Полет стрелы
Шрифт:
— Чудесные сами по себе люди, — заметила Керен, — но на ветвях их родословных древ расселись кое-какие не столь чудесные родственнички. Казалось бы, с дядюшки Криса, лорда Орталлена, хватило бы и поста главного королевского советника, и ему незачем так рваться стать дядей наследника престола…
— Этому сколько власти ни дай, все будет мало, — желчно отрезала Тэлия.
Керен отреагировала на ее вспышку поднятием брови и продолжала:
— Кемоково стадо ленивых кузенов заполонило бы двор в погоне за синекурами — а Кемок такой мягкий малый, что постарался бы все им устроить. А Джери… Владычица Пресветлая!
— Джери и леди Индра каждый день устраивали бы рукопашные, споря, как Джери должна голосовать в Совете. Хоть бы муж посадил ее под замок. Или купил ей кляп.
— Аминь. Жаль, что у каждого из претендентов есть свое приданое. В моем представлении ситуацию веселой не назовешь. А бедный котенок угодил в самую гущу.
Тэлия вздохнула, соглашаясь.
— Кстати о невеселой ситуации. Я, пожалуй, лучше поползу. Альберих совершенно недвусмысленно дал мне понять, что новый статус не освобождает меня от индивидуальных занятий. У меня такое тягостное чувство, что он намерен сбить с меня чересчур возросшую спесь до достуденческого уровня, причем, вероятно, посредством ударов клинком плашмя.
— А посмотреть можно? — ехидно спросила Керен.
— Смотрите на здоровье. Элспет всегда присутствует при экзекуции, а ничто так не вредит самомнению, как сознание того, что ты в чем-то уступаешь тринадцатилетней девчонке. Что ж, зато это должно хоть чуть-чуть улучшать ее мнение о себе. Ох, как жалко, что такому чудному новому наряду придется промокнуть сипота, да еще и вывозиться в грязи…
Пока они спускались по винтовой лестнице, где царила темнота и прохлада — Керен и Шерил шли впереди, непринужденно держась за руки, — Тэлия размышляла о том, что, сведя их вместе, она, возможно, совершила лучший поступок в своей жизни. Связавшие ее подруг узы были ничуть не слабее тех, что связывали когда-то Керен и Ильзу — и, будь Ильза жива, они могли бы образовать один из сравнительно редко встречающихся постоянных тройственных союзов. Не приходилось сомневаться, что они очень подходили друг другу. Бедная Ильза…
Выбранное Тэлией жилище находилось на самом верху башни в конце Крыла Герольдов. Расположенные в четырех башнях Крыла апартаменты обычно пустовали — быть может, потому, что не отличались удобством. Подъем и спуск по темной каменной лестнице отнимали немало времени, но Тэлия считала, что вид из окна и уединение того стоят.
Однако утомительный подъем неминуемо должен был вызвать жалобы со стороны ее друзей — и Керен высказала первую из многих.
— Вот что я тебе скажу, мой прелестный юный Герольд, — ворчливо заметила она, когда они наконец достигли подножия лестницы. — Регулярно навещая тебя, твои друзья смогут поддерживать хорошую физическую форму. Но вот почему ты пожелала гнездиться вместе с птицами — выше моего разумения!
— Вы действительно хотите знать, почему я выбрала именно это жилье? — с усмешкой спросила Тэлия.
— Ну-ну?
— Умоляю вас, вспомните, будьте любезны, каков мой Дар: я эмпатка, а не мастер мысленной речи. А кто-нибудь из вас помнит, кто был моей соседкой?
— М-м… Дестрия, верно? — ответила Шерил, подумав. — Она оказалась хорошим полевым Герольдом, несмотря на свою…
— Блудливость, — подсказала Керен с тенью усмешки. — Ох уж и девка! Серое, Белое — все равно, лишь бы в штанах! Гавани, как только она находила время для учебы?
— Значит, вам обеим известно ее обыкновение «развлекаться» необычайно часто и с огромным… э… энтузиазмом. То, от чего мне удавалось заблокироваться, я попросту слышала. С одной стороны ее ночные похождения, с другой шашни Ролана, — я получила очень широкое образование, позвольте вас заверить! Тогда-то я и поклялась, что уединение для меня дороже любых удобств. Я не желаю больше никогда в жизни подслушивать, как развлекаются другие, и уж всяко не хочу, чтобы кто-нибудь подслушивал, как развлекаюсь я!
— Тэлия, ты врешь, как сивый мерин, — прыснула Шерил. — Тебе-то чего бояться чужих ушей? По сравнению с нами, остальными, ты просто-напросто храмовая девственница!
— Ничего подобного, я говорю чистую правду. Ну, тут мы расстаемся. Пожелайте мне удачи — она мне понадобится!
Жаль, что они так и не пожелали ей удачи — может, тогда она получила бы несколькими синяками меньше. Расхаживая взад-вперед, чтобы остывать постепенно, Тэлия обмахивалась полотенцем и с искренним удовольствием наблюдала за Элспет. Смотреть на девочку было одно наслаждение: она вела учебный бой с грацией и ловкостью танцовщицы; казалось, все дается ей легко, без усилий. Элспет превосходила успехами даже Джери, когда та была в ее возрасте, хотя, с другой стороны, ее четыре года безжалостно натаскивал Альберих, а у Джери были всего лишь самые лучшие и дорогие учителя боевых искусств. Мастерство же Альбериха нельзя было купить ни за какие деньги.
Элспет с небрежным изяществом выполнила все заданные упражнения. Затем, в конце учебной схватки, неожиданно провела атаку с кувырком и подкатом, которой Альберих тщетно пытался обучить Тэлию, — совсем не тот прием, которому мастер обучал ее. И нанесла укол.
Пораженный Альберих мгновение глядел на ученицу в немом изумлении, а Тэлия и Элспет, затаив дыхание, ждали громового разноса, который, несомненно, должен был последовать за таким самоуправством.
— Хорошо! — вымолвил он наконец, и у Элспет от удивления отвисла челюсть. — Очень хорошо! — Потом, чтобы она не вздумала чересчур возгордиться от похвалы, добавил:
— Но в следующий раз должно быть лучше.
Несмотря на этот неожиданный триумф, когда после окончания занятия Тэлия принесла Элспет влажное полотенце, она обнаружила, что девочка расстроена и подавлена.
— В чем дело, котенок? — спросила она, думая про себя, как похожа Элспет на мать, несмотря на темные волосы и глаза (Селенэй была синеглазой блондинкой). Сейчас на лице Наследницы лежала такая же тень, какая появлялась на лице королевы, когда ту что-то тревожило. Тэлия и так знала ответ, но девочке будет полезно выговориться еще раз.
— Я все делаю не правильно, — несчастным голосом ответила Элспет, — мне никогда не сравниться с тобой, сколько бы я ни старалась.
— Не может быть, что ты говоришь серьезно…
— Нет, правда! Посмотри на себя! Ты полжизни провела на хуторе где-то в глуши, а теперь тебя не отличишь от тех Герольдов, что родились в роскоши. Ты всегда получала хорошие оценки на занятиях, а я ни с одним из предметов не справляюсь. И мне не удается даже заслужить Избрания…
— Подозреваю, что больше всего тебя гложет именно последнее.