Полет дракона
Шрифт:
В палатке не спал Юань. Запрокинув руки за голову, он смотрел в темноту и вспоминал события последних месяцев.
Некоторое время после свадьбы Ильхана он провел вместе с другом. Пробовал вникать в дела городской управы, и даже принес ей некоторую пользу своим знанием жизни отдаленных районов округа. Каждый его шаг сопровождали почет и уважение льстивых чиновников. Ощущал он и косые, завистливые взгляды тех, кто увидел в нем невесть откуда взявшегося конкурента.
Вся эта суета не трогала его душу. Юань тосковал по шорохам леса, свежему ветру с гор и серебрившейся в лунном свете дали реки.
В конце концов, он решил уйти. Переговорил с начальником уезда. Господин Сунь Шао-цзу молодого человека выслушал, и посоветовал: «Идите, господин Юань, туда, куда зовет вас сердце. Негоже насиловать свою душу. Но нам будет обидно, если ваши ум и знания не послужат отечеству. Я предлагаю самый разумный, на мой взгляд, выход из положения: вы не могли не слышать о готовящемся походе на Запад. Это – тысячи ли трудного пути, и неведомые нам итоги и повороты событий в его конце. Вы сможете принести неоценимую пользу, если пойдете вместе с посольством. В то же время, ваша любовь к странствиям будет удовлетворена».
Юань согласился.
Так он оказался в армии Ли Гуан-ли на вполне достойной должности ротного командира, а затем – начальника самого сомнительного во всей императорской армии подразделения «молодых негодяев».
Командир, отправивший его на эту должность, знал, что делал. Как человек проницательный он быстро понял, что молодой ротный – человек многоопытный, и в военном искусстве не новичок. Кроме того, в свое время ему дали понять, что Юань – человек не случайный, и уже заслужил особое расположение императорского двора.
Расставаясь с Ильханом, Юань грустно заметил: «Как странно! Ты – сын кочевого народа, так хочешь обрести свой дом, ходить на службу, растить детей, а меня – хань-жэнь, рожденного быть оседлым, несет в какую-то необъяснимую даль».
«Кто знает, каким путем идет душа каждого из нас».
– Ответил Ильхан. – «Человек, которого уносит река, просит Небо, выбросить его на берег. А живущий на берегу, строит лодку для того, чтобы войти в этот поток. Но ты знай: сколько бы лун ни прошло, в моем доме тебя всегда будут ждать».
Друзья обнялись, и расстались, быть может, навсегда.
Разношерстная и неорганизованная толпа «молодых негодяев» отнимала у своего командира много сил и внимания. Крикливые, озлобленные, непривыкшие слушаться, «негодяи» довольно быстро почувствовали железную руку нового начальника. Юань почти никого не наказывал. Но исходившие от него внутренняя сила и уверенность, заставляли солдат беспрекословно подчиняться.
Ропот, поднявшийся было после приказа жить охотой, а не воровством, быстро утих, когда Юань взял в руки лук и стрелы. Четыре стрелы, выпущенные им по небольшой стае птиц, без промаха поразили четырех из них. Впечатленные «негодяи» взялись за оружие.
Присмотревшись к подчиненным, Юань выбрал себе в ординарцы мальчишку Ляна. Аккуратный и исполнительный Лян оказался незаменимым помощником.
Жизнь «молодых негодяев» постепенно налаживалась, и вместе с огромной армией Ли Гуан-ли они медленно и неотвратимо продвигались на Запад.
ДАО
На Земле немало произведений искусства, вызывающих восторг и восхищение. Великая Китайская Стена занимает среди них особое место. Она представляет собой самое большое сооружение на Земле. Протянувшаяся почти на шесть тысяч километров {73} , она и сегодня поражает воображение человека.
73
Ее так и назвали: Вань ли чанчэн - "Стена в десять тысяч ли".
Мощная и непоколебимая, Стена была построена людьми, которые не хотели воевать. Если бы У-ди и его предшественников обуревала жажда завоеваний, то у пятидесятимиллионной страны, скорее всего, хватило бы силы и военных знаний для того, чтобы смести с лица земли не очень хорошо организованных кочевников. Но, насколько, известно автору этой книги, подобные цели никогда не ставились.
Великая Стена возникла из-за поворота дороги внезапно, как призрак, освещенная лучами заходящего солнца. Фэй, не отрываясь, смотрел на гигантского змея, опоясавшего горы. С самого детства он слышал об этом поразительном творении человеческих рук, но никогда его не видел. Зубчатые стены и башни смотрелись грозно и незыблемо.
Посол хунну, князь Далу лгал, когда говорил, что Стена разрушается. Камни и плотно утрамбованная земля, образующие основу стен и башен, клались на века. Десятки тысяч людей возводили ее на протяжении нескольких столетий. Умерших нередко хоронили в самой Стене. Вокруг нее витали сотни страшных историй и легенд. И по сей день, спустя тысячелетия, она стоит, как грандиозный памятник человеческому трудолюбию.
– Господин! – Послышался голос сзади.
Юноша оглянулся. Его окликнул Дракончик Лунь-эр, отправившийся на Запад вместе со своим хозяином.
– Господин Жун заболел. У него жар, и он бредит.
– Лекаря надо.
– Лекарь позавчера уехал к раненому. Вернется завтра к вечеру. Но мне сказали, что здесь, у Стены, живет какой-то старик, настоящий волшебник.
– Ну, так приведи его.
– Говорят, у него всегда толпятся люди. Боюсь, он не пойдет со мной.
– Хорошо. Я приведу его сам. Куда идти, знаешь?
– Да, господин.
Вот уже почти две луны старик Лао жил в небольшой лачуге у Великой Стены. Слава о его искусстве быстро летела вдоль ее стен от человека к человеку. Местное начальство благоволило к нему, и даже выделило помощника для сбора трав.
Лао не отказывал никому. Приходили раненые и больные, знатные и не очень, воины и простые рабочие. Он вправлял сместившиеся от тяжестей позвонки, накладывал деревянные шины на места переломов, снимал жар и готовил заживляющие настойки для открытых ран.
Доводилось ему врачевать и души.
Однажды под вечер его посетил один из местных чиновников. Долго рассказывал о несварении желудка и беспокоящих его болях в спине. Просил настоек и прочих снадобий. Лао слушал, потом перебил рассказчика: