Полет над бездной
Шрифт:
– И как же? – мрачно спросил Родион.
– Претворяет свое изобретение в реальность. Должен установить его в людных местах, проверить реакцию толпы.
– Так в чем же суть этого изобретения?
– Да я и сам внятно объяснить не могу. С этим вам лучше к специалистам обратиться. Впрочем, попробую рассказать, что понял. Словом, этот акустический бог Вишневецкий нашел какой-то особый способ обработки инфразвуков, потом еще каких-то мудреных звуков… черт ногу сломит. В общем, эти звуки действуют не опосредованно через барабанные перепонки, а сразу на подкорку, и от этого меняется восприятие человеком окружающего мира. Эффект как от отдельных видов наркотиков. Говоря проще, изобретение Вишневецкого –
– Не очень понял, но в целом уразумел, – кивнул Родион. – Ну и в чем же государственная значимость изобретения этого Вишневецкого?
– Как? – возмутился генерал. – Это же психотропное оружие, если посмотреть с точки зрения военных. Причем такой вариант, что его можно внедрить в массы! Вишневецкий нашел такую технологию, при которой стоимость одной единицы этого НВ будет где-то четыреста долларов! Стоимость неплохого компьютера, и только-то. А если штамповать? Это же все равно что выбросить на рынок невероятное количество наркоты, галлюциногенной, седативной и стимуляторной! Торчи – не хочу! Вот что значит наладить массовый выпуск этой вещи. И этот проект ушел в Испанию. У нас не осталось ни единого окончательного варианта.
– Ясно, – сухо сказал Родион. – В самом деле, изобретательный ум найдет, как использовать проект этого вашего акустического бога. Да и сам Вишневецкий найдет. Особенно с подачи полковника Платова, который всегда отличался изобретательностью. Товарищ генерал, вы пока что посидите здесь, а мы с Марией выйдем обсудить некоторые детали, после чего я вам доложу свое решение.
– Подумай хорошенько, Шульгин.
Вдогонку это прозвучало более чем внушительно, почти предостережением.
Когда мы остались с глазу на глаз в комнатенке, смежной с кабинетом, Родион сумрачно сказал:
– Не знаю, Мария, что обо всем этом скажешь ты, но я думаю, что придется… гм… согласиться.
– Согласиться? – переспросила я. – Согласиться работать на этого гэбэшного бурбона, который толком не может даже сформулировать, что ему от нас надо?
– Он прекрасно знает, что ему от нас надо, иначе бы не пришел. По чести сказать, Мария, я много раз получал от него ценную информацию для наших с тобой частных расследований. А если не от него самого, то с его ведома и молчаливого согласия. Понимаешь? И в его власти перекрыть этот информационный канал. Он, конечно, не единственный, но все равно – удар будет ощутимым. Да и генерал Азарх не из тех, кто забывает обиду. Если мы сейчас ему откажем, он к нам никогда уже не обратится за помощью. И мы к нему тоже не сможем соответственно.
– А что же вы тогда, Родион Потапыч, виляли, говорили: мы, мол, устали, перетрудились, мы такие-сякие-измочаленные? Непонятно.
– Я проверял, в самом ли деле он так нуждается в содействии, серьезно ли?
– Ну и что, проверили?
– Да. Серьезно нуждается.
– Никогда бы не подумала, что генерал КГБ… то есть, пардон, ФСБ, может нуждаться в помощи частных лиц, одно из которых, извините за выражение, женщина, – саркастично отозвалась я.
– О многом мы не думаем и многого не понимаем. Лично я дам свое согласие. Впрочем, вас я тянуть не буду. Не хотите – не надо.
Когда босс переходил со мной на «вы», добра это не предвещало.
– Кроме того, – продолжал он как-то нарочито сухо, – есть еще один нюанс, добавляющий мою личную заинтересованность в это дело, не
– Я-то ангел во плоти, если говорить о терпении, – нескромно сообщила я, – а вот что скажет на такую перемену планов Валентина?
Вот теперь на лице Родиона Потаповича высветилась настоящая озабоченность. Он смотрел куда-то в сторону, переплетая пальцы и, кажется, прислушиваясь к все крепнущему крику Тапика, а потом вдруг просиял и, глянув на меня, бодро проговорил:
– А ничего! Ничего мы ей не скажем. Как будто ничего и не было. Все равно же нам предстоит ехать в круиз. И ничто не мешает нам взять билеты именно на «Скрябин». Тем более что, сдается мне, два билета уже забронированы.
– А нужно три.
– Не вижу проблемы. Ну как… – Босс взял длиннейшую и не самую естественную из пауз. – Согласна, нет?
– А что остается делать… – неопределенно хмыкнула я. В самом деле, а что оставалось делать? – Бог с ним, с вашим генералом. Хотя, надо сказать, он напоминает мне тихого параноика, да и мы с вами далеко не ушли.
Надо сказать, что все последующие события полностью соответствовали моей неутешительной диагностике. Как поется в песне, «все, кто выжил в катаклизьме, пребывают в пессимизьме, их вчера в стеклянной призьме к нам в больницу привезли»…
Глава 3
– В общем, так, – объявил Родион, переводя взгляд с меня на несколько натянуто улыбающуюся (а ну как супруг исхитрился бесплатную путевку в Сибирь приготовить!) Валентину. – Оформил я три путевки. Неплохо, конечно, но…
– Читай, читай, – сказала Валентина.
– Круиз называется «Бархатный», всего восемнадцать дней. Маршрут: Новороссийск – Одесса – Пирей… это вроде как афинский порт, что ли, – пояснил Родион, – далее: Чивитавеккья, это в Риме, потом – Ницца – Барселона – Мессина – Стамбул – Одесса – Новороссийск. Вот так. Возможен половинный круиз. То есть круиз от Новороссийска в конечной точке Барселона, пять дней в Барселоне, а оттуда самолетом в Москву. Лично я предпочел второй вариант, – поспешно уточнил он. – Один мой приятель взял тут недавно путевку на океанский лайнер, думал, что отдохнет на славу, а приехал зеленый, будто всю дорогу только и делал, что питался синезелеными бактериями или водорослями. Оказалось, приятель не учел такой простой вещи, как качка и сопутствующая ей морская болезнь. Полдороги в туалете просидел головой к унитазу. Да ты же его знаешь, Мария, – повернулся Родион Потапович ко мне, – мы с ним еще расследовали вместе дело… это… Сванидзе, Альберт Эдуардович.
– Который в прокуратуре работает? – переспросила я. – Помню. Забавный человек. Ну и как он, выжил после круиза или хворает?
– Дополнительные дни к отпуску пришлось брать. Работать после такого отдыха не мог.
– Значит, мы будем пять дней жить в Барселоне? – спросила Валентина.
– Да. Отель «Амависка», четырехзвездочный. Сервис, бассейн, бар, все такое.
– Прекрасно! – сказала Валентина. – Наконец-то ты проявил здравый смысл, дорогой. А то я уже было подумала, что после визита этого генерала можно на отдыхе крест ставить. Уж больно серьезно он к нашему дому подкатил, я в окно увидала.