Полет над бездной
Шрифт:
Родион Потапович пребывал в раздумье. Кажется, он в самом деле думал, оказывать ему знаки внимания или же нет.
– Вот что, Мария, – наконец подал он голос, – погода, верно, прекрасная?
– А вы сами не видите?
– Времени уже прилично?
– Десять вечера. А что вы спрашиваете, Родион Потапыч, у вас вот у самого на руке часы.
Он наклонился к моему уху с таким видом, словно хотел сказать мне что-то особо игривое:
– Мария, как ты смотришь на то, чтобы пойти в казино?
– Тут, на корабле?
– Ну, – раздраженно бросил он, –
– Инструкции генерала Азарха? – с преувеличенно таинственным видом протянула я, прищурив один глаз. Настроение было прекрасным, не хотелось думать ни о каких генералах и адмиралах, а уж тем более, упаси боже, о таинственных расхитителях капиталистической собственности, умыкнувших с НИИ-42 проект «Не верю».
Родион махнул рукой:
– Давай не об этом, а! Образно говоря… в общем, я сам буду помнить об этом генерале, черт бы его подрал! А ты не напоминай. Договорились?
– Ну да, – засмеялась я.
Родион окинул меня быстрым взглядом. Я была в коротеньких обтягивающих шортиках и коротенькой же пляжной маечке, что совершенно соответствовало установившейся погоде. Босс хитро улыбнулся и сказал:
– Как бы в нашу дружную компанию не вклеился кто-то четвертый.
– Вы имеете в виду грозного преступника? – шутливо сказала я.
– Нет, я имею в виду отдыхающего балбеса, который захочет с тобой познакомиться, в чем, собственно, нет ничего удивительного… выглядишь ты просто здорово.
Я показательно скромно потупилась: босс вообще был скуп на комплименты, а если и делал их, то они были такими же нескладными, как он сам.
– Но в таком виде тебя все равно не пустят в казино, – подытожил он, – так что иди переодевайся. Надень какое-нибудь платье, ну, или там…
– Вы знаете, Родион Потапыч, на это ваши полномочия начальника не распространяются, – улыбнулась я. – Я сама лучше разберусь, что мне надеть. А в казино я пойду. Только вы не увлекайтесь.
– С чего ты решила, что я…
– А у вас глаза горят.
Он приложил палец к губам:
– Вот только о горящих глазах – никому. Особенно Валентине. Ясно?
– Так точно! – подтянув раскрытую ладонь к козырьку воображаемой фуражки, ответила я.
В казино мы незамедлительно встретили новых «старых знакомых». Надо такому случиться, что они тоже были тут. Впрочем, кажется, босс сам упоминал, что нас можно будет найти именно здесь.
…Нет, не случайно он пошел в казино. Впрочем, не хотелось забивать голову утомительными рассуждениями о целесообразности, выверенности и пр., и я, не колеблясь, оборвала нить своих рассуждений.
– А вот и Димон с Анютой! – радостно заорал Алик, увидев, как мы с Родионом входим в прозрачные, багрово отсвечивающие двери казино. – Здоррово! Слушай, Димон, сгоняем партейку в бильярд, это там, в отдельной… а то Японец не умеет играть… полный идиот, знаешь ли.
Маячащий вблизи Японец что-то протестующе промычал, но его крупногабаритный
– Ни хрена не рубит, – окончательно заклеймил он Японца. – А ты, Анютик, сегодня просто супер! – глянул он на меня и тотчас же облизал взглядом обтягивающее бархатное платье до середины колена, родом из парижского бутика с Фобура (привезла одна знакомая, сама я в Париже, к сожалению, не была). – Если захочешь кому подмигнуть, – продолжал Алик задушевно, – на предмет пообщаться, то лучше подмигни мне, я умею оценивать!..
– Ты ювелир, что ли? – ответила я.
– Нет, не ювелир – ценитель! Так что ты запомни, Анна.
Я уже начала привыкать к навязанному мне новому имени. Впрочем, по роду деятельности и для пользы дела мне часто приходилось именоваться разными ФИО, не имеющими ничего общего с моими собственными. Приходилось быть и Кадарбековой Гульнар Байсыевной, и Каринэ Аганбегян, и Хацеревич Софьей Моисеевной, и даже какой-то, прости господи, Хун Юнь Чуч с полной демонстрацией незнания русского языка. Так что побыть Анной для удовольствия хорошего человека из Питера мне труда не составляло.
– Так как насчет бильярда? – повторил Алик.
– Запросто, – кивнул босс и взял в руки кий. – На сколько играем?
– Давай для начала на двести баксов, – предложил Алик, – так, для разогрева, а потом поболе.
– Кстати, насчет разогрева, – произнес босс, – не желаете ли по маленькой коньячка – и в бой?
Они отвалили в смежную бильярдную, а я осталась в основном зале казино.
Зал казино был одним из самых больших помещений на корабле. Он располагался на самой верхней палубе. Задняя стена его, почти целиком застекленная, выходила на корму, откуда открывался превосходный вид на море и на серебристую пенную дорожку, которую оставлял за собой мощно рассекающий волны корабль. В казино были представлены многие виды азартных игр, но по уже устоявшейся новорусской традиции наибольшей популярностью пользовались блэк-джек и рулетка.
В полутемном зале, где свет разбрасывали лишь несколько неоновых мягких ламп и крутящийся фейерверк в самом центре казино, тем не менее не казалось сумрачно. Напротив, полумрак навевал какой-то располагающий к неспешному отдыху уют. А быть может, это настроение навевала даже не звучащая, а как-то пропитывающая прохладный кондиционированный воздух легкая музыка. Причем непонятно было, откуда она исходила, потому как эффект присутствия имелся, а никаких колонок или иных источников не было и в помине.
Конечно, это обстоятельство никого не занимало, равно как оно не занимало и меня. Я взяла бокал с подноса подошедшей девушки, обносящей легкими алкогольными коктейлями посетителей казино, и подошла к игорному столу.
Крупье глянул на меня с обезоруживающей готовностью, и я, приобретя десяток фишек, начала игру.
– Двадцать три, красное, чет, недобор, – выкрикнул крупье, загребая лопаточкой проигравшие фишки.
Мне же везло.
В то же самое время босс, как оказалось позже, обыграл Алика в бильярд и спросил: