Полет ночной бабочки
Шрифт:
– Вполне возможно, – согласился старший лейтенант.
– Пошли Чекмарева за хозяйкой «Людмилы», я сам с ней побеседую. А ты поезжай к Василию и расспроси, что за заведение у нее, что она сама собой представляет. Они там все друг про дружку знают. А заодно еще раз сходи на место происшествия. Спокойно осмотри все, подумай. А пока вызови ко мне подозреваемую.
Старший лейтенант поднялся.
– Да! – спохватившись, тормознул Самсона шеф. – Кто у тебя занимается делом по разгрому в церкви?
– Дал задание Чекмареву разобраться…
– Поручи это дело Гриневу. Он молодой, пусть учится, а Чекмарев уже пенсионер. И не разобраться, а по полной программе, с докладом, как положено! Когда я вас работать научу?
– Будет исполнено, товарищ майор! – отчеканил Самсон.
– Дуй работай, – буркнул ему вслед Катков.
* * *Хлест не находил себе места. Денег осталось с гулькин хрен, а от Зойки – ни слуху ни духу. Ему надоело мерить шагами комнату, и он вышел во двор. После грозы свежий воздух был особенно приятен, и Хлест вдохнул полной грудью, блаженно щурясь на солнышко.
На лавочке сидел престарелый сосед и тоже наслаждался послеливневой прохладой.
– Что, Степаныч, косточки погреть вышел? – добродушно спросил его Петька, проходя мимо.
Тот что-то прошамкал в ответ. Хлест, не задерживаясь, отправился дальше. Подойдя к дому Зои, поманил одного из подростков.
– Чего тебе? – парень с опаской смотрел на Хлестова.
– Слушай сюда, окурок, – приобняв его за плечи, Петька отвел пацана в сторону. – Зойку знаешь?
– Ну.
– Зайди к ней. Скажи, чтоб вышла на улицу. Только не говори, что я зову. Скажи – подруга.
– Петь, дай сигаретку, пожалуйста.
– Держи, – Хлест протянул ему пару. Парень помчался к подъезду, где жила девушка. Через некоторое время выскочил и, испуганно тараща глаза, подбежал к насторожившемуся Петру.
– Зойки нет, мать плачет, а утром к ним мент заходил, Сивый видел! – выпалил парнишка одним духом.
– Сивый – это твой приятель?
– Да, Зойкин сосед.
– Где он сейчас?
Парень пожал плечами.
– Ладно, дуй к своим, – отпустил его Хлест и задумался. Что бы это значило?
«А вдруг Зойку со шмотками повязали? – тревожная мысль перекрыла все остальные. На душе стало погано и уныло. – Опять срок тянуть? – с тоской подумал Петька, пошарил по карманам и вытащил последние червонцы. – Гульнуть, что ли, напоследок? – мелькнула в голове бесшабашная мысль. – Если девка расколется, не скоро в кабачке посидеть придется!»
Он вернулся домой, достал из заначки последние две сотни. Вместе с карманными получилось двести сорок рублей.
«Не густо, – криво усмехнулся Петр, – но на пивко хватит».
Размашистым шагом он направился в сторону пивнушки, носившей название «Кабачок». Респектабельным это заведение не назовешь. Почтенные граждане, желающие промочить горло, обходят его стороной.
Собиралась тут публика определенного сорта, что в общем-то вполне устраивало и клиентов, и хозяев заведения. Чего не скажешь о правоохранительных органах.
В полуподвальчике продавались в розлив пиво, водка и вина. Горячих закусок никто не заказывал. Изредка – дешевенькие салаты, бутерброды и лимонад. Лишь на всякий случай в холодильнике имелась пара-тройка кур и пяток килограммов окорочков, покоящихся, словно мамонты, в вечной мерзлоте.
Все это вполне соответствовало Петькиному непритязательному вкусу, и он без тени сомнения спустился в подвальчик. Дверь по случаю лета была открыта, и Хлест, разом скинув с себя весь груз тревог, с порога широко заулыбался бармену, здоровому мужику с длинными волосами.
– Привет труженикам, – враскачку, не переставая щериться, Хлест подрулил к стойке.
– Привет тунеядцам, – не остался в долгу бармен. – Что будем?
– Валек, ты когда патлы свои пострижешь? – выкладывая на стол сторублевую купюру, подколол Хлест работника разлива изделий винно-водочной промышленности.
– Ты-то свои отрастить еще не успел? – усмехнувшись, буркнул тот, намекая на недавнее Петькино освобождение.
– Не уши – вырастут, – погладив короткую шевелюру, Хлест уставился на полки, заставленные разнообразными бутылками.
– Так что заказывать будешь?
– Водочки пузыречек, кружечку пивка и чего-нибудь пожрать. Зажарь-ка мне ножек пару. Ну и салатик, что ли, дай. Чтоб нескучно ждать было.
– Водки какой и какой салат? – Насчет пива патлатый бармен уточнять не стал, поскольку на розлив продавался только один сорт.
– Валентин! Ты что, мой вкус не знаешь?
– Так разве я угадаю? – доставая самую дешевую водку, усмехнулся бармен. – Вдруг ты сегодня «Столичную-люкс» попросишь? Жареху вон заказываешь.
– Жареха – это жареха. А водка у вас все равно вся из одной бочки, – махнул рукой Петр, продолжая скалиться.
Поскольку последнюю фразу Хлест произнес без всякого вызова или возмущения, бармен решил с ним не спорить и, объявив, что к положенному на стойку стольнику Петру нужно добавить еще двадцать восемь рублей, неторопливо занялся пивом.
– Праздник у тебя сегодня, что ли? – отдавая кружку и убирая деньги, поинтересовался он у Хлеста.
– На свободе каждый день – праздник, – уклончиво ответил Хлест, – если бабки есть.
– Ну, ты, я вижу, не стеснен в средствах, – с долей ехидства в голосе произнес Валентин.
Петька не уловил издевки и чистосердечно ответил:
– Какие там деньги! На последние гуляю. Захотела душа отдохнуть – вот и все! Завтра голову ломать буду, где взять хрустов.
– Правильно! – ехидно кривясь, Валентин протянул тарелку с салатом Петру.