Поле мечей

Иггульден Конн

ГЛАВА 40

Цезарь приказал своим легионам атаковать. Он поражался сходству местных жителей с галлами. Внутренние британские племена, в отличие от прибрежных, не раскрашивали лица в голубой цвет. Больше того, многие из них носили те древние названия, которые Цезарь впервые услышал в Галлии. Разведчики доложили, что на западе острова живет племя белгов, вполне возможно, относящееся к той же ветви, которую римляне покорили еще до пересечения пролива.

Длинная цепь холмов образовала гряду, которую легионерам предстояло преодолеть под дождем стрел и копий. И здесь в который раз помогли широкие и прочные римские щиты — без них подъем был бы просто невозможным. Воинам пришлось изрядно попотеть, втаскивая на крутые склоны тяжелые баллисты, однако очень скоро, когда бритты пытались удержать плато, машины оказались незаменимы в военном противостоянии. Варварам нечего было противопоставить мощи гигантских луков-скорпионов, и с помощью этого чуда военной техники римляне без труда сломили сопротивление противника и заняли склоны. Юлий понимал, что значительная доля его преимущества заключается в скорости продвижения по открытой местности. На каждой из позиций варваров отбрасывали назад, и племена, принявшие руку Кассивеллауна, откатывались от наступавших легионов.

Несмотря на сопротивление местных жителей, Цезарь никак не мог избавиться от неприятного подозрения, что племена нарочно увлекают пришельцев, стремясь заманить их в какое-то им одним ведомое место. Единственное, что ему удавалось делать, так это диктовать скорость отступления, постоянно преследуя их. Конница под командованием Октавиана и Брута своими дерзкими налетами неумолимо гнала варваров все дальше и дальше вглубь острова. Земля, по которой ступали легионеры, была сплошь усеяна копьями и стрелами, но мертвых тел почти не находили — и это при том, что преследование продолжалось много дней подряд.

На следующее утро фланг римлян атаковали затаившиеся в тылу отряды бриттов. Однако легионеры не растерялись и нанесли мощный ответный удар. Им помогла конница, словно буря налетевшая на безрассудных варваров.

С наступлением темноты Цезарь приказал горнистам играть сигнал к строительству лагеря. Повозки начали подвозить воинам воду и пищу. Однако отдохнуть так и не пришлось: ночью варвары утроили такой шум и гвалт, что заснуть было невозможно. Всадники посменно охраняли лагерь от набегов, и сейчас, в ночной тьме, они гибли от вражеских стрел чаще, чем в настоящей, серьезной битве. И все же обычная походная жизнь продолжалась даже в такой враждебной обстановке. Кузнецы чинили оружие и щиты, лекари старались помочь тем, кто получил ранения. Юлий с благодарностью принимал работу многочисленных учеников Каберы, хотя ему очень не хватало мудрых советов доброго, смелого и самоотверженного старика. Целителю так и не удалось восстановить запас жизненных резервов, растраченных на излечение ноги Домиция. Болезнь постепенно забирала не только физические, но и умственные силы некогда столь искусного лекаря. Конечно, пересечь пролив во второй раз старик не мог. Юлий молил богов, чтобы те позволили Кабере дожить до возвращения войска из Британии.

Поначалу Цезарь собирался разбить местные племена в сражении возле реки, как это случилось в борьбе со свевами возле Рейна. Однако царь катувеллаунов сжег все мосты еще до того, как легионеры успели к ним подойти, а потом вплотную занялся пополнением войска бойцами, собранными со всех соседних земель.

Под непрерывным дождем стрел с противоположного берега Цезарь направил разведчиков искать годное для перехода вброд место. Подходящим оказалось лишь одно, да и то при условии, что все тяжелые орудия останутся на месте. А ведь именно они помогли отразить первые атаки бриттов и внушить воинственным племенам страх перед силой римлян.

Юлий неохотно оставил баллисты, онагры и луки-скорпионы, поручив их командам прикрывать наступление. Теперь он ясно отдавал себе отчет в том, что сложный рельеф местности мог свести на нет самые изощренные тактические идеи. Сейчас, готовясь к переправе через Тамесис, разведчики разметили берег, воткнув в рыхлую, больше напоминающую грязь землю яркие флаги. Ими они обозначили границы мелководья. Здесь были бессильны любые увертки и ухищрения. Все действия происходили просто. Залп баллист освобождал от врагов участок противоположного берега и позволял римским воинам перейти через реку колонной, ступив на участок суши шириной примерно в сотню футов. Но затем головные отряды попадали под удар бриттов. Враждебные племена при этом оказывались в преимущественном положении, а потому Цезарь понимал, что переправа станет поворотным моментом битвы. Если его люди застрянут на противоположном берегу, то остальные легионы просто не смогут переправиться. И тогда все усилия будут напрасными.

Казалось очень странным готовиться к столкновению со столь близко находившимся противником и в то же время не иметь возможности что-то предпринять. Юлий слышал приказы центурионов, отдающих команды к построению. А вдалеке, во вражеском стане, словно эхо, раздавались такие же крики. Полководец внимательно вглядывался в едва заметный во тьме противоположный берег Тамесиса. Опыт помог различить и особенности рельефа, и расположение войска бриттов. Придя к одному ему понятным выводам, Цезарь отправил гонцов к членам военного совета. В то же время варвары вели себя возмутительно развязно. Некоторые дошли до того, что, к общему восторгу товарищей, выставили римлянам голые задницы.

Самоуверенность врагов действовала даже на Цезаря, так что, отдавая приказы, он едва сдерживал нервную дрожь. Переправа через реку неминуемо сделает воинов легкой мишенью для стрел и копий, а это неизбежно приведет к большому количеству жертв. Полководец отправил разведчиков вверх и вниз по реке, поручив найти новые броды, чтобы защитить войско с флангов. Но те вернулись с плохими новостями: если переправы и существовали, то находились слишком далеко, чтобы ими можно было воспользоваться. Условия складывались так, что даже лучшим из командиров приходилось полагаться на выносливость, смекалку и мастерство простых воинов.

Цезарю предстояло пересечь реку далеко не первым. Октавиан вызвался испытать брод вместе с отрядом всадников. Следом должен был идти Десятый легион. Молодому римлянину выпало нелегкое испытание, которое вполне могло стоить ему жизни, однако Цезарь не стал возражать, зная, что юноша сам сделал выбор. Десятому легиону выпал жребий прорваться следом за кавалерией и обеспечить товарищам возможность пройти следом. Сам полководец собирался переправиться вместе с Третьим галльским легионом, которым командовал Брут. Домицию предстояло идти следом.

Цезарь надел подаренный Александрией шлем и опустил забрало. Лучи солнца отражались на холодной металлической личине. Подняв меч, полководец воинственно повернулся к врагам. Те заметили жест и в ответ тоже подняли оружие.

Предводитель римлян посмотрел на Октавиана. Молодой командир внимательно наблюдал, ожидая сигнала. Исполненные мрачной решимости, всадники с обнаженными мечами направились к воде. Едва оказавшись на противоположном берегу, они собирались тут же перейти в галоп, чтобы не дать неприятелю опомниться и тем самым получить преимущество в бою.

Полководец молча взмахнул рукой, и горнисты заиграли сигнал к выступлению. Октавиан отдал короткую команду, и всадники начали группами заходить в мелкую воду — сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Лошади вспенивали воду, а всадники, пригнувшись и держа мечи над головами лошадей, готовились принять бой. Стрелы и копья безжалостно разили и людей, и лошадей, над рекой раздавались крики, то и дело то здесь то там в красную от крови воду падали убитые. Бритты с ревом бросились в атаку.