» лег не вдоль борта русского пограничного корабля, а обрушился на его надстройку. Ходовая рубка сторожевика оказалась полностью уничтоженной, все, кто находился там, погибли мгновенно. На корабле начался сильный пожар. – «Танго-папа», ты что творишь?! – заорал мгно венно покрывшийся холодным потом пилот ведомого «Фэлкона». – Успокойся, Стиви, ну промахнулся немного. Зато мы проучили этих русских. Не переживай, малыш, я однажды так утопил какую-то посудину в Заливе. Она показалась мне подозрительной. И ничего потом не было, меня тогда даже от полетов не отстранили. Всего-то заплатили аборигенам по паре тысяч «зеленых» компенсации и дело замяли… Это были последние слова кэптена Майкла Роджерса, его «F-16» мгновенно исчез в огненной вспышке взрыва, атакованный двумя неизвестно откуда взявшимися зенитными ракетами. Ведомый прожил еще десять секунд, прежде чем очередь с подошедшего на помощь еще одного русского сторожевого корабля не разорвала американский истребитель пополам. Турецкий фрегат развернул носовую башню и открыл огонь из 100-миллиметровой артустановки CADAM по приближающемуся русскому пограничному кораблю. А «Патфайндер», круто развернувшись, на полном ходу мчался прочь, спеша поскорее добраться до дружественных грузинских или турецких берегов.
Командир подлодки «Севастополь» капитан-лейтенант Юрий Бессмертный наблюдал трагический инцидент на экране монитора тактической обстановки. Субмарина все еще оставалась незамеченной, и когда в небе над ней пронесся в боевом развороте американский «F-16», капитан-лейтенант отдал приказ атаковать воздушную цель. Откинулись крышки зенитно-ракетного комплекса в боевой рубке подлодки. В облаке мелких пузырьков одна за другой стартовали ракеты Р-77. Пронзив полтора десятка метров водной поверхности, она вылетела в свою родную стихию, головка самонаведения поймала отраженный от цели луч локатора Небесная хищница цепко держала жертву в стробе захвата радиолуча. На оптимальном расстоянии сработал лазерный взрыватель, подорвав осколочно-стержневую боевую часть. Американский истребитель качнулся, получив смертельные повреждения, и тут под ним взорвалась вторая зенитная ракета, выпущенная с подводной лодки. Пылающие обломки американского истребителя рухнули в воду, пилот катапультироваться не успел. – Срочное погружение! Ныряем на глубину сто метров! – приказал капитан-лейтенант Бессмертный. – Боевая тревога! Приготовиться к торпедной атаке. Дальнейшие события развивались стремительно. Американский корабль-разведчик уходил «на всех парах», а турецкий фрегат открыл огонь по еще одному русскому пограничному кораблю, спешившему на выручку своим боевым товарищам. Стомиллиметровая пушка фрегата без труда подавила спаренную 30-миллиметровую трещотку «пограничника», пробоины разворотили борт и надстройки русского корабля. Там тоже начался пожар, а сам «пограничник» стал медленно погружаться, зарываясь носом в волны. А подводная лодка «Севастополь» стремительно ушла на глубину и теперь разворачивалась для атаки турецкого фрегата. Капитан-лейтенант Бессмертный отправил срочную радиограмму в штаб Черноморского флота, где подробно изложил ситуацию и свои действия. Ответный приказ штаба флота был однозначным: «Турецкий корвет, вторгшийся в территориальные воды России и предпринявший акт агрессии против русских кораблей, – уничтожить!» – Штурман, рассчитать курс торпедной атаки! Отсекам доложить о боевой готовности! – Первый отсек к бою готов! – Третий отсек к бою готов. – Четвертый – готовы! – Дед, Николай Самсонов, был как всегда, немногословен. – Пятый отсек, к бою готовы. – Центральный отсек к бою готов, – капитан-лейтенант Юрий Бессмертный внешне олицетворял спокойствие, и никто не знал, каким усилием воли он заставляет себя преодолеть сильнейшее нервное напряжение. Это была его первая торпедная атака – реальная, а не отрабатываемая на тренажере или по вводной на учениях. – Штурман? – Выход на курс двести десять, дистанция до цели – семь кабельтовых, цель удаляется. – Элементы движения цели утверждаю, данные ввести в БИУС. Внимание, торпедная атака, стрельба самонаводящимися торпедами. Второй и четвертый торпедные аппараты – товсь! – Товсь выполнено! – в носовой части открылись овальные крышки, обнажив шахты торпедных аппаратов. – Второй и четвертый – пли! – Торпеды пошли. Принять балласт в заместительные цистерны! – надавил на барабанные перепонки мгновенный перепад давления, щелкнули в руках командира и штурмана надежные механические секундомеры. Две универсальные самонаводящиеся торпеды УСЭТ-80 покинули тесную темноту торпедных аппаратов и теперь пенили воду своими винтами на скорости сорок восемь узлов. Стрелки секундомеров отщелкали положенное время. – Шумы торпед и шумы цели слились, – доложил гидроакустик. – Подрыв! Подводную лодку «Севастополь» ощутимо качнуло, когда в восемнадцати километрах от нее под килем турецкого фрегата рванули два трехсоткилограммовых заряда мощной взрывчатки. Это была даже не пробоина казалось, что у стальной косатки вырван кусок мяса. От сотрясения машины и механизмы в отсеках фрегата сорвались с фундаментов, калеча и убивая людей. Сквозь мгновенно вставшую стену пламени хлестали струи перегретого пара из разорванных трубопроводов. А через гигантскую пробоину внутрь корпуса ворвалась беспощадная стихия. Для корабля с полным водоизмещением 1250 тонн оба попадания торпед стали смертельными. Уцелевшие в этом аду моряки едва успели покинуть корабль, прежде чем он затонул, проваливаясь развороченной кормой в волны. А в Центральном посту подлодки «Севастополь» капитан-лейтенант Юрий Бессмертный поднес к губам микрофон внутрикорабельной связи: – Товарищи подводники! Поздравляю вас с успешной торпедной стрельбой! Благодарю за службу! – Служим Отечеству! – разнеслось по отсекам. И служба эта будет долгой, тяжелой и многотрудной. Долго тлевшее пламя региональных междоусобиц все же полыхнуло войной, и неважно, как она теперь будет называться. Их цель, цель воинства под Андреевским флагом, и цель всех остальных военных – защитить свое Отечество. Сделать невозможным повторение трагедии Югославии, только в гораздо большем масштабе.
Глава 16
СИЛУЭТ В ПРИЦЕЛЕ
Разведгруппа гвардии старшего сержанта Александра Куликова осторожно про" двигалась, маскируясь в осенних листьях и пожухлой траве. У десантников было задание: вскрыть перемещения живой силы и техники вооруженных сил грузинской стороны, а также места их сосредоточения. Несколько суток они провели лежа без движений под душными маскировочными накидками, которые не только берегли пятнами камуфляжа разведчиков, но и рассеивали тепловое излучение, делая их «людьми-невидимками» в инфракрасном диапазоне. Такая мера предосторожности была абсолютно нелишней – то и дело над позициями разведчиков-наблюдателей проносились грузинские «беспилотники» с теми самыми инфракрасными камерами. Так что «пар костей не ломит и эти самые кости бережет», как выразился один из разведчиков. Несколько суток наблюдения действительно принесли много нужной информации. Отрядный оператор радиоэлектронных средств, связист по-простому, уже вбил координаты целей в память электронного блока связи, закодировал и передал остронаправленным цифровым пакетом на спутник. Все задачи были выполнены, и теперь осталось всего ничего – вернуться. Опытный разведчик, гвардии старший сержант Куликов прекрасно знал, что больше всего неприятностей как раз и случается на обратном пути, когда задание выполнено и люди расслабляются в предвкушении долгожданного отдыха. – Передовой дозор, доложить обстановку, – старший сержант прижал тонкий усик микрофона к губам. – Все чисто, продвигаемся дальше. – Понял. – Александр Куликов крепче сжал цевье «винтореза», его не отпускало смутное предчувствие – слишком гладко все шло… Слишком гладко… Над разведгруппой, хлопая лопастями, низко прошла пара патрульных вертолетов, десантники затаились. На боевом задании они прятались и от своих, и от чужих. Мощные «Ми-24ПВ» заложили вираж над пологим горным склоном и полетели дальше, шум "Крокодилов» постепенно стих. – Продолжаем движение, – старший сержант тронул микрофон гарнитуры связи. И тут замыкающий боец внезапно повалился ли цом вниз на пожухлую траву, в спинной пластине бронежилета ниже правой лопатки зияло входное отверстие пули. Сразу двое десантников подхватили его и оттащили под защиту больших камней вниз по склону. – Ложись! Кто-нибудь засек снайпера?! – Никак нет! – Лешка живой? – Пока да, – над раненым склонился санинструктор. С него уже стащили бронежилет, и эскулап торопливо делал перевязку. – У него пуля в легком, в сознание не приходит, пульс еле-еле прощупывается. – Я засек снайпера, – бесстрастно доложил один из десантников. – Вверх по склону, слева двадцать, роща. Он направил вверх по склону прибор, похожий на большой фотоаппарат с массивным объективом. «Фотоаппарат» представлял собой сочетание тепловизора, остронаправленного чувствительного микрофона и лазерного дальномера. И предназначался для обнаружения замаскированных стрелков. – Ивлев, Дашко, Смирнов – взять живым! – Есть! Трое десантников-разведчиков гончими псами метнулись к рощице.
Остап Семенюк ясно видел в прицеле русских десантников. Когда один из них повернулся спиной, молодой активист ОУН-УПА выжал спусковой крючок. В плечо дернулся отдачей автомат Калашникова с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы В оптическом прицеле ясно было видно, как повалился на землю десантник. Еще одна зарубка на приклад… Остап Семенюк был студентом Львовского университета. В армии он не служил, родители «отмазали», но зато радовал инст рукторов «вийсково-патриотичного табора», где проходил спецподготовку вместе с еще сотней таких бандеровских «отморозков». Особое внимание, помимо стрелковой и рукопашной, уделялось еще и идеологической подготовке. Она базировалась на пережевывании «подвигов» дивизии «сечевых стрельцов» (СС) «Галичина» и «преступлений имперской России». Причем доморощенные горе-историки, поменявшие мозги на сало с «горилкой», [19] так изгалялись над историческими фактами, перекручивая, а иногда и выдумывая историю, что их опусы можно было принять за записки душевнобольных. «Невежественные и дикие русские врывались в украинские города и оставляли после себя больницы и школы, заводы и институты, библиотеки и детские сады». Подковавшись теоретически, «студент» Семенюк решил закрепить свои знания на практике, да и подзаработать немного «зеленых грошей». Пройдя «выпускные экзамены» под строгими, но справедливыми взорами своих «учителей» и «гостей» из форта Брэгг, [20] Остап отправился в Южную Осетию. Все просто – в руках «калаш» с оптическим прицелом и глушителем (до снайперской винтовки «студент», видать, еще не дорос). А в голове – вместе с «великими идеями», прейскурант: за голову русского солдата столько-то «зелени», за голову «офицера» – столько-то. Свои цели Остап Семенюк и за людей-то не считал, так, фигурки, перечеркнутые перекрестьем прицела. Да и дело было относительно безопасное: ночью его выводили на позицию, он делал несколько выстрелов и отходил или таился до следующей ночи. Места «лежек» подготавливались заранее опытными, знающими местность «следопытами». Но сейчас против него работали профессионалы. Быстро и скрытно, змеей в траве, достигнув рощицы, где притаился стрелок, они залегли. Один из десантников достал из подсумка гранату и, не выдергивая чеку, бросил в направлении замаскированной «лежки». Расчет десантников оказался верен – увидев возле себя ребристое тело «эфки», активист ОУН-УПА рванулся в сторону. В следующий момент два мощных удара сбили его с ног и отправили в беспамятство.
19
Горилка– это водка по-украински, а не маленькая обезьянка.
20
Форт Брэгг– центр подготовки американского армейского спецназа – «Зеленых беретов».
Остап Семенюк со скрученными за спиной руками валялся в позе эмбриона. На разбитом лице – засохшая корка крови. Захватив пленного и водрузив на носилки из плащ-палаток раненого, десантники выполнили небольшой марш-бросок к точке встречи с вертолетом. Винтокрылая машина была в первую очередь необходима раненому, десантник сейчас балансировал на тонкой грани между жизнью и смертью. И только искусство их санинструктора, который, как и командир группы, прошел две Чечни и Дагестан, да еще крепкий тренированный организм, держали десантника пока на этом свете. Сейчас тот самый санинструктор склонился над пленным, сжимая в руке блестящие никелированные стоматологические щипцы. – Ну, что, гаденыш, будешь говорить?! Командир, дай, я из него его же герб сделаю: повыдираю на хер зубы без наркоза – будет «трезубец»! – бредящий рядом раненый
Раненого десантника доставили в Центральную больницу столицы Северной Осетии. Она стала своеобразным символом стойкости врачебного долга. В августе 2008-го люди в белых халатах в подвалах больницы продолжали оказывать помощь жертвам грузинской агрессии несмотря на обстрел. И теперь здесь продолжали трудиться врачи, а о тех событиях теперь напоминала мемориальная табличка на стене восстановленного российскими военными строителями здания. Ну, а Остапа Семенюка ждала «ласковая встреча» с военной разведкой. Молодой бандеровец был уже надломлен увиденным, он действительно до этого не задумывался о тех, кого убивал, воспринимая их действительно только как фигурки в прицеле автомата В задуренных «политтехнологами» мозгах был образ какого-то свирепого мужлана – «москаля». И это бы ло тем более удивительно, что сам Остап был из образованной интеллигентной семьи, да и сам он считал себя достаточно умным. Теперь силуэт в прицеле обрел плоть и кровь, которая медленно вытекала из человека, лишая его жизни. Лишая его всех земных радостей. И за что? Русский десантник не был агрессором, это он, Остап Семенюк, специально приехал сюда, чтобы убивать. И убивал, хвастаясь своими «успехами». Одно дело, выпив пива, или чего еще покрепче распевать «Ще не вмерла Украина» и орать «гасло» [21] – "Украина для украинцев»! И совсем другое – умереть за идею. А для этого нужно, прежде всего, чтобы идея была достойна того, чтобы за нее умирать. И получалась, что те ребята, которых он убил (теперь он искренне молился, чтобы хоть кто-нибудь, ну, хоть кто-нибудь из них все-таки выжил), и этот десантник, умирали и страдали за идею несоизмеримо высшую, заключенную не в бездумно-националистических лозунгах, а в служении Отечеству. И теперь он, готовившийся оборонять свою страну от «окупантiв-москалiв», сам удивлялся, что его не убили десантники. А ведь он действительно признал за ними такое право. И теперь он задумался, крепко задумался – имеет ли он право вообще жить после всего, что совершил.
21
Гасло (укр.)– лозунг.
Глава 17
БОЛЬ СЕВАСТОПОЛЯ
На обочине дороги стоял облепленный грязью от колес и до приплюснутой пулеметной башни «БТР-80». Над башней колыхался на ветру желто-синий флаг, он тоже был в грязи. А возле бронетранспортера скучало четверо бойцов с сине-желтыми повязками на рукавах. Рядом находилось здание контрольно-пропускного пункта, бывшего поста ДАИ – Державтоинспекции. Дорогу перегораживал полосатый шлагбаум. Возле пропускного пункта скопилась вереница автомобилей, люди хотели скорее покинуть бурлящий, неспокойный Крым, и на пути у них был этот полосатый шлагбаум КПП «Джанкой». Стоящая возле самого треклятого шлагбаума запыленная «девятка» нетерпеливо засигналила. К ней вразвалочку подошел один из «жовто-блакитных стражей» с автоматом АКСУ под мышкой. – Обiдня перева, шо не видно, – лениво сказал он. Из машины вышла Карина, это она только что сигналила. «Жовто-блакитный» окинул девушку заинтересованным взглядом. Карина невольно оглянулась, на заднем сиденье среди сумок с пожитками тихонько дремал ее сын. – Шо, «москали» ваши любимые потикали, а теперь и вы, «пидмоскальники», следом за ними?.. – Поставьте, пожалуйста, печать на разрешении на выезд. – А с какой это стати я должен тебе шо-то ставить? Давай отойдем, вставлю! У меня ого-го какой! – мерзко хохотнул «страж порядка». К счастью, сын этого всего не слышал. Карина оглянулась, ни от БТРа, ни из здания пропускного пункта их сейчас видно не было, обзор загораживала длиннющая фура. Карина шагнула вперед, в руке у нее оказался «смит-вессон», до поры до времени лежащий в сумочке, а теперь упершийся «жовто-блакитному» в пах. – Я тебе, сука, сейчас яйца на хер отстрелю! – прошипела девушка. Сухо щелкнул отведенный курок. Ставь печать и подпись. Другой рукой она вытащила из сумочки сложенный вчетверо лист пропуска. «Страж», не помня себя от страха, торопливо достал печать, шлепнул, не глядя, поставил неразборчивую закорючку подписи. Карина молча убрала револьвер и, забрав пропуск, села в машину. Шлагбаум поднялся, взвизгнули прокручиваясь покрышки, и машина на скорости рванулась вперед. Как только пропускной пункт «Джанкой» скрылся за поворотом, она свернула к обочине. Заглушив мотор, она положила руки на руль и разрыдалась. – Мамочка, ну не плачь, пожалуйста… – Вовка перебрался на переднее сиденье и обнял маму. – Ничего, – улыбнулась сквозь слезы Карина. – Все, теперь мы уж точно отсюда выберемся, сынок…
После ухода Черноморского флота России в Севастополе начался хаос. По ночам даже были слышны выстрелы, толпы распоясавшихся националистов приставали к прохожим, устраивали драки, грабили магазины. Милиция не справлялась с ростом преступности, да и права ее были сильно ограничены. А прибывшие из столицы спецподразделения МВД занимались только охраной VIP-персон: наместников («гауляйтеров») «оранжевого» президента, своры их прихлебателей, ну и, конечно же – «друзей-американцев». Дошло уже до того, что националисты стали нападать на турецкие патрули. Турки не церемонились и открывали ответный огонь по нападавшим. Карина не знала, что уже и делать, работы для агента по недвижимости больше не было. Люди оставляли свои дома в надежде уехать отсюда. Девушка нашла работу бухгалтера в небольшой фирме по поставкам продовольствия, и это позволяло сводить концы с концами. Но в Севастополе просто стало страшно жить. Власть – у того, у кого оружие. Натовские патрули стреляют без предупреждения, на окраинах зверствуют татарские банды и всякая уголовщина, ничем не лучше их и своры националистов из западных областей Украины. Милиция и внутренние войска контролируют лишь центральные улицы города, да и то только потому, что за их спинами – «хаммеры» американских морских пехотинцев. А вообще почти все силы украинской милиции и внутренних войск стянуты в Симферополь, охраняют тамошнюю власть от народа. Многие люди не выдерживали, брали в руки оружие и уходили в горы – мстить. Но это был скорее жест отчаяния, а не героизма. Что могли поделать «мстители» против беспилотных боевых самолетов «Предейтор-С», оснащенных инфракрасной и лазерной системой поиска-обнаружения и вооруженных подвесными контейнерами с пулеметами 50-го [22] калибра и ракетами с лазерным наведением «Хеллфайр-2»? Как правило, после первой же диверсии их засекали и высылали «антитеррористическую группу» из «жовто-блакитных» наемников. Кстати сказать, «мальчики-трезубчики» здорово поднаторели в уничтожении своих же соотечественников. Карина видела однажды, как волокли американские спецназовцы к массивному бронированному фургону окровавленных, избитых мстителей. А однажды не вернулась домой соседка Карины, пожилая уже татарка. Ее расстрелял на блокпосту американский морской пехотинец, ветеран войны в Заливе, у которого что-то там «замкнуло» в мозгах. Морпеху показалось, что женщина на него как-то не так посмотрела, и он высадил в несчастную весь магазин автоматического карабина М-4. В тот же день сын расстрелянной женщины повязал на голову черную ленту и ушел в горы к таким же отчаявшимся – мстить. Общая беда стирала национальность. Подлецы и герои были и среди русских, и среди украинцев, и среди татар. Одни татары, сбившись в банды, грабили, убивали и насиловали, а другие – с гранатометом в руках караулили американские «хаммеры» на горных дорогах, заранее зная, что погибнут. Одни украинцы записывались в «полицаи», а другие с автоматом в руках прикрывали гранатометчиков, разделив с ними печальную участь. Люди были разных национальностей, разного вероисповедания, разных профессий. Общим была только боль за растоптанную сапогами захватчиков родную землю, обида и злость на киевскую «власть», допустившую такое на своей земле ради очередного кредита. Который еще отрабатывать придется детям и внукам тех, кто сейчас гнулся под пятой «друзей из НАТО». Вскоре оставаться в Севастополе молодой женщине с ребенком стало попросту опасно, и Карина скрепя сердце решила уехать. И пока она добиралась до пропускного пункта «Джанкой», навидалась всякого…
22
50-й калибр– 12, 7 миллиметра, соответственно 45-й – 11, 43 мм.
Оставив позади Крымский полуостров, Карина добралась до Мариуполя, а потом выехала на ростовскую трассу. Здесь было спокойнее, и люди относились к беженцам с сочувствием. Даже местные милиционеры не мурыжили, а довольно быстро улаживали все Формальности. Когда Карина попыталась сунуть в свой паспорт стогривенную купюру, пожилой милиционер только укоризненно головой покачал и вернул документ с «подарком» обратно владелице. Сначала Карина решила ехать в Ростов к матери, трасса оказалась перекрыта. Пришлось ей направиться в Таганрог. И здесь ее ждал сюрприз – она узнала, что в порту стоят подводные лодки Черноморского флота! Устроившись на квартире, Карина уже хотела поехать к порту, увидеть Юрия после долгой разлуки, но гордость и упрямство не позволили. Тяжело вздохнув, она приникла лбом к оконному стеклу. Внезапно запиликал мобильный телефон. – Алло, здравствуй, Карина, как ты? Еле дозвонился… – раздался в трубке до боли знакомый голос. – Здравствуй, Юра, я… Я в Таганроге… – расплакалась девушка. – Называй адрес, я сейчас приеду.