Полет феникса
Шрифт:
– Госпожа. С каждым днем вы приумножаете груз моих обещаний, ничего не давая взамен. Вы сами любезно признали это не далее чем вчера. Ради ваших интересов я сделал все возможное. Но теперь подвожу черту под обязанностями вашего личного секретаря и няньки вашего несостоявшегося любовника. – На входе в свою палатку Даргер остановился. – Вы его потеряли, вам его и искать. – И вошел внутрь.
Естественно, Белая Буря устремилась следом. Царевича Блистательного Первенца они увидели одновременно. Сомкнув глаза и запрокинув голову, он неуклюже развалился в походном кресле.
Явно не трезвый.
– Черт возьми! – выругался Даргер.
– Возможно, я могла бы… – неуверенно начала Белая Буря.
– Нет! – Даргер схватил ее за руку, отвернул от возлюбленного и вытолкал из палатки, пока тот не поднял голову и не разглядел, кто перед ним. – Ему нельзя знать, что вы видели его в таком отчаянном и гадком состоянии. Мужчины застенчивее кошек. Он никогда вам этого не простит. – Редкая женщина купилась бы на подобный аргумент, но Белая Буря никогда не походила на других. – Возвращайтесь в свою палатку. Я разберусь, почему царевич полез в бутылку, и пошлю его к вам, как только он протрезвеет.
Вернувшись обратно, Даргер обнаружил, что Блистательный Первенец зашевелился и непонимающе оглядывается по сторонам.
– Мне показалось, я слышал…
Даргер подбоченился.
– Меня трудно назвать вольнодумцем, друг мой, но должен отметить, что вы в вашем нынешнем состоянии убедительно доказываете всю несостоятельность наследной монархии.
Царевич Блистательный Первенец схватился за голову и застонал.
– Я цареубийца. Убийца! Я, рожденный в величии и воспитанный, дабы прославить свою династию, пал так низко!
– Вы никого не убили. Разве что тех бедняг, что пали от вашей руки на поле боя.
Царевич только слабо отмахнулся.
– Они знали, на что шли. Как и я. Выигрывает сильнейший, вот и все. Что касается вины, мои учителя этики говорили, что морально нет разницы между намерением и деянием.
– Разница есть, да еще какая. Взять меня – с самого детства я намеревался разбогатеть, но пока ничего не вышло. Если бы все было так просто, как вы говорите, каждый простолюдин метил бы в цари и все мы умерли бы от голода в ожидании, что нас накормит кто-то другой.
– Я… по-моему, я не понимаю вашей логики.
– Пойдемте со мной. – Даргер вздернул царевича на ноги и привычно поискал взглядом Умелого Слугу. Опомнившись, сам порылся в аптечке и вытащил полупустую фиолетовую бутылочку с какой-то густой жидкостью. – Вас ждет путешествие в уборную.
Отхожее место нашлось неподалеку. Оставшись снаружи, Даргер сунул царевичу бутылочку.
– Глотните хорошенько. Это антиинтоксикант. Боюсь, последствия вас не порадуют. Из вас польется с обоих концов. Но я не могу с вами разговаривать, пока вы в таком ужасном состоянии.
Минут десять из уборной доносились очень впечатляющие звуки. Затем дверь открылась, и на пороге показался царевич Блистательный Первенец – бледный, но трезвый.
Даргер похлопал его по плечу.
– Ну как, прояснилось в голове? Вот и хорошо. Пойдемте ко мне в палатку, поговорим.
Беседа протекала за бокалами персикового нектара. Царевич выдал очередную нелепую речь о своей вине. Выслушав его, Даргер заметил:
– Император – обычный человек. Его жизнь стоит не больше вашей или моей.
– Он оказался девчонкой.
– Тогда уж женщиной. Но не в этом суть. Не забывайте, жизнь Тайного Императора укоротилась на один-единственный день. Зато мы живы. Это само по себе чистая выгода. Но еще жив каждый солдат под вашим командованием, и Бессмертные, включая дивизии Союза Желтого Моря, и мужчины, женщины и дети Севера. Все они могли погибнуть в огне безумицы. В том числе и ваша любимая женщина. Женщина, которая тоже вас любит, хотя, надо заметить, после сегодняшнего дня это и вовсе необъяснимо.
Царевич Блистательный Первенец спрятал лицо в ладонях.
– Если бы только она была здесь.
– Ни одна женщина не захочет нянчиться с мужчиной в самый мрачный момент его жизни, – солгал Даргер. Но тут же разбавил обман правдой: – Ей нужен мужчина, на которого можно равняться, мужчина, который всегда подскажет, как ей себя вести.
– То же самое твердили учителя при дворе отца, – согласился царевич Блистательный Первенец. – Однако, когда я и Белая Буря были особенно близки, мне казалось, что ничего подобного ей не нужно.
– В этом вы должны разобраться с ней сами. Расправьте плечи, друг мой. Глубоко вдохните. А теперь идите к ней. Сделайте лицо посмелее. И ни слова о деяниях прошлой ночи. Скажите только, что обезумели от страха ее потерять. Все понятно? Хорошо. Ступайте.
Царевич Блистательный Первенец поспешил прочь с таким видом, будто собирался разрыдаться, как только снова увидит Белую Бурю. Даргер решил, что для них обоих это, наверное, самое лучшее, что может случиться.
Плюхнувшись в походное кресло, он покопался в аптечке в поисках карманной фляжки, но так ее и не нашел. Вдруг до его слуха донесся шорох, и в палатку заползла Маленькая Паучиха.
– Царевич Блистательный Первенец уничтожил все запасы вашей выпивки, – наябедничала она.
– А ты, проказница, что здесь делаешь? – спросил Даргер, скорее удивившись, чем оскорбившись.
– Я шпионила за царевичем. Тренировалась. Зачем вы наговорили ему всю эту чепуху про то, чего хотят женщины?
– Таков мой подход: если нет причин поступать иначе, я всегда говорю простофиле то, что он хочет услышать. Я заверил царевича в том, что мир соответствует его ожиданиям, и это придало ему смелости отправиться на поиски Белой Бури. Может, теперь, когда их защитные барьеры опущены, они придут к взаимопониманию.