Полет над бездной
Шрифт:
– Загадка. Одна другой чище. И никакого другого ответа. Ни раньше, ни теперь.
– Смотри на вещи проще, Хэн, - успокаивала его Лея.
– Терпение - это самое трудное в дипломатии.
– Но моему терпению наступил предел.
– Не могу не согласиться с Хэном, - подключилась к разговору Мара.
– События во всем мире развиваются так быстро, а я должна сидеть здесь и ждать у моря погоды.
– Я до сих пор не понимаю, зачем мы здесь находимся, - продолжал Хэн.
– С того самого момента, как вы вытащили меня из тюрьмы, я не знаю наверняка, кто я для вас - партнер или же пленник. Мы действительно пленники? А может, заложники? Или же мы должны принять участие в каких-то переговорах. Если да, то что это за переговоры?
–
– Для моих сородичей такие понятия, как партнер, узник, заложник, парламентер - не настолько неотделимы друг от друга, как это бывает у вас, людей. Для моего народа можно быть одним из таких лиц, можно быть одновременно всеми или попеременно каждым из них.
– Но как обстоит дело с нами?
– спросил Хэн, и в голосе его появились угрожающие нотки. Нотки, которых Дракмус явно не замечала.
– Пока это еще не решено. Вы должны понять, что для моих сородичей всеобщее согласие - самое главное. Неоднозначность решений - дело непростое. Если какой-то вопрос неясен, то заседание может продолжаться и продолжаться. Если никто не понимает проблему полностью, то прийти к соглашению становится еще сложнее.
– Ах вот как, - произнес Хэн.
– -Люди, вооруженные пушками, военными кораблями, стреляют в наших друзей. Там все ясно, никаких разногласий, никакой двусмысленности.
– Прошу вас! Прошу вас, не волнуйтесь!
– сказала Дракмус.
– Я понимаю ваше нетерпение, но на вопрос, который зы задаете, нам трудно ответить. Для моих сородичей…
– До чего же удобная штука - традиции, - съязвила Мара.
– Можно что угодно оправдать ссылкой на традиции. Всякий раз, когда я имела дело с селонианами, которые чего-то не желали делать, они объясняли мне, что это противоречит их традициям, или это трудно решить, так как неизвестно, как к такому решению отнесутся их родственники, или же приводили какую-то еще отговорку. И мои сородичи всякий раз были вынуждены уважать ваши обычаи и вашу культуру. Хватит нам морочить голову. Это вам не сделка, целью которой являются какие-то там предметы роскоши, при которой вы можете водить нас за нос полгода, пока нам не надоест уважать ваши традиции и мы предложим вам более высокую цену. Идет война. Кто кого - вот как стоит вопрос. Мы не можем терять времени. Пора бы и вам учитывать наши обычаи, пока нас всех не сотрут с лица земли. А у нас принято говорить прямо, честно, определять тот или иной курс и следовать этим курсом.
– Прошу вас, - проговорила Дракмус.
– Надо потерпеть. Проблемы очень сложны. Нужно время, чтобы все их решить.
– Но у нас нет времени, - отрезала Мара.
– Мы и так уже его много потеряли напрасно. Называйте меня кем угодно, но быть вашей пленницей я не желаю.
– Что вы хотите сказать?
– спросила селонианка.
– А вот что. Сообщите, кому следует, что я покидаю вас. Через час я отправлюсь к взлетной площадке, что находится с противоположной стороны этой виллы. Я намерена подняться на борт своего корабля и улететь отсюда. Если им угодно, то мои спутники могут составить мне компанию. Но я улетаю совершенно определенно. Прошу также иметь в виду, что мы с Леей вырвались из рук легионеров и улетели с Кореллианы, несмотря на решительное сопротивление. Гораздо более решительное, чем то, которое мы до сих пор встречали здесь. Кроме того, на моем корабле я доставила главу правительства Новой Республики. И нападение на него будет считаться как нападение на Новую Республику, которую, судя по вашим утверждениям, вы признаете и поддерживаете. Словом, не рекомендую задерживать меня. Вам это не удастся, и я не стану нести никакой ответственности, если мне придется нанести вам определенный ущерб.
– Но… но…
– Единственный способ помешать моему отлету - это организовать встречу нашей группы с каким-то ответственным лицом, лицом, которое сможет дать ясные ответы на наши вопросы, лицом, которое наделено правом принимать решения. Если такая встреча в течение часа не состоится, я улечу…
– С ней вместе улечу и я, - сказал Хэн, поворачиваясь к жене. У нее был озабоченный, сердитый вид, но она все-таки кивнула головой.
– Я тоже, - проговорила Лея. Дракмус растерянно переводила взгляд с одного из своих гостей на другого.
– Но… но ведь…
– Но у вас всего один час, - оборвала ее Мара.
– Исчезните. Принимайтесь за дело.
– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, - растерянно лепетала Дракмус.
– Прошу вас! Не заходите!
– Один час, - напомнила ей Мара Шейд.
– Ступайте. Шевелитесь.
Кивнув головой, Дракмус повернулась и, встав на четвереньки, умчалась что есть силы.
– Не будь я убеждена в необходимости действовать единым фронтом, я бы отказалась лететь с вами, - сказала Лея довольно сварливо.
– Вы нанесли известный ущерб нашим отношениям с селонианами. Но если бы я не сыграла вам на руку, было бы еще хуже. Я дипломат, а вы нет. Следовало предоставить мне возможность вести с нею переговоры.
– Я и так вам слишком долго предоставляла такую возможность. И каков результат? Вынужденные каникулы на этой вилле. Я деловая женщина, коммерсантка. И вести переговоры - одно из условий успеха в коммерции.
– По-вашему, оскорблять наших хозяев - это вести переговоры?
– Вести переговоры - это способ добиваться своего, - возразила Мара.
– Добиваться своего, а не улучшать самочувствие противоположной стороны.
– Селониане - не противоположная сторона. Они наши партнеры в настоящих переговорах.
– Если бы они были нашими партнерами, не возникло бы необходимости в переговорах, - парировала Мара Шейд.
Хэн обратил внимание на то, что агрессивного тона, кажущегося гнева, нетерпеливости - нечего этого в Маре не было, едва Дракмус исчезла. Все это было одно представление для одного зрителя - селонианки. Теперь же Мара была спокойной и уравновешенной.
– Какое это имеет значение, как их называть - партнерами или противниками? Все равно мы ничего не добьемся, если станем их так унижать, - продолжала Лея.
– Через пятьдесят семь минут мы это выясним, - заметила Мара, наливавшая себе еще одну чашку чая.
– Мне приходилось иметь дело с селонианами. А вам или Хэну приходилось?
– Я знаю их язык, сталкивалась с ними в обществе, но вести серьезных переговоров с ними мне не доводилось, - призналась Лея.
– А я вообще не имел с ними никакого дела, - вторил жене Хэн.
– Разве только в детстве, когда жил на Кореллиане.
– Тогда вам сбоим нужно кое-что понять, - проговорила Мара.
Лея, похоже, пыталась что-то возразить, но ее муж поднял руку и, обращаясь к командиру "Нефритового огня" произнес:
– Продолжайте, Мара.
– Объяснить это не так-то просто, - сказала она. Затем, помолчав, прибавила: - Представьте себе игру себек, где каждый игрок знает, что партнер блефует, но и тот и другой продолжают повышать ставки, для того чтобы не ударить в грязь лицом. Ни один из них не желает отступить. Или возьмем, к примеру, две армии, сражающиеся друг против друга. Они посылают в бой бессчетное количество войск ради того, чтсбы захватить бесплодный, никому не нужный кусок земли. Нередки случаи, когда люди забывают о цели состязания. Тогда состязание становится бесцельно. Тогда оно бессмысленно, иногда имеет смысл. Подчас оно необходимо для выживания, иначе эволюция была бы невозможной. Подчас вы думаете о том, каков будет ваш следующий ход в игре, в следующем сражении. Возможно, если противник знает, что вы не отступите, то он решит, что шкурка не стоит выделки. Тогда он сдастся и вы выиграете битву, даже не начав ее. Разумеется, в большинстве случаев это происходит бессознательно. Мы даже не задумываемся об этом. Действуем наугад.