Полет аистов
Шрифт:
— Тут дело в деньгах. Какие-то темные дела между этими странами.
— Несомненно, — ответил я. — Макс Бём занимался незаконной торговлей.
— Какой?
— Пока не знаю. Может, алмазы, или слоновая кость, или золото? Во всяком случае, что-то из того, чем богата Африка. Дюма, инспектор, занимающийся этим делом, уверен, что это драгоценные камни. Думаю, он прав. Бём не стал бы заниматься контрабандой слоновой кости, он резко выступал против истребления слонов в Центральной Африке. Что касается золота, то оно практически не встречается на маршруте миграции аистов. Остаются алмазы — из Центральной или Южной Африки. Макс Бём был инженером и работал в этой отрасли. Но тайна по-прежнему не раскрыта. Швейцарец ушел на пенсию в семьдесят седьмом году. И с тех пор в Африке ни разу
Сара зажгла сигарету и пожала плечами:
— Я уверена, что у тебя есть какая-то версия.
Я улыбнулся:
— Это правда. Я предполагаю, что незаконная торговля продолжается и что аисты служат курьерами. Посланцами, если угодно. Вроде почтовых голубей. Они перевозят послания в колечках.
— Каких колечках?
— В Европе орнитологи закрепляют на лапках птиц специальные колечки, где указаны дата и место рождения особи или дата и место ее отлова, если речь идет о диких птицах. Думаю, колечки Бёма содержат совсем другую информацию…
— Какую?
— Такую, за которую вполне могут убить. Райко до нее докопался. Твой брат, я думаю, — тоже. Иддо, наверное, даже расшифровал содержание посланий. Отсюда и его возбужденное состояние, и надежда получить большие деньги.
В глазах Сары на секунду вспыхнул огонь. Она выдохнула очередную струю дыма, но промолчала. На мгновение мне почудилось, что она вообще обо мне забыла. Потом она встала.
— Луи, сейчас твои главные проблемы не в небе. Лучше спустись на землю. Если ты по-прежнему будешь витать в облаках, тебя прикончат, как шакала.
Она натянула джинсы и майку.
— Пойдем-ка со мной.
Снаружи солнце уже сдавало свои позиции. На горизонте в теплом воздухе колебались очертания холмов. Сара прошла через сад и остановилась на полпути между домом и сарайчиком Иддо. Она отодвинула ветви маслины и смела пыль. Я увидел брезент. Сара ухватилась за него и скомандовала: «Помоги мне!» Мы сняли ткань, под ней оказалась крышка люка. Я сегодня раз десять проходил мимо этого места. Сара сдвинула доску, и открылся целый арсенал. Автоматы, пистолеты, боеприпасы. «Запасы семейства Габборов, — объявила Сара. — У нас всегда было оружие, но Иддо достал себе другое. Автоматические винтовки с глушителем». Она встала на колени и вытащила пыльный мешок из-под клюшек для гольфа. Схватила его, встряхнула и сложила туда оружие и боеприпасы. «Вот так!» — воскликнула она.
Мы сели в мою машину и поехали мимо fishponds. Полчаса спустя мы оказались в пустыне, утыканной черными скалами и чахлыми кустарниками. Под ногами у нас валялись тонны мусора и отбросов, повсюду стоял тошнотворный запах. Мы находились на свалке, куда вывозили отходы из киббуцев. У меня за спиной что-то лязгнуло, и я обернулся. Сара стояла на коленях. Она проверяла оружие, разложив его перед собой.
Она улыбнулась и заговорила:
— Эти два автомата — израильского производства. Автомат «Узи» и автомат «Галиль». Самые лучшие в мире. Они гораздо современнее «Калашниковых» и всяких там М-16. — Сара достала коробку боеприпасов и показала мне пули, длинные и заостренные. — Они стреляют патронами двадцать второго калибра, как обычные охотничьи ружья. Только оболочка патронов стальная, и заряд в них мощнее. — Сара вставила магазин в «Галиль» и показала мне оружие сбоку. — Вот здесь есть два положения — одиночная и автоматическая стрельба. В положении «автомат» ты можешь за несколько секунд сделать до пятидесяти выстрелов.
Сара повела стволом, словно выпуская длинную очередь. Потом положила автомат.
— Пойдем дальше: пистолеты. Вот эти два монстра, что перед тобой, — автоматические, самого большого калибра, какой только бывает: «Магнум-357» и «Магнум-44». — Сара взяла пистолет и вставила обойму в рукоять, отделанную слоновой костью. Оружие было размером почти с ее предплечье. — Сорок четвертый — шестнадцатизарядный. Самый мощный в мире среди оружия подобного класса. Таким можно остановить машину, мчащуюся со скоростью сто километров в час. — Сара вытянула руку и без всякого напряжения стала целиться в воображаемую мишень. Физическая сила израильтянки меня совершенно ошеломила. — Проблема в том, что его часто заклинивает.
Вон те пистолеты гораздо проще в обращении. Девятимиллиметровая «Беретта» — излюбленное оружие американских полицейских. — Сара мгновенно вытащила обойму из рукоятки черного, очень элегантного пистолета, который так и льнул к ладони. — Итальянка «Беретта» заняла место знаменитого «Смит-Вессона» тридцать восьмого калибра. А это что-нибудь да значит. Она легкая, точная, скорострельная. У «Смит-Вессона» в обойме было шесть патронов, а у «Беретты» — шестнадцать. — Сара любовно чмокнула рукоятку. — Отличный товарищ в бою. А вот эти — самые лучшие: «Глок-17»и «Глок-21» австрийского производства. Оружие будущего, способное превзойти даже «Беретту». — Она выхватила очередной пистолет, напоминавший «Беретту», но немного нескладный, какой-то незаконченный. — На семьдесят процентов он состоит из полимеров. Такой легкий — просто сказка! — Она передала его мне, чтобы я мог взвесить его на руке. Он был почти невесомый, словно горсточка перьев. — Светящийся прицел, что очень удобно ночью, абсолютно безопасный спусковой крючок, шестнадцатизарядная обойма. Эстеты критикуют его за неказистость, но, по-моему, это лучшее, что было создано. Семнадцатый «Глок» стреляет девятимиллиметровыми патронами от парабеллума, двадцать первый — сорокапятимиллиметровыми. Двадцать первый менее точный, но такой пулей ты остановишь любого противника, куда бы она ему ни попала.
Сара протянула мне пригоршню пуль. Тяжелых, толстых, страшных.
— Эти два «Глока» — мои, — снова заговорила она. — Я дам тебе двадцать первый. Будь осторожен. Курок специально отрегулирован под меня. Для тебя он слишком мягкий.
Я с сомнением посмотрел на пистолет, потом поднял глаза на израильтянку:
— Откуда ты все это знаешь, Сара?
Она снова улыбнулась:
— Мы живем в состоянии войны, Луи. Никогда не забывай об этом. В случае тревоги каждый из нас — тех, кто работает на fishponds, — должен в течение двадцати минут прибыть на сборный пункт, местонахождение которого держится в секрете. Все работники киббуца — потенциальные солдаты. Мы обучены, хорошо подготовлены и всегда готовы сражаться. Еще в начале этого года прямо над нашими головами летали ракеты, выпущенные из «СКАДа» [3] . — Сара взяла девятимиллиметровый «Глок», приставила его к уху и дослала патрон в ствол. — И ты напрасно смотришь на меня так удивленно: сейчас ты в гораздо большей опасности, чем весь Израиль, вместе взятый.
3
Имеются в виду ракеты СКАД, которыми Ирак обстреливал Израиль в 1991 году.
Я сжал зубы, схватил «Глок», потом спросил:
— У парней, напавших на меня в Болгарии, было все самое современное: новейшее автоматическое оружие с лазерным прицелом, приборы ночного видения. Что ты об этом скажешь?
— Ничего. В тех штуках, о которых ты говоришь, нет ничего особенного. Так оснащены все армии развитых стран.
— Ты хочешь сказать, что те двое могли быть солдатами, переодетыми в гражданское?
— Солдатами. Или наемниками.
Поднимая облачка пыли, Сара удалилась, чтобы установить мишени — из того, что под руку попадется. Кусочки пленки, прицепленные к кустам, жестяные бидоны на земле у корней. Она вернулась, сгибаясь под ветром, и стала объяснять мне азы стрельбы.
— Ноги должны твердо стоять на земле, — говорила она. — Руку надо вытянуть, указательный палец положить сбоку вдоль ствола. Смотришь в прорезь прицела. После каждого выстрела ты принимаешь отдачу кистью, которая должна двигаться назад. Только не вверх, как тебе, разумеется, захочется сделать. В противном случае задняя часть оружия ударится в ладонь. Со временем его от этого начнет заклинивать. Ты понял, маленький гой?
Я кивнул, встал на место и постарался точно повторить все движения Сары. «О'кей, Сара, я готов». Она вытянула обе руки, крепко держа оружие, сняла его с предохранителя, немного помедлила, потом крикнула: «Давай!»