Полет над гнездом индюшки

Донцова Дарья

– Ну и за фигом он мне сдался? – не дрогнула Аля. – И так полно хороших профессий! И вовсе не надо трубить в вузе! Вон эстрадные певицы, например!

Из моей груди вырвался тяжелый вздох. Родя и Неля скончались, получается, что теперь за судьбу Али ответственна я. Поездку на улицу Костолевского надо временно отложить, потому что никому, кроме меня, не объяснить девочке, что следует продолжить учебу. – Пойдем поболтаем у меня в спальне? – предложила я.

Аля дернулась, но потом ответила:

– О

чем?

– Ну… так просто, о жизни.

– Вот еще, – надула губки девочка, – и потом у меня голова болит!

Я не стала настаивать. Она перенесла шок, до сентября полно времени, пусть отдохнет, поваляется с приключенческими книгами. Думаю, к концу лета она сама поймет, что к чему.

– О господи, – закричала со двора Ирка, – вы только гляньте!

Мы с Алей побежали на зов и ахнули. Возле гаража, на лужайке, вновь вовсю резвилась собачья парочка. В роли невесты выступала, конечно, Индюшка, женихом на этот раз был грязно-белый пес с рыжими ушами и лопушистым хвостом. Впрочем, и предыдущие «мужья» не собирались покидать двор, сидели, как зрители в Большом зале консерватории, в полной тишине, без лишних движений.

– Это что за безобразие! – заорала я.

Сладкая парочка, не обращая ни на кого внимания, продолжала самозабвенно заниматься своим делом. Вне себя от злости, я вернулась в дом, схватила вазу, выдернула из нее большой букет, который подарил вчера Зайке Кеша, вылетела во двор и выплеснула воду на радостно повизгивающих Ромео с Джульеттой.

Естественно, большая часть жидкости попала на мои тапки. Индюшка с кавалером даже не вздрогнули, «группа поддержки» не повернула голов. Собаки усиленно делали вид, что они на лужайке одни.

Чувствуя, как влажные тапки противно прилипают к босым ступням, я вернулась в дом.

– Она теперь каждый день станет, ну это?.. – застенчиво спросила Аля.

– У собак спаривание возможно лишь в критические дни, – пояснила я.

– Неделю? – решила уточнить девочка.

– Нет, двадцать один день, – машинально ответила я и тут же пришла в ужас. Да за этот срок в наш двор сбегутся все дворняжки Москвы и Московской области.

– Интересно, как она вылезла? Закрыли ведь Индюшку на ключ!

– Наверное, кто-то открыл, пошли посмотрим, – предложила Аля.

Мы добежали до гладильной, удивились – заперто, вошли внутрь и сразу все поняли. Хитрая Индюшка сначала вспрыгнула в кресло, с него на стол, потом попала на подоконник и смело ринулась вниз, навстречу любовному приключению.

– И что теперь делать? – протянула Аля.

– Ты не знаешь, Маня делала ей укол?

Аля кивнула:

– Сказала, Индюшка больше и близко к кавалерам не подойдет!

– Да, похоже, медицина ошибается, – пробормотала я. – Отнесу-ка девушку из хорошей семьи на второй этаж и устрою ее в своей спальне, оттуда уж ей точно

не удрать!

Примерно через полчаса, посадив провинившуюся Индюшку в «тюрьму», я стала запирать дверь, увидела, что мопсиха без всяких признаков раскаяния вспрыгивает на кресло, и не выдержала:

– Похоже, тебе абсолютно все равно, с кем проводить свободное время! Отчего не отвечаешь Хучику взаимностью? Смотри, как мальчик страдает!

Индюшка зевнула и поудобней умостилась в подушках. Весь ее вид говорил: «Хорошо-то как!»

Я постояла пару минут на пороге, потом позвала Хуча и сказала:

– Вот что, ты просто слишком интеллигентен. Даришь подарки, говоришь комплименты. Понапористей следует быть, поухватистей. Ладно, так и быть, помогу тебе. Небось побаиваешься дворняжек и не решаешься отбить у них Индюшку? Входи, запру вас тут вместе, авось любовь и состоится. Конечно, не слишком красиво с моей стороны оставлять развратную Индюшку в полном твоем распоряжении, но ведь у нее и так щенки будут!

Словно поняв мои слова, Хуч опрометью бросился в спальню. Я повернула ключ в замке и с чувством выполненного долга постучалась к Жене.

– Чего надо? – весьма неделикатно ответили из-за двери.

Я вошла в комнату. Женя сидел возле трюмо. На секунду мне показалось, что у парня в руках карандаш для подводки глаз, но я тут же решила, что это мой очередной глюк.

– Чего надо? – хмуро повторил гость.

– Если хочешь, довезу тебя до города.

– Ладно, – оживился парень, – буду готов через двадцать минут.

Но собрался он только через час. Я хотела было возмутиться, но не стала трепать себе нервы.

Всю дорогу мы молчали, слушая радио.

– Идиоты, – неожиданно сказал парень.

– Кто?

– Да все, – ответил Женя, – вокруг одни свиные рыла.

Я предпочла не развивать тему и велела:

– Вылезай, метро «Сокол».

Женя обиженно поджал губы:

– Но мой институт на проспекте Вешнякова, это совсем в другом конце Москвы!

Внезапно я разозлилась:

– А вот мне туда не надо, топай в подземку.

Отъезжая от бордюра, я увидела в зеркало, как парень встал на краю тротуара с поднятой рукой, он явно не собирался пользоваться общественным транспортом.

Юлия Львовна Рахлина жила в огромном доме, построенном, очевидно, в начале пятидесятых годов двадцатого века. Серое здание, похожее на диковинный торт, высилось среди блочных пятиэтажек. Квартира Рахлиной оказалась в последнем подъезде. Лифт не работал. Я сначала и не собиралась знакомиться с Юлией Львовной, более того, и не думала даже подниматься на нужный этаж, но ноги сами вознесли меня наверх, а руки нажали на кнопку звонка.

Раздалась переливчатая трель, и на пороге появилась женщина неопределенного возраста.