Полет дракона
Шрифт:
Цуй окинул собеседника проницательным взглядом. Перед ним сидел толстый, как лесной боров, человек с хитрыми, масляными глазками.
«О, Небо!». – Подумал он. – «И как только люди могут доверять подобным проходимцам. На его толстой роже написаны все мыслимые и немыслимые пороки».
И, напустив на себя вид простодушного провинциала, Цуй решил ударить противника прямо в лоб.
– Видите ли, господин Чан, речь идет о похищенных у меня рукописях. – Пожаловался он.
В масляных глазах борова что-то промелькнуло. Цуй, зорко следивший за собеседником из своей оболочки наивного простофили, не упустил этого важного момента.
«Это он! Я почти уверен, что это его рук дело». – Решил Цуй.
– О каких рукописях идет речь? – Поинтересовался астролог.
– Вот уже год, как я составляю обширную отчетность по солеваренным промыслам в нашем крае. Работа проводится по рекомендации столичного чиновника, проверявшего нас в прошлом году. Сознаюсь вам, что факты, приведенные мной в отчете, понравятся далеко не всем. И вот вам результат: отчетность украдена!
– И что же вы хотите?
– Не сможет ли господин Чан своим проникновенным взором указать направление, в котором мне следует вести поиски? Свитки представляют для меня огромную ценность. От них зависит мое будущее, и я не поскуплюсь на вознаграждение.
– Хорошо. Кто знал о существовании вашей рукописи?
– Мой непосредственный начальник, и еще три человека из нашей управы.
Толстый астролог с усмешкой посмотрел на собеседника.
– Четыре человека…. Это означает, что о вашей работе знали все!
– Да, По-видимому, вы правы, господин Чан. Такая неприятность! Не стоило мне идти в чиновники…. В молодости я любил путешествовать. "Я проезжал по северной границе, возвращался по прямой дороге, видел башни Великой Стены, построенной циньским полководцем Мын Тянем. Рыли горы, засыпали ущелья, прокладывали прямой путь. Поистине дешево ценили труд народа!"
Это был второй пробный удар, нанесенный Цуем. Будучи человеком весьма образованным, он наизусть процитировал строки, написанные историком Сымой Цянем в послесловии к биографии циньского полководца. Труд этот был широко известен, и пользовался уважением в среде знатоков.
Толстый астролог закрыл глаза, и сидел так довольно долго.
– Я посоветуюсь со звездами, с духами. Спросим и у лис. – Сказал он, наконец. – Думаю, я сумею вам помочь. Загляните ко мне дня через три.
Цуй откланялся.
«Ишь ты! Даже цену не назвал, так перепугался. Теперь у меня не осталось сомнений в том, что это его работа». – Решил он, покидая дом толстого проходимца.
Проводив посетителя, господин Чан трижды хлопнул в ладоши.
– Яо! – Сказал он появившемуся слуге. – Тайно проследи, куда направился человек, который только что покинул мою комнату. Сдается мне, что он не тот, за кого себя выдает. И кликни по пути Чжу. Пусть зайдет.
Слуга торопливо исчез за дверью.
Спустя минуту появился Чжу.
– Я же тебе говорил! – Недовольно обратился к нему толстяк. – Их следовало убить. А вы оставили в живых очень важных свидетелей.
– Мы же не виноваты в том, что у них крепкие головы. – Довольно развязно ответствовал слуга. – Кроме того, наших лиц они не видели.
– Видели! Не видели! – Раздраженно передразнил его астролог. – Немедленно заберите рукописи, и перепрячьте их.
– Куда?
– Куда хочешь. Я не желаю идти в тюрьму из-за твоей глупости. Нет, погоди! Сегодня же вечером погрузи их на телегу, спрячь в овощах, в шкурах, в чем хочешь! И отвези к моему брату, в деревню. Ты знаешь, где это. Скажи ему, пусть запрячет их подальше от посторонних глаз. А я наведаюсь к нему через одну луну.
Выпроводив слугу, Чан принялся ходить взад-вперед по комнате.
Спустя некоторое время в дверях возник Яо.
– Ну?! – С нетерпением выдохнул его хозяин. – Говори!
– Господин! – Виновато начал Яо. – Я не виноват, господин. Этот человек, наверное, якшается с лисами. Я крался за ним по улице. Когда он оглянулся, и увидел меня, то засмеялся и завернул за угол. Я бросился за ним. Когда я добежал до поворота, улица была пуста. Он словно растворился в воздухе.
– О-х! – Простонал толстяк.
– Меня окружают безмозглые идиоты! Вон отсюда, ублюдок в восьми поколениях! {287}
287
Одно из самых страшных китайских ругательств, затрагивающее саму основу конфуцианства: почитание предков, старших, родителей.
И не будучи в силах сдержать свои чувства, он пинками вытолкал слугу за дверь.
Следующий день принес господину Чану еще большие неприятности. Его призвали к Главному Советнику Императора.
Еле ступая ватными от страха ногами, Чан вошел к человеку, облаченному в шелковый халат, расшитый золотыми драконами, и тяжело плюхнулся на колени.
– Мне все известно. – Суровым голосом сказал вельможа.
– Если ты не хочешь пойти на каторгу, говори правду. Где рукописи?
– Добродетельный господин… - заплетающимся голосом выдавил из себя Чан.
– Я полагал, что рукописи арестованного господина Сымы Цяня не представляют никакого интереса, и решил, что…
– Ты прав!
– Подтвердил Главный Советник. – Они, действительно, не представляют никакого интереса для честного человека.
Именно поэтому я обязан найти их и уничтожить. А сейчас говори: куда ты спрятал рукописи осужденного?
– Господин… - пролепетал помертвевший от ужаса Чан.
– я…я…
Прошло немало времени прежде, чем Советнику удалось добиться от Чана внятного объяснения.
По следам слуги астролога, еще вечером отбывшего в деревню, направился отряд из десяти хорошо вооруженных всадников, возглавляемый Ян-ши. Для опознания прихватили и самого Чана, грузно трясшегося на лошади в размышлениях о своем горестном будущем.
Слугу нагнали довольно быстро. Он был в кровоподтеках, в разодранной одежде, без телеги, без лошади и шел обратно в город. Рукописей при нем не оказалось.