Полет орла
Шрифт:
Вернувшись из плена домой, княгини Чавчавадзе, разумеется, расскажут, что случилось с их подругой, юной графиней, и весь мир будет шокирован известием, что христианка попала во дворец турецкого султана. Всем своим существом лорд Этелстан чувствовал потребность помешать этому, но, холодно поразмыслив, понял, что бессилен. Конечно, он может обратиться к имаму и обязательно сделает это, но что за этим последует? Скорее всего, ничего.
Хаджи пришел сообщить, что его просят в селямник, то есть в приемную. Надев толстую накидку, отороченную соболем, лорд последовал за мюридом по узким извилистым улочкам аула.
Он думал, как должно быть холодно
Вместе с имамом в приемной находился переводчик, но это было излишним: ведь лорд Этелстан мог говорить с имамом на его родном языке.
После поклонов и обмена цветистыми и льстивыми приветствиями, принятыми на Востоке, имам отослал переводчика, чтобы остаться с лордом наедине и поговорить за чашечкой кофе.
Шамиль начал с того, что справился у лорда, есть ли надежда на получение помощи от Англии в его борьбе против русских.
Осторожно подбирая слова, лорд Этелстан ответил правду: как бы трудно ни было Шамилю смириться с этим, но он должен понять, что ему придется продолжать войну в одиночку.
Лорд знал, что обстановка на Кавказе осложнилась с тех пор, как во главе командования русскими стал фельдмаршал князь Александр Барятинский. Начиная с 1851 года, он выигрывал у Шамиля одно сражение за другим. Его методы сильно отличались от методов предыдущего командующего. Несколькими обходными маневрами, о которых Шамиль не имел ни малейшего понятия, так как до этого все битвы проходили «лицом к лицу», ему удалось добиться ошеломляющих успехов. Он пользовался приемами, которыми до него не пользовался никто, а в умении сделать «красивый жест» не уступал и Шамилю.
Так, после одной кровопролитной битвы значительной группе чеченцев пришлось сдаться. Барятинский вернул им оружие и, отпустив своих людей, приказал охранять его во время сна. Этот поступок, а также невиданное доселе милосердие князя произвели на кавказцев сильное впечатление, в результате чего многие мелкие племена перешли на сторону русских.
Князь Барятинский изменил даже театр военных действий. Лучшей защитой Шамилю всегда служили густые леса, поэтому он не только налагал высокие штрафы на тех, кто срубал деревья для личных нужд, но часто в назидание другим даже вешал виновных. Князь Барятинский вырубил леса, разредил кустарники и построил мосты через реки. Шамилю ничего не оставалось, как наблюдать в бинокль, как одно за другим падают его «защитные сооружения». Остановить Барятинского он не мог.
Глядя на сидящего напротив него имама и вспоминая недавние слухи о его непобедимости, лорд Этелстан с горечью подумал, что звезда Шамиля, похоже, скоро закатится. Русские никогда не сдадутся. Они все ближе и ближе подходят к Ведено — этой тайной резиденции имама, похожей, как заметил Хоукинс, на гнездо орла, которое в один прекрасный день Шамилю все-таки придется оставить.
Однако не стоит загадывать, лучше жить сегодняшним днем.
После прихода к власти Шамиль первым делом наладил связь с внешним миром. Его всегда восхищало, как русские поддерживали связь с помощью почтовых постов, расположенных вдоль военных дорог. Шамиль пошел дальше. В краю, пересеченном ледниками, лесами, болотами и горами, почти непроходимыми для некоренного населения, он применил систему эстафет. Резвые кавказские лошадки служили звеньями цепи, по которой новости распространялись с почти невероятной скоростью. В любом ауле, находящемся во власти Шамиля, стояли лучшие лошади, уже оседланные и готовые принять гонца, который мог появиться в любое время дня и ночи.
Если гонец был болен, ранен или не мог продолжать путь по какой-либо причине, ему на смену всегда был готов новый наездник. В любую погоду кавказцы пересекали бурные реки и пробирались по опасным тропам, чтобы передать Шамилю донесения. Имама интересовало все, что касалось жизни русских, вплоть до мельчайших подробностей.
Он знал не только о прибытии новых полков и новых пушек, но также о балах и светских сплетнях, о черкесских красавицах, ставших любовницами русских офицеров, о переговорах с местными правителями и о шпионах, действовавших против него.
Можно смело утверждать, что Шамиль был информирован лучше, чем его противники. Платных русских шпионов нередко находили мертвыми с ножами в спинах; а к наступлениям русских Шамиль готовился заранее, и его почти никогда не удавалось застать врасплох.
Исходя из всего этого, лорд Этелстан догадывался, что Шамиль следит за судьбой Джемал-Эддина, который в январе покинул Петербург и в сопровождении казаков переехал в Москву, где его ожидал восторженный прием. В честь него давались балы, и он пользовался бешеным успехом у записных русских красавиц. В начале февраля он должен был приехать во Владикавказ, где русские, несомненно, встретят его как героя.
Лорд Этелстан прекрасно понимал, что Шамиль о многом недоговаривает, но за долгие годы службы в этих краях лорд научился распутывать затейливые узелки восточной души. Он прекрасно понимал, что разлука с сыном была для Шамиля равносильна удару меча, но его постоянно занимал вопрос: не будет ли для отца еще большей мукой увидеть сына совершенно чужим человеком, которому жизнь на родине покажется варварским существованием? Радость встречи может обернуться трагедией для обоих. И тем не менее лорд не мог не восхищаться имамом, зная, что Шамиль войдет в историю, как один из величайших полководцев мира.
Они проговорили долго, и наконец лорд Этелстан коснулся вопроса, который волновал его больше всего:
— Я виделся с графиней Наталией. Можно ли все же освободить эту леди и ее маленького брата?
— Без выкупа?
— Почему бы и нет? Ведь их случайно захватили в плен, вы и так не ожидали за них выкупа.
— Это правда. И в то же время многие пленники находятся в Ведено и других частях подвластной мне территории более десяти лет. Что я скажу им, если отпущу без выкупа двух аристократов, попавших в плен семь месяцев назад?
На столь логичный вопрос лорд Этелстан не нашелся что ответить.
Он хорошо знал, как много русских томится в плену у кавказцев, солдаты и другие незнатные люди, за которых никто не может заплатить выкупа и которые так и умрут в тесных, холодных, душных тюрьмах, где их часто морят голодом, а то и пытают.
— Это не только мое решение, — поспешно добавил Шамиль. — Мои мюриды этого не потерпят.
Лорд Этелстан знал, что это чистая правда.
С тех пор как Шамиль попытался сплотить разрозненные племена горцев против общего врага, обстановка на Кавказе заметно изменилась. Мюриды обрели сильную власть и за ведение Священной войны требовали все большего и большего вознаграждения. Они стали алчными и сейчас запрашивали за княгинь сумму, значительно превышавшую ту, которую называл имам. Но об этом лорд Этелстан узнал немного позже, когда встретился с Анной Чавчавадзе — Шамиль очень неохотно позволил ему несколько минут поговорить с княгиней.