Поле Куликово

Пилипенко Сергей Викторович

Потому, вскрытые могилы не говорят о том, что скифы были богатыми или составляли рода. Нет, этого не было. В целом, они были одиночками мужчинами. За всю историю ни одной женщины не убежало и не стало "скифом".

То были половецкие или русские женщины, которых бывало те же скифы воровали и возили за собой на привязи, чтоб не сбежала. Кому из них везло, то есть скифа или группу их уничтожали, то таких отпускали домой или возвращали в племена.

Но так было редко. В основном скифы, не желая долго тяготить себя этим, попросту убивали их и иногда даже ели человеческое мясо.

Так было и, как говорят, от этого никуда не деться.

Вобщем, скиф по тому времени - это был дикий русскоязычный могол, хотя были и выражения истинных русичей, то есть белых и светловолосых лишь больше загорелых и чуть-чуть с зауженными глазами, хотя бывало и без того.

Часто под этой маской скифа скрывались и истинно русские разбойники, которые в силу своих познаний местности приносили больше вреда людям, нежели сами скифы. Вобщем, во все времена люди и особо те, кто представлял угрозу, всегда маскировались под кого-то, дабы скрыть свою истинность и остаться безнаказанно не узнанным.

Ну вот, наверное, и все, что можно сказать по скифам. Остается только добавить, что последний из них, по-настоящему скиф, исчез во времена первых русских царей.

Вобщем, существование в целом, как какой-то группы необъединенных людей, продлилось около 170 лет.

Скифы исчезли ранее ухода, так обозначенного, монголо-татарского ига, так как то же "иго" их уничтожало, ибо знало, кто это и почему здесь.

Но возвратимся вновь назад и обоснуем продвижение вниз к югу, так обозначенной, Тазымской орды.

Спустя полуторагодовой период эта часть русскоязычного населения, вперемешку с основополагающим китайским, той Сибири подошла вплотную к устью реки Сырдарья и на некоторое время осела, пополняя свой родовой состав и довольствуясь тем, что давала природа.

Места тех древних стоянок до сих пор хранятся под корой пригрунтовой структуры земли. Только редкие находки свидетельствуют о том, что когда-то в тех районах проходила какая-то кочевая жизнь.

Но реально дело обстояло несколько иначе. Пополнив свой состав, орда принялась за истинно русское хозяйствование.

Говоря проще, она осела и занялась своеобразным видом земледелия, животноводства и даже части ремесленничества.

Вобщем, занялась вполне обоснованной бытовой деятельностью. Все походные колонны были расставлены по кругу и образовали зону проживания. Отчасти, это можно сравнить с расположением цыганского табора на длительное время пребывания.

В основе своей люди довольствовались дарами устья реки, а чуть позже и моря. Вначале этого никто не знал. Думали, что это просто река расширяет свои воды и течет дальше.

Сведения

о море появились гораздо позже, когда отдельные группы охотников уходили делать запасы и со всех сторон огибали эту водную гладь.

На своих лошадях они забирались в самые дальние районы, а возвращаясь, составляли общую картину своей местности.

Спустя сорок шесть лет с того самого первого дня оседлости, орда обозначила свои первые границы.

Заняв территориально больше местности, люди начали поселяться в небольших домах, сделанных из слабо сохраняющегося кирпича в виде глины вперемешку с навозом и остатками каменного угля.

Такие дома очень редко распадались, так как дождей было не особо много и в особенности того времени было укрывать дом сверху кожей тех самых животных, которых к этому времени размножилось предостаточно.

Тогда же были обоснованы первые, искусственно произведенные табуны лошадей, тайна которых сохранилась до сей поры.

Территория поселения окружалась сооруженным глиняно-земляным валом, очень небольшим по высоте, впору каждой лошади его можно было перепрыгнуть. Так начала зарождаться вековая традиция по соревнованиям на лошадях и, в частности, по преодолению барьера.

Заметив, что лошадям не составляет особого труда перепрыгнуть тот наспех сооруженный вал, люди придумали частокол.

В земляную глиняную насыпь втискивали колья или же деревянные части, а иногда просто втискивали и полностью с наконечниками вверх.

Так образовался первый частокол и таким же он передался людям по ту сторону складчатой местности, то есть "настоящим" русичам, потому как в дальнейшем, распространяясь на запад и северо-запад, ордынцы делали то же, тем самым давая понять всем о своей территории.

Только вал больше не сооружали, а просто тыкали копья в землю так часто, чтобы не пробежала лошадь. Другие, наблюдая это, делали надальше то же самое.

Только, конечно, уже по-своему в силу того самого древа, что окружало. Конечно, частокол был еще и удобным для ведения каких-то боевых действий. Он был как некоторое заграждение от стрел.

Уже затем моголы вскакивали на лошадей и на ходу, вырывая копья из земли, бросались с ними на тех, кто напал.

Чуть позже уже русские лучники приспособились к такому положению и всячески пытались попасть между этих копий.

Но те же моголы вышли из этого положения очень быстро, приспособив к этим же копьям всякую ветхую траву. Таким образом, получалась какая-то стена или маскировочная сеть заграждения, которая не давала возможности вести прицельно точную стрельбу.

На основе всего этого и образовались, так называемые, игры народностей и, вообще, вековые традиции, по роду переходящие.

Спустя еще десять лет та же орда значительно расширила свои территории, а вновь добытые знания дали возможность очень четко обозначить свои границы.