Полет ночной бабочки
Шрифт:
Случись что-нибудь в номере, Зойка первым делом принялась бы орать и стучать в стену. Уж свою подругу Женька знала как облупленную.
«Ладно, попробую у этой курицы еще что-нибудь выведать». – И Женька возвратилась в «Людмилу».
– Слушай, оторва, пошли ко мне в комнату. А то, не дай бог, кто-нибудь завалит, помешает нам. Я так расстроилась, что работать не могу, – подмигнула ей хозяйка.
«Интересно, что эта стерва задумала?» – почуяв недоброе, насторожилась Евгения.
– Да я на минутку к тебе забежала, мне в милицию нужно к часу. Лучше я вечерком забегу, и мы спокойно поговорим. Хорошо?
– Ну ладно, – выдавила та из себя, явно недовольная таким поворотом дела. – Только обязательно приходи. А может, тебе с каким водилой сдернуть отсюда на время? Пока следствие не закончится? – горячо зашептала Люська ей в ухо. – Пока все не уляжется? А то менты, они знаешь какие? Вцепятся в тебя – получишь ни за что срок! – Она схватила девушку за локоть, вытаращив глаза.
– Вечером видно будет. Может, так и сделаю, – пообещала Женька, высвобождаясь от хозяйки заведения, ставшей вдруг необычайно внимательной и сердобольной.
Женька прошла метров тридцать и, обернувшись, увидела, что дверь кафешки приоткрыта, – Люська наверняка следила за ней в щелочку.
* * *Мастер, в миру Михаил Лынин, зашел в свою квартиру, вытащил из кармана большую часть баксов, полученных от мужчины с золотой печаткой, и убрал в ящик. С облегчением вздохнув, вышел и направился на вокзал. До электрички, проходящей через Смирновск, оставалось двадцать минут.
Девятиэтажка, в которой жил мастер, находилась всего в пяти минутах ходьбы от железной дороги, так что можно было не спешить.
Вспоминая утренний разговор, Михаил терялся в догадках: откуда магистр узнал, что кто-то из его подопечных нарисовал символ секты на полу в храме? Ведь он об этом ему не рассказывал!
Глупо, конечно, получилось. После посвящения он удалился в комнату, куда старшая сестра отвела хорошенькую девушку, и прочел оставшимся проповедь о нападках православия на инакомыслящих. Тема была излюбленная и беспроигрышная, к тому же не предполагавшая никаких каверзных вопросов. Когда он уходил, почти все собравшиеся уже изрядно окосели от водки и наркоты, которые являлись неизменным атрибутом их сборищ.
Истинный Круг – так между собой называли сестры и братья шарагу, которую по указанию Леонида Григорьевича создал три года назад Михаил, являвшийся в ней одновременно и отцом-наставником, и администратором. Круг раскинул свои щупальца по всей стране, и во множестве городов имелись свои отделения.
В ту ночь посвященные, частично состоявшие из действительно верящих во всю дребедень, которую скармливал мастер на проповедях, частично из тех, кто использовал возможности круга для своей выгоды, едва Миша закончил пламенную речь, разбрелись по интересам. Среди присутствующих была еще одна довольно большая группа людей, можно сказать, самая большая, которая не принадлежала ни к тем, ни к другим.
Этих братьев и сестер привлекала на шабаши дармовая выпивка и наркота, а также культивируемый среди членов секты свободный секс, или, попросту, повальная групповуха, следующая, как правило, после теоретической части.
Когда мастер выходил из комнаты, все шло именно к тому. В воздухе повис сизый дым и пахло жженой листвой: кто-то запустил по кругу сигареты с анашой. Булькала водка, слышались смех и любовные стоны.
В коридоре мастера дожидался молодой человек.
– Все сделано, мастер, – доложил он, поглядывая на комнату, откуда только что вышел лысый. Парень заметно нервничал.
– Все прошло нормально? – забеспокоился старший.
– Да, – ответил парень.
– Ты с честью прошел испытание, и скоро мы посвятим тебя в Круг Избранных! – торжественно произнес Михаил, возложив руку на голову парню. – А теперь можешь идти и расслабиться с братьями и сестрами своими! Ты заслужил награду!
Парень не замедлил воспользоваться дарованным ему правом. Михаил тоже не стал задерживаться и направился в маленькую комнату. Навстречу ему вышла старшая сестра – именно ей принадлежал дом.
– Мастер, можно я возьму на себя заботу о юноше? – Глаза ее блестели от вожделения. Мастер понял, о какой заботе ведет речь тридцатилетняя развратница и, не выдержав, усмехнулся. Но тут же стал строг и ответил:
– Разрешаю тебе, о старшая сестра, стать духовной наставницей пришедшего к нам.
– Спасибо, – та почти не скрывала радости, – вставшая на путь испытаний ожидает тебя!
Мастер не знал, кому пришло в голову устроить погром в местном храме. Узнал он об этом только утром, и в душу закралось недоброе предчувствие. Поначалу мастер считал, что ничего страшного разгулявшиеся братья и сестры не натворили и случившееся можно списать на местную шпану.
Оказывается, все же натворили.
«Черт бы побрал этих алкашей!» – со злостью подумал Михаил, пробираясь сквозь толпу. Он подошел к кассе и купил билет на электричку.
Но без всей этой братии, которая собиралась ради самих оргий, он обойтись не мог. Как ни странно, именно от них он получал наиболее ценную информацию. Сливками общества их вряд ли можно назвать. Скорее – накипью. Тем не менее большинство из них вращалось в определенных кругах, что делало их весьма полезными. Иногда – просто незаменимыми.
Уже в электричке Михаил принялся размышлять над тем, как ему экстренно собрать всех гулявших вчера ночью в кучу и под каким предлогом увезти куда-нибудь на пару недель.
«Но откуда магистр узнал о случившемся? Тем более – во всех подробностях!» – Эта мысль не давала покоя мастеру.
* * *Слегка запыхавшись, Женька ввалилась домой. Скинув босоножки, метнулась на кухню и налила полную кружку холодного кваса. Осушила залпом.
– Что натворила? – строго спросила Людмила Викторовна. Обычно очень мягкая с детьми, Женькина мама сейчас была явно не в духе.