Поле боя
Шрифт:
– Вам есть что сказать? – буркнул Лысцов.
– Я уже говорил прежде и еще раз повторюсь, – неожиданно тонким голосом произнес Панасенко. – Ликвидация профессионалов спецслужб – дело тонкое и не приемлет стандарта, если только вы не проводите войсковую операцию. Пора переходить на ниндзя-варианты с применением пси-генераторов и эс-техники [10] . Огнестрельное оружие – это уже вчерашний день.
– Поковыряйтесь в алтайском деле, может, отыщете необходимый подход к объектам. Возможно и применение вашей любимой техники, уровень объектов
10
Имеется в виду секретная электронная и лазерная техника, имеющаяся в распоряжении Министерства обороны.
Кейюс и Панасенко вышли из кабинета, но эксперт тотчас же вернулся.
– У меня есть кое-какие сомнения…
– Насчет чего?
– Неделю назад мы посылали группу в Нижегородскую губернию…
– Для ликвидации «Объекта ь 4»?
– И бывшего полковника ФСБ…
– Крутова. Ну?
– Я не уверен, что выполнены оба задания. Командир группы, он же командир спецподразделения «Витязь» подполковник Зубко, по моим наблюдениям, вел себя неадекватно. Особенно в той части доклада, где речь шла об уничтожении полковника.
– Вы думаете, что он… перевербован?
– Нет, программа этого не допустит, но ведет он себя странно.
– Что вы предлагаете? Понаблюдать за ним?
– В отряде «Витязь», конечно, есть еще пара наших агентов, но вряд ли они справятся со слежкой, он их наверняка вычислит. Предлагаю послать в Ветлугу пару ребят Кейюса, пусть проверят, жив полковник Крутов или нет. Проще и эффективней способа проверки не существует.
Лысцов несколько секунд не сводил своего завораживающего взгляда с лица Панасенко, глаза которого никогда не смотрели на собеседника, и ткнул пальцем в клавишу селектора:
– Буркин, верни Кейюса. Идите, Николай Самойлович. Спасибо за идею.
Панасенко молча вышел, но запах лука и грязного тела еще долго держался в воздухе, пока Лысцов не включил дезодорирующий кондиционер.
Разговор с вернувшимся Кейюсом не занял много времени. Закончив инструктаж, полковник позвонил заместителю командующего Российским легионом в Москве Артемию Гакову. Ответ Гакова его озадачил: заместитель командующего потребовал не трогать полковника Крутова, даже если тот еще жив.
Гаков позвонил буквально за минуту до выхода Джехангира из дома. Выслушав заместителя, Мстислав Калинович все-таки решил не откладывать запланированное заранее посещение казино «Метрополь», но прежде связался с Валягиным.
– Я подъеду, – ответил председатель Реввоенсовета. – Давно не отдыхал в казино. Там и поговорим.
Через полчаса Джехангир был в «Метрополе».
Для всех посетителей казино начинается с металлического детектора, обыска и уплаты двухсот долларов за вход. Эти меры безопасности позволяют гостям с тугими кошельками чувствовать себя комфортно даже в тускло освещенном зале, где идет игра. Но Мстислав Калинович был избавлен от процедуры проверки и уплаты взноса, и не потому, что накачанные секьюрити казино были ему знакомы, а вследствие приятельских отношений с директором казино Юнусовым. В «Метрополь» он входил не через центральный вход.
Джехангир не был особо азартным игроком, за ночь он чаще всего проигрывал пятьсот-шестьсот долларов, но мог и выиграть до двух тысяч, особенно если с ним был Тимергалин. Экстрасенс и целитель, неохотно отзывающийся на модный ныне термин энэлпер [11] , способен был предугадать результаты игры и позволял себе изредка подсказывать другу верные ходы. На сей раз Джехангир прибыл в казино без него. К деньгам он был равнодушен, играл «на интерес», но не безрассудно, и главным, для чего он посещал игорный зал, было успокоение и расслабление. В ожидании Валягина Мстислав Калинович сел за джекпот, выиграл пятьдесят пять долларов и, несколько развеселившись, поднялся в бар.
11
От НЛП – нейролингвистическое программирование.
Винсент Аркадьевич, громадный, мощный, тяжелый, как скала, – костюмы и смокинги ему шили на заказ у Юдашкина, – нашел его там, пьющего морковный сок. В последнее время Валягин стал носить с собой «антистрессовый» мячик и постоянно мял его в руках, что у собеседника обычно вызывало желание пошутить. Однако Джехангир ни разу не позволил себе ни одной шутки, ибо сам успокаивал себя по вечерам примерно так же, перебирая яшмовые четки, доставшиеся ему в наследство от прадеда, тибетского монаха. Зная вкусы председателя РВС, он заказал его любимый молдавский коньяк, себе же взял стопарик «Старорусской».
– Давно ждешь? – спросил Валягин, кивком благодаря за коньяк. Набрал в рот глоток, посмаковал, проглотил. – Кайф! Не играл?
– По маленькой.
– Выиграл?
– Немного.
– Пошли еще поиграем, мне сегодня должно повезти.
– Винсент, у нас возникли проблемы.
– Вот тут ты прав. – Валягин рассмеялся обманчиво-добродушным рокочущим басом. – Даже не представляешь, какие большие проблемы приходится решать. И первая из них – противостояние церкви. Понимаешь, дорогой мой Монгол? Церковь бунтует, и усмирить ее будет непросто.
– Я считал, что церковь нам доступнее, чем социальные и правительственные институты.
– Увы, ты не прав, генерал. По всей стране идет процесс консолидации духовенства, церковь учредила специальный институт защиты духовных лидеров, так называемый «церковный спецназ», и подчинить теперь эгрегоры веры нашей воле будет весьма сложно.
– Они узнали о наших планах? Каким образом?
– Я тоже хотел бы это выяснить. Подними всю контрразведку и разведку Гакова, но добейся результата. Пока что Проекту ничто не угрожает, но в будущем надо исключить любые утечки информации. Любые! До «часа икс» никто не должен догадываться о грядущей Революции!
– Пси-Революции.
– Если быть точными: Пси-Пирамидальной Революции. Так называется Проект. Между прочим, ты об этом знать не должен. Значит, утечка информации существует. А тайна, которую знают трое, уже перестает быть тайной. Можешь сказать, откуда тебе известна формулировка Проекта?
– От верблюда, – улыбнулся Джехангир. – Но ты можешь не беспокоиться, председатель. Человек, от которого я это узнал, мой друг и работает только на меня.
– Кто он? Мананников? Лысцов? Щеботарь?