Полет Ящера
Шрифт:
– Ты её боишься?
– Надежда с любопытством покосилась на меня. Я холодно покачал головой.
– И все-таки с колен твоих я слезу, ага? Неудобно как-то. Шваркнет табуретом - и одним ударом семерых. В смысле, значит, двоих…
А Елена, и впрямь, наступала. В руке она сжимала кнопочный нож - маленький, но вполне убеждающий в серьезности намерений. Надежда вскочила с дивана, ухватила за угол подушку.
– Только подойди!
– Да я тебя насквозь… Пигалица!
– Елена задыхалась от ярости. Рот у неё гневно кривился, из глаз в три потока бежали слезы.
– Давай,
– подзадоривала Надюха, помахивая подушкой.
– Мне терять нечего.
– А мне есть!
– фальцетом выкрикнула Елена.
– Есть, гадина такая! У нас семья, к твоему сведению! Понимаешь ты это, дрянь мерзкая?
Напряженная её фигура в усыпанном блестками голубом платье, с шарфиком, свисающим чуть ли не до пола, выглядела более чем нелепо. Да ещё этот ножик в руке.
Елена сделала неумелый выпад, Надюха ловко отбила удар подушкой. В воздух взвились мелкие перышки, словно столкнулись на рыцарском поединке два петушка. С концертом пора было заканчивать.
– Сядь!
– гаркнул я, указывая Елене на кресло.
– Сядь, я сказал!
Окрик подействовал на нее, как удар плетью. Вздрогнув, супруга остановилась. Дурацкий ножик, кувыркнувшись, упал к ногам, она обмякла.
– Сядь!
– более спокойно повторил я, и она послушно рухнула в кресло.
– А теперь ты выслушаешь меня. Молча и без истерик.
– Босс, - в комнату шагнул Витек, телохранитель Елены. Только сейчас до меня дошло, что в квартиру женушка по своей собственной воле проникнуть никак не могла. Даже если бы узнала адрес. У неё просто не было в наличии нужного ключа. Вывод напрашивался наипростейший: Витек, некогда водивший Дружбу с гастролерами-домушниками, кое-что, должно быть, ещё помнил о замках и запорах. Именно он и впустил сюда Елену. Рыцарь хренов!
– Пошел вон!
– Босс! Вы не должны так с ней обращаться… Почти не думая что делаю, я выхватил «Беретту» и выстрелил. Все-таки рефлексы у Витька были неплохие. Свой собственный «тэтэшник» он тоже почти высвободил из-за пояса, но с Ящером ли ему тягаться? Натовская пуля угодила в цель, опередив советскую, и поваленным деревом телохранитель с грохотом обрушился на ковер. Не глядя на дам, я дотянулся до трубки сотового телефона, машинально набрал код. При сгустившейся тишине сухо отдал необходимые указания экспресс-группе. Нечего моей охране заниматься похоронными делами. А гаврикам, что сутки напролет крейсировали на тачках в указанных районах, я отстегивал немалые суммы. Денежки следовало отрабатывать.
– Ты убил его… - дрожа, прошептала Елена. Красивое лицо её было сморщено и искривлено, губы прыгали, обещая скорые рыдания. Сунув трубку телефона в карман, я плеснул в бокал сока, сунул под нос супруге.
– Пей!
Она машинально взяла, несколько раз глотнула и раскашлялась. Все с той же продырявленной подушкой в руках Надюха стояла посреди комнаты и смотрела на нас круглыми глазами.
– Это была самооборона, вы сами видели.
– Ничего себе, оборона! Ты, и впрямь, бешеный!
– Не переживай, показаний вам давать не придется, - я тоже налил себе порцию сока, воняющую порохом «Беретту» сунул в кобуру. Не забыть потом отдать Сене Рыжему. Пусть почистит…
Слыша, как тикают настенные часы, я молча цедил апельсиновый нектар. Девочки мои, по счастью, тоже молчали. Должно быть, минут через пять за окном взвизгнули тормоза, прибыла похоронная команда. Вбежавшим, я указал на тело Витька.
– Заберите.
Они деловито ухватили лежащего за руки и за ноги, рывком подняли. Витек протяжно застонал.
– Гляди-ка, живой!
– я удивился.
– Значит, судьба.
Парни с немым вопросом уставились на меня. Живых, как известно, не хоронят. Разве что в исключительных случаях.
– Что ж, его счастье. Везите к лепилам.
– К Артуру?
Я кивнул. Если дело экстренное и не самое сложное, Артур - надежнее всего. Добротный хирург, не гнушающийся левым заработком, с основательными связями в белохалатном мире выручал нас и раньше.
– Пусть обслужит по полной программе. И еще… Кого-нибудь обязательно оставьте рядышком. Как говорится, на всякий пожарный.
– Могут за ним прийти?
– Да нет, как раз наоборот. Это он может уйти.
Парни покинули квартиру, замок деликатно щелкнул. Дверями в моих апартаментах не хлопают. Потому как не принято.
Пройдя в прихожую, я все-таки проверил замок. Выглядело все на первый взгляд чисто и опрятно, ни царапин, ни заусениц. Витек работал отнюдь не топорно. Я в сомнении пожевал губами. Может, не следовало совать его в примитивную охрану? И от кого, если честно, охранять мою женушку, когда все знают, что она «ящерица»? Знают и обходят далеко стороной. Правда, Витек, кажется, осмелился… Вернее, это она осмелилась, а он, дуралей, просто потерял голову. В двадцать лет не слишком напрягают извилины, по себе помню. Потому и двинул в свое время прямиком на филологический. Вопреки логике и советам. Потому и с парашютом первый раз сиганул, зная только что дергать надо за кольцо, потому и декану залепил пощечину не втихаря, а на виду у всего педсовета. Злым был, дурным. То есть я и сейчас злой, но Уже не дурак. Далеко не дурак…
Вернувшись, я с удивлением застал рыдающую Елену в объятиях у Надюхи. Мелкая соплюха гладила по золотистым волосам моей женушки и простодушно утешала:
– А ты брось его на хрен. Чего мучиться? Другого, что ли, не найдешь? С твоей-то внешностью. Да этих козлов на каждом углу, на каждом курорте! Все равно как окурков. Детей нет - и ладно. Значит, проще рвать будет. Себя надо устраивать, а не за мужика держаться. Хочешь, вместе какое-то время покантуемся? Ты же дура, ничего, небось, о жизни не знаешь. А я учить тебя буду. И хахаля вместе найдем.
Я приблизился к столику, повторно налил себе сока. Картинка, которую рисовала Надюха, показалась мне чрезвычайно комичной. Эта соплюха в роли поводыря моей супружницы! Самое настоящее ха-ха!..
Услышав стук графина, новоиспеченные подруги вздрогнули и враз подняли головы. И у той, и у другой глаза были на мокром месте. Великолепно! Вот уж многое можно в жизни предвидеть, но только не подобный союз!
– Жив будет твой охранничек, - буднично сообщил я.
– Так что нечего прежде времени рыдать.