Полет орла
Шрифт:
Когда в тесной комнате плакали дети, жаловались слуги, серьезной беседы не получалось. Да и не с кем ей было вести разговоры — княгиня Анна была целиком сосредоточена на детях, которые с трудом переносили тяжелые условия плена.
Все переменилось с того момента, когда она отважилась отправиться в это путешествие в костюме индийского принца под невольным покровительством лорда Этелстана.
Теперь было с кем поговорить: и с лордом, и с офицерами, сопровождавшими их во Владикавказ и Тифлис. А уж во дворце наместника она встретила множество
Для Наталии эти беседы были глотком свежего воздуха после длительного заключения в темной камере. Она чувствовала, как снова оживает, с удовольствием отмечая, что окружающие поражены обширными познаниями юного принца Раджпута. И несмотря на висящий над ней дамоклов меч, она впервые за долгое время чувствовала себя счастливой.
И хотя лорду Этелстану досаждало ее присутствие, она с нетерпением ждала продолжения путешествия наедине с ним.
Вечер прошел весело, в увлекательных разговорах. На ужине присутствовали пятьдесят человек; в небольшой гостиной играл оркестр.
Уже уходя, Наталия увидела лорда Этелстана, беседовавшего с баронессой.
В платье, которое могло быть сшито только в Париже, эффектная, обольстительная, она, казалось, о чем-то умоляла своего собеседника. Это выглядело очень странно. Просит о новом свидании, решила Наталия и почувствовала новый приступ гнева. Она не могла вынести связь лорда Этелстана с женщиной, которая говорила такие гнусности о заложницах. Но к ее удивлению, лорд поцеловал руку баронессы и подошел к ней, Наталии.
— Думаю, нам пора уходить, — учтиво произнес он.
Уверенная, что знает, почему он хочет покинуть гостей, девушка высоко подняла подбородок, взглянула на него гневными темными глазами и гордо прошла впереди него по чудесной резной лестнице.
Они вошли в гостиную. Свечи в роскошных канделябрах уже были погашены, и комната освещалась слабым светом нескольких свечей в небольших изящных подсвечниках.
Графиня повернулась к лорду.
— Доброй ночи, милорд, — холодно произнесла она. — Надеюсь, вы хорошо развлечетесь с вашей подругой-клеветницей!
Лорд возмутился:
— Это замечание не в вашем характере. Настоящий принц Раджпута не может быть столь бестактным, бесчувственным и дурно воспитанным, чтобы говорить подобные вещи!
— По-вашему, все эти недостатки присущи мне?
— К сожалению, это слишком очевидно!
— Мне, милорд, одинаково отвратительны и ваша клевета, и невоздержанный язычок баронессы. Я не хочу иметь ничего общего с подобной женщиной!
— И со мной, по-видимому, тоже!
Наталия кивнула.
— Ну что ж, есть очень простое средство избавиться от меня, — в словах лорда звучала нескрываемая насмешка, — прекратите
Графиня вдруг поняла, что допустила faux pas [3] . Она необдуманно выплеснула на лорда гнев, движимая чувством, которого сама не понимала. Девушка отвернулась и несколько минут стояла в нерешительности, глядя на огромную вазу с лилиями, затем тихим, подавленным голосом прошептала слова извинения.
3
промах, оплошность (фр.)
Лорд не ответил, и тогда она взмолилась:
— Пожалуйста… позвольте мне… ехать с вами!
Он собрался сказать в ответ очередную колкость, но, посмотрев на ее тоненькую фигурку с печально склоненной головой в блестящем тюрбане, передумал.
В Наталии было что-то невыразимо трогательное. Такая юная и неискушенная, она все же решилась на эту безумную авантюру. Да вдобавок полна решимости умереть! (Лорд Этелстан не сомневался в искренности ее намерений, хоть и звучало это очень наивно.) Он сдержал гневную отповедь, чуть не сорвавшуюся с его губ, и вместо этого ласково произнес:
— Давайте, графиня, забудем эту мелкую ссору?
Наступила пауза. Затем Наталия спросила:
— А у вас… хватит на это… великодушия?
Не дождавшись ответа, она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Их взгляды встретились, и между ними произошло что-то странное и непостижимое. У нее сдавило горло и перехватило дыхание.
Казалось, они простояли целую вечность, прежде чем лорд Этелстан сказал, впервые назвав ее по имени:
— Спокойной ночи, Наталия!
И скрылся в своей спальне, оставив ее наедине со своими смятенными чувствами.
На следующий день рано утром они тронулись в путь.
Штат прислуги лорда составлял двадцать пять человек, включая как тех, кого он послал с багажом от персидской границы прямо в Тифлис, так и тех, кто был с ним в Ведено. Багаж везли вьючные лошади, так что путники двигались сравнительно быстро.
Путешественники такого ранга, как лорд Этелстан, обычно везли багаж на повозках или на верблюдах. Но лорд настоял, чтобы ему дали лошадей, причем таких, чтобы из-за них не задерживаться в пути.
Когда дворец наместника скрылся из вида, лорд с улыбкой обратился к Наталии:
— Думаю, нам следует расшевелить наших лошадок, пустив их галопом!
Это была отличная идея! Они с Наталией ехали на жеребцах, подаренных имамом. Простояв целый день без движения, лошади проявляли все признаки нетерпения: становились на дыбы, ржали, и справиться с ними могли лишь по-настоящему опытные наездники. По выражению лица Наталии лорд понял: предложение пришлось ей по вкусу, и через мгновение они уже скакали во весь дух впереди слуг.