Полет в бездну

Анисимов Андрей Юрьевич

– Отец, я должен идти, – ответил Антон и пристально поглядел в глаза родителю.

– Можешь меня убить, но пока не расскажешь, что случилось, я с места не сойду, – повторил Олег Николаевич, и Антон понял, что отец не шутит.

Тогда он на минуту задумался и, забежав в туалет, запер за собой дверь. Маргарита Васильевна и Олег Николаевич услышали характерный звук ватерклозета. Они немного подождали, потом Петрищев-старший подошел к двери и спросил:

– Что ты там делаешь?

Маргарита Васильевна покрутила пальцем у виска, показывая этим жестом супругу,

что у него не все в порядке с головой. Вопрос – что человек делает в туалете? – выглядел с ее точки зрения идиотским.

Однако пауза затянулась, а никаких признаков жизни за туалетной дверью не наблюдалось. Через пять минут встревоженные родители принялись долбить и стучать. Когда и это не дало результатов, Олег Николаевич применил мужскую силу, и дверь распахнулась. Странное зрелище предстало перед глазами четы Петрищевых. В туалетной комнате Антона не оказалось. Но унитаз и весь пол вокруг были завалены запечатанными пачками сторублевых купюр. Ошарашенные родители лишились дара речи. Первым пришел в себя глава семьи.

– Кажется, это деньги… – растерянно произнес он.

Маргарита Васильевна лишь смогла покивать головой в знак того, что с выводами мужа согласна. Наконец и она вернула себе дар речи:

– А где сын?

Олег Николаевич развел руками.

Антон же тем временем, воспользовавшись удивительным даром спускать свою персону по бытовым коммуникациям, выскочил из ванны четы Грубовых. Он догадался, что верзилы дома нет, и, не обращая внимания на обомлевшую хозяйку, миновал коридор и, отомкнув сложный дверной засов, полетел вниз по лестнице. Выскочив на улицу, Петрищев чуть не ударился о черный лак лимузина. Возле катафалка стоял Седой и улыбался детскими голубыми глазами.

– Вы замешкались, юноша, – сказал он Антону.

– Что вы здесь делаете? – спросил ничего не понимающий Петрищев.

– Жду вас, – ответил Седой и открыл Антону дверцу. Заняв водительское сиденье, он газанул так, что голова Петрищева вжалась в кресло.

– Мы едем к Сокольникам? – поинтересовался Антон, когда сила инерции позволила ему говорить.

– Можем завернуть и туда, но конец нашего маршрута по другому адресу, – заметил водитель и еще прибавил скорость. Но в этот раз Петрищев не просил ехать тише. Ему даже казалось, что они недостаточно спешат.

– Ты хорошо все продумал? – спросил Седой, с визгом вписываясь в поворот.

– Можно побыстрее? – попросил Антон, Седой присвистнул:

– Мы и так идем за двести. Быстрее только летают.

– Давай полетим, – согласился Петрищев.

– Тебе не страшно? – Седой полез в карман и, достав темные очки, закрыл ими свои голубые глаза.

– Мне страшно за Вику, – признался Антон.

– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Седой.

– Какой вопрос? – не понял Петрищев.

– Хорошо ли ты все продумал? – повторил Седой.

– Что – продумал? – Антон переживал за Вику и никаких других мыслей в голове не имел.

– Зачем ты едешь к Сокольникам? – сказал Седой и неожиданно затормозил.

– Отдать деньги и получить Вику! – крикнул Антон, чуть не плача.

Он не мог понять, зачем они остановились.

– Я хочу, чтобы ты подумал как следует. Стоит ли твоя крошка таких денег? И еще ты должен знать: твое решение вернуть деньги в обмен на подружку сделает тебя опять обыкновенным занудливым юнцом с математическим уклоном мозговых извилин. Необычайный, уникальный талант передвигаться в замкнутом пространстве ты потеряешь.

– Зачем мне этот талант? – возмутился Петрищев.

– Не скажи! Ты можешь стать самым богатым человеком в мире. По трубам можно пробраться не только в банки и магазины. Тебе будут доступны самые сокровенные тайны бизнеса и политики. А это уже миллионы в совсем другой валюте…

– Что ты несешь?! – заорал Антон. – Вика в опасности! Плевать я хотел на все тайны мира. Скорее бы вернуть эти проклятые деньги!

– Как ты можешь вернуть деньги, если у тебя их нет? – невозмутимо спросил Седой.

– Как – нет?! Они в рюкзаке. Я их сам туда засунул, – прошептал Антон и испугался своей догадки.

– Рублики не тонут, – расхохотался Седой.

Антон потрогал рюкзак и, холодея от ужаса, понял – мешок пуст.

– Что же делать?! – Петрищев растерялся. До этого момента все шло хорошо. Даже внезапное появление Седого показалось ему вполне нормальным явлением. Он привык, что вишневая иномарка или мрачный гробовоз появляются перед ним в нужном месте и в нужное время. Но деньги?! Как он мог забыть! Антон огляделся вокруг и только теперь заметил впереди знакомую арку с надписью «Парк Сокольники». Недалеко впереди них стояла санитарная «Волга» с красным крестом на заднем стекле.

– Узнаешь машину? – спросил Седой, вытирая глаза платком. От смеха у него выступили слезы.

– Это та самая… – начал было Петрищев, но Седой не стал его слушать.

Он газанул, и катафалк, набирая скорость, помчался вперед. Он несся прямо на «санитарку». Антон сжался и опустил голову. Удар произошел сильный, только не такой, которого ждал Петрищев. Но этого удара хватило, чтобы «Волга» поднялась в воздух и, пролетев с десяток метров, шмякнулась о бетон ограды парка. Взрыв и пламя осветили красным заревом окрестные ларьки и павильончики. Седой, не останавливаясь, развернул катафалк, и они понеслись дальше. Минут через пять он притормозил возле глухих железных ворот и дал три коротких сигнала. Ворота открылись, и они въехали во двор.

– Сейчас ты немного посидишь, а я поболтаю с ребятами, – заявил водитель и подрулил к боковой двери с табличкой «Морг».

– Можно я с вами? – попросил Антон и, получив согласие, вышел за Седым из машины.

Седой позвонил в звонок, и два сонных мужика в грязных белых халатах и клеенчатых передниках впустили их внутрь. Низкое и сырое помещение, сплошь покрытое белым кафелем, освещала подмигивающая лампа дневного света.

– Пошевеливайтесь, ребята, – сказал Седой сонным мужикам, и те засеменили вглубь. Минут через пять они выкатили на высокой тележке в грубом дощатом гробу сморщенное тело старика, одетого в больничную спецовку.